Ветром времени развеется

Ветром времени развеется безследно лжи зола.
Споров гам уступит место тишине.
Откровением придут наши добрые дела
В той, для всех - дай, Бог, - последней войне.

Говорят однобоко об афганской войне.
В мыслях вместо руды сплошь да рядом шлак.
Кем мы были тогда в воевавшей стране
Вам расскажет любой кишлак.

Слишком много сейчас развелось подпевал.
Тараканы на грязь всегда были падки.
Нас на преданность, сталью харкающий, перевал
Проверял, и теперь презираем любые нападки.

Никому ничего доказать не хочу.
Доказательствами забит ларец.
Но душа не молчит, если даже молчу,
Когда «афганцев» порочит иной «мудрец».

Если волю им дать, тогда клевета
Разбухнет, как на дрожжах тесто.
Если волю им дать, тогда сволота
Потащит нас на лобное место…

Колокольчиком печальным звенят удила.
Мчится время на быстром коне.
Откровением придут наши добрые дела
В той охаянной афганской войне.
безследно лжи зола.
Споров гам уступит место тишине.
Откровением придут наши добрые дела
В той, для всех - дай, Бог, - последней войне.

Говорят однобоко об афганской войне.
В мыслях вместо руды сплошь да рядом шлак.
Кем мы были тогда в воевавшей стране
Вам расскажет любой кишлак.

Слишком много сейчас развелось подпевал.
Тараканы на грязь всегда были падки.
Нас на преданность, сталью харкающий, перевал
Проверял, и теперь презираем любые нападки.

Никому ничего доказать не хочу.
Доказательствами забит ларец.
Но душа не молчит, если даже молчу,
Когда «афганцев» порочит иной «мудрец».

Если волю им дать, тогда клевета
Разбухнет, как на дрожжах тесто.
Если волю им дать, тогда сволота
Потащит нас на лобное место…

Колокольчиком печальным звенят удила.
Мчится время на быстром коне.
Откровением придут наши добрые дела
В той охаянной афганской войне.