Мир тайги

Лет пятьдесят назад, кажется 1977 году, случился в тайге большой урожай кедрового ореха. У нас на Манжерокской мебельной фабрике выделили машины, чтобы свозить на выходные рабочих за орехом. Поехало человек пятьдесят.
Приехали на Семинский перевал рано утром, все разбрелись группами. Работа кипела весь день, а вечером ( в сентябре темнеет рано) уже тут и там горели костры, которые отражались на деревьях причудливыми формами и, казались, фантастическими и немного пугающими. Кто-то уже с устатку  выпил и были слышны, рядом с яркими огнями, весёлые громкие голоса. Отец,  с которым я приехала на заготовку кедрового ореха, пошёл пообщаться с мужиками. Вдруг, прямо за спиной я услышала пугающий шорох. Преодолев страх  повернула голову. Каким же было моё удивление, когда из  леса прямо на меня из темноты вышла в туго завязанном на шее платке, в старой фуфайке женщина. Она попросила разрешения присесть к костру. Завязался разговор. Оказалось, приехала она на Алтай из центральной части России. Хотела ненадолго, да получилось на всю жизнь - прикипела к тайге. Она ушла под утро и больше наши пути не пересеклись.
Прошло с тех пор более сорока лет, а слова её как отпечатались во мне. «Кедр – это не берёзка и не сосна – это великая энергия, которая даёт нам силы выживать в любых экстремальных условиях. Это второй хлеб. Это могущество Сибири. Как Байкал великий, так и тайга будут нам родителями добрыми – и напоют и накормят, а мы их должны почитать и беречь!»
Кедр очень берегли те, чьи предки воспевали эту землю, передавая это из поколения в поколение.
И, вот уже в двухтысячные годы, по осени неделю жила я с мужем в тайге: чернику собирали, жимолость, кислицу, бруснику, шишку. Рядом со станом речка бежала изумрудная, утром встанешь – прохлада тело обволакивает, а воздух звенит. Это состояние, распирающей тебя изнутри силы, можно почувствовать только стоя между вековечных разлапистых кедров.
В один из дней подъехали к нам трое Москвичей с сопровождающим, захотели с тайгой познакомиться. Мы их пригласили на чашку чая. И вот один из приехавших стал хвалиться, что в Подмосковье строит дом из огромных брёвен кедрача. Я его слушаю и чувствую, тошнота у меня к горлу подступает. Встала и пошла, а меня прямо штормит. Подошла к кедру - прижалась, а он гудит – будто боль чувствует. Я не смогла вернуться к костру, пока гости не уехали.
Цивилизация должна облегчать физический труд, но не убивать душу.
Потому, кроме правильных законов для чужаков и тех, кто плохо усвоил планетарные истины по сохранению лесов и в частности  кедра, мы должны с молоком матери впитывать: не будет природы – не будет нас.

Здесь недалеко совсем до стана,
А вдоль речки кедров полоса.
Вечером, когда совсем устанешь.
Жить там начинают чудеса.

Древний кедр поднимет к звёздам лапы.
Корни широко в земле расставив.
И к нему сойдут легко по трапу.
Те, кто этот мир давно оставил.

Им оттуда очень даже видно:
И якутам, и хакасам, и бурятам,
И алтайцам,  и тувинцам -  им обидно,
Что теряют их народы свой характер.

И вот кедры уж шумят и слышен бубен,
И шаман камлает в створах бурых веток:
- Не позволим, не затопчем, не загубим.
Богом сотворённую планету!