Драма-мистерия 13 знак, часть 2, сцена 40

СЦЕНА 40

МИСТЕРИЯ МУЗЫКИ.

Прошло несколько дней после завершения Посвящения.
Мигель и Стефан в библиотеке замка. С ними Христиан.
На столах лежат рукописные книги, в том числе, с записями нот.
Стефан рассматривает их

 и напевает:
Стефан
Звуки земные и звёздные звуки -
Танец планет через Солнечный путь,
Струны, которых касаются руки,
Могут открыть вашу тайную суть.
Буквы-созвездия – плотные двери,
Буквы-Планеты - открыто поют,
Свиток Небесный для многих утерян,
Наши ладони его берегут.
Стены соборов – звучащие камни,
Тело Земное, воистину, Храм,
Струны горящие вечные Тайны
Провозглашают эфирным ветрам.

Христиан
Ходит по библиотеке, переставляет книги.
Открывает их, закрывает. Говорит сам с собой.

Детское сердце – чистое сердце,
Неуязвимо для зла…
Я для кого-то – сказочный герцог,
Странны мои дела…

Сатурн – средь гласных первая струна,
И гласная последняя – Луна,
Запомни, тридцать слитков серебра
Луна Иуде в руки отдала.
И Солнце плавит данное ему
Чтоб одолеть земной Судьбы тюрьму.
Здесь тайна скрыта всех земных богатств,
Всех Королей и всех незримых Братств.

Танец планет – это песня небесного хора,
Солнечный Путь – это Буквы Святых Имён,
Музыка Сфер открывается слуху и взору,
Если не Я, но Христос в моём сердце рождён…

От геометрии до музыки восходят,
Те, кто желают Божий мир измерить,
Испытывая скрытое в природе,
«Я верю, чтобы знать, и знаю, чтобы верить»*.

Всё это он произносит как бы между прочим, переходя от стола к столу.

Мигель тоже рассматривает геометрические рисунки,
вроде «Тайных фигур розенкрейцеров»*, видно,
что он вслушивается в произносимое друзьями.

Мигель (к Стефану)
Я помню спор, возникший между вами,
И разговор, случившийся в ночи,
Давно, в Испании, над чертежами,
Склонились гость и Рихард у свечи.
(к Христиану)
Так почему звук бился в стены глухо?
Каких пропорций Зодчий не сложил?
Я понимаю, что недобрым духам
Тот мастер своё сердце заложил.
Он был жесток к товарищам по цеху,
Не различал в себе добро и зло,
Желал, увы, не истины, успеха,
Но отчего-то грешнику везло.

Христиан
Как вышло так, что Храм стал «скорлупа пустая»?
Как улетела жизнь и село вороньё?
Трагедия не там, где музыка витает,
А там, где больше нет служителей её.
Дыханием своим уравновесив чувство,
Войдя в небесный ритм, став мягким, словно Медь -
Так должен Зодчий жить, чтоб преуспеть в искусстве,
Открыв свой дар ваять, заставить камни петь.
У музыки есть власть - освобождать на волю,
Живую мысль снимать с Креста земных стихий,
Мы осязаем Свет в ликующем мажоре,
Звук льётся изнутри, для Духа нет глухих.
Когда Душа звучит, открыв себя созвездьям,
Весь Космос пред тобой встаёт из тишины.
Звук может разрушать, как трубный глас возмездья,
И может созидать, как нежный зов струны!
И в будущем Земля откроет свои тайны
Тому, кто сможет знать гармонии веществ,
Ему принадлежат ключи на нотном стане,
И силы всех благих невидимых существ!
Архангелы несут Глагол на крыльях света,
Космическая Речь дарует нам язык,
Звук образует Мысль. Свидетельствуя это,
Мы говорим, что Мир из Логоса возник.
Фонемы языков – великие аккорды.
Мелодии - узор на ткани Пустоты,
Пока Душа поёт – она прощает гордых,
Поверь, страшней всего - молчание Святых.

Мигель
Я понимаю, что прощенье – труд,
Который многим людям не доступен,
Таков и я. Но почему я тут?

Христиан
Не серебром, но Благодатью куплен…

Твой друг поёт, и за тебя залог
Внесён его молитвой неустанной,
Сын мой, поверь, для многих это странно,
Но Бог-Любовь – воистину наш Бог!

Неузнанный людьми Великий Зодчий,
Предвечный Сын безмолвного Отца  -
Звук образует Твердь Вселенской Ночи
И пламя Дня.  С начала до конца
Звук созидает Время и Пространство,
Гармонию и ритм небесных сфер,
Слог Айн благословляет нас для странствий,
И ждёт, что мы преодолеем Смерть!
Звук созидает Свет. Начертан Алфавит
На крыльях Серафим –  ключ к телу Человека
Три хора Вышних призваны творить
Четвертый чин - сынов Мельхиседека*.
Творец являет мир как череду дыханий,
Из Голоса небес рождаются века:
Для Света – Время – мера расстояний,
Жизнь человека – нотная строка.

Стефан
Когда-то звезды говорили нам,
И мы тогда молитвой отвечали
На их призыв, мы помнили - в Начале
Для Человека целый Мир был Храм.
Теперь для наших звуков нет Имён,
Холодный алфавит суровых римлян
Годится для сентенций, но для гимнов
Он был Отцами Церкви применён.
То был нелёгкий шаг, в язык юристов,
Врачей и логиков, поэзию внести,
Отвергнуть греков и номиналистов,
И литургию как процесс вести.

Мигель
Ну, ты хватил! Успел я позабыть,
Усвоенную школьную науку.
Латынь ясна, глагол наводит скуку,
К чему ты вспомнил это?

Стефан
 … Чтоб открыть
Совсем другое Буквы назначенье -
Как эхо отвечать на ритмы сфер,
И, отражая пламя-вдохновенье,
Создать из Слова облик наших тел.
Единый ключ - в цепочке «Альфа, Бета…»
Развёрнут мир, в котором мы живём,
Мы дышим так, как движутся планеты,
И сложены из звёзд, забыв об этом днём.

Мигель
Тогда имеют смысл Имена*.
Иначе, правда, чем твердят схоласты,
Ты говорил, что гласная – струна,
И как врата - двенадцать пар согласных.
Но языки теряют свой закон,
Их стало много после Вавилона,
Утратив мудрость, прозой побеждён,
Язык молчит о Тайнах Посвященных.

Христиан
Останови дитя, свой Ум Прегордый,
Пусть все слова отныне замолчат,
Записывай небесные аккорды,
Поторопись, пока они звучат,
Когда младенец открывает очи,
И произносит письмена небес,
Он – как Орфей в плену Царицы Ночи*,
Спешит утратить виденье чудес.
Пока растёт, стремясь к пути Земному,
Он слышит то, что надлежит забыть,
Покинув Дом, открыв себя иному,
Он этот мир желает полюбить.
И забывая полноту звучаний,
Сын Человека плачет от тоски*,
Глядит на звёздный занавес печально,
Но звук живёт внутри его руки.
Игра стихий открыта лунным нотам,
Она понятна всем простым сердцам,
И за мелодией круговорота,
Звучит во всем Безмолвие Творца!
Как глас Трубы, как плач незримой скрипки.
Мир проступает из Небытия,
Лишь образ Звуков, что чисты и гибки -
И горн грозы, и барабан дождя,
И Свет приходит, истинный и кроткий,
Как луч рассвета над морской волной,
Царица Ночь плывёт на Лунной Лодке,
Запомни, боль – не смысл, но спутник твой,
Что видит взор, как череду страданий,
Что терпит тело, как болезнь и смерть -
Всего лишь хаос маленьких желаний,
Летящих из сердец в немую Твердь.
Ты будешь помнить, то, что в сердце зреет,
Ты стал иным, но после всех преград,
Здесь, в этот час я говорить посмею:
«Иди вперёд и не смотри назад»*.