Мой демиург...

В двух городах живу  душой и  телом,
сплетаю расстояния в канаты.
Эскиз   всё так же прорисован мелом —
сто пять оттенков белого сфумато.

Над ними небо василька и снега,
теченье рек, которым не сливаться.
Они на карте альфа и омега:
один ничто, другой ловец оваций.

Тот, тело где, —  изношенный, усталый,
скучают парки, рельсы бьют трамваи...
Натруженный, рабочий, исхудалый... —
мой город,  словно лошадь ломовая.

Тот, где душа гнездовье вьёт, — мне ближе
Венеции с величьем  карнавалов,
кофейных забегаловок Парижа,
и всех на свете вместе взятых баров.

Он ночью белой сторожит созвездья.
Мосты разводит, а влюблённых сводит.
Я вечный раб, однажды в Питер съездив,
привыкла ожиданьем жить на взводе.

Я  влюблена в него до жгучей  боли —
в мосты и в замки... в статные колонны.
В щемящей ностальгии всяк неволен
скучать по сфинксам, львам и по грифонам.

Наедине с блестящим  Петербургом
я   как на исповеди — видят боги.
Душе моей он вечным  Демиургом.
От каждой встречи свежие  ожоги...