Поэма Дары Ницше

Часть первая.
Сон Ницше.

Густою ночью, как сонная виола,
Кудлатая и мутная метель,
На запах мускул муза прилетела.

Рабов рацеи, сухая колыбель,
Как бичивание души, могил
Союзных армий, седая тура — цвель

На пастбищах войны, где и он бродил.
В хаосе мира танцует птица,
Костры отшельников Ницше искупил.

"Однако черт лихой со мной резвиться, -
Сказал Сократ, садясь на мягкий стул.
"Как из веков могли ко мне явиться?"

Сильными ладонями, Ницше плеснул
И уронил случайно он кувшин.
"Какая хмельная дерзкая весна."

"И откуда создано столько вершин?"
Спросил он Схоластика Сократа.
"Погиб Серапиум, гнев среди равнин

И все, что создал я, твореньем краток.
Мудрость и быль отдал ученикам.
И поиск истин в этот век проклятый

Как ничего сверх меры тем букварям,
Что граммотеют и над судами,
Стихийных ртов, и в походе бунтарям

Греху связали руки и усладе"
"Но добродетель твоя, Сократ, - ответил Ницше, -
Так высока, что ее имя временами

С народом диким так звучит сообща,
Что  добродетель ты взростил с своих страстей.
В безумии своем никак не меньше

И своих учеников и лукавых гостей.
Ты пишешь в имени своем, богат,
Трагический фатальный твой апогей

Гибель эпохи. Ведь сам ты выпьешь яд.
Бальзам из ядов - плод твоей любви,
Дарую мудрость , я  - твой извечный кат.

Ты хочешь зреть тайны философии.
Исполнен и гений  этой думой.
Ты помнишь, Милет видел остров мечты.

Что должен крепко стоять на трёх столпах:
Природы, и истины, и души.
И говорил он, что  мир сойдет с ума.

В безумии истина и не кричи,
Поиск богатств рождает пересуды,
Что разум твой хранит, в том величие.

Свинец вины на колесе свободы.
Возмездие беснующей войны
Ждёт правотой, как солнце непогоду.

И героев тают бледные следы
Свет в окнах виден, жизнь еще верна.
И простор так тих, но это полбеды.

И не дали нам всесильного окна.
Так передо мной стоит учёный,
То верно, народа сущая вина."

"Да, слова дельфийской пифии спорны.
Сказала жрица Господа слова:
Сократ умён. И эта идиома

Творит служение мудрым божествам, -
Сократ сказал Ницше, оскарбленно, -
Моя Ксантиппа была уязвлена,

И ей хозяйкой быть, казалось дурно,
Так,  речи я изрекал в Афинах
Но  пишут мнений в мятеже так бурно,

Сам ведёшь ты, что почерк в наших жилах
Чтецу даёт правду,  волю к власти.
Но наслаждение от забот не в силах

Разбить чашу оленя, что вынести
Не так легко, философа тропа.
И "беседу повитухи" обрести."

Вдруг таинственно заходила шляпа,
Так, Олимп перед ними открылся.
И первой им улыбнулась Афина,

И лёгкий стан ее змеей обвился,
Она мудрецам сказала  слова:
Я вижу каждый для войны годиться.

Пусть, вам послужит и моя эгида.
Бессмертие войны дает право
Убить щекой вероломного змия."

"Закон суров, он есть закон! -, впал строго
В беседу с Афиной  наш философ,
Да, и копьё сорвёт главу, и слово...-

Так Сократ продолжил жаркий разговор, -
Есть и самой природы истина,
В мире легендарный  творит кругозор."

"Позвольте, совоокая Афина, -
Смятенный Ницше с трепетом сказал,-
Что за сонма, иль скорее былина

Покрыта тайной, где сложен арсенал?"
Да, тайна сложена в диких лесах.
Афина молвила, - в этом весь скандал.

" Ты Афина, носишь змея на плечах, -
Решил суд завоеватель Арес, -
Кто из этих воинов сразится на мечах

Со мною, но не на жизнь, на интерес.
Тому отдам я свой плащ в награду."
"Ни я, ни друг мой не тронем твой эфес.

Ответил Ницше, - жду твою победу,
Чтобы отпраздновать и свой успех."
Но вот в разговор вошла Фемида

"О, ты хитрый Арес, утверждаешь грех.
Мужей ученых правом Астреи,
Твои вершенья были наспех

Совершенны, но если брошен жребий,
Кому эгиду дать, шлем, и злато?
Пусть Зевс могучий  отдаст этот трофей."

И в облаке бездонном жутковато
Явился величавый Зевс огнем:
"Не ведаете музыки лоскутно

Какою я крещу на грозный бой
О, что ведает пыльця без шмеля?
Да, он в заточении цветка стеблей.

Мечи возьмите в руки и смелее
И сразитесь с Аресом всесильным