Помпея

Плыл вечер шли по берегу трамваи
Частил в садах шмелино-птичий гул.
Мой город был пленён тобой и маем,
И в нежности как в море затонул.

Звенели встречи радостной речушкой,
И чувства не стояли на мели.
Фасады дней моллюском и ракушкой
Твоих мне слов и песен поросли.

И стал совсем иным мой город старый:
Подводным, лунным, в толчее воды
Касатки в рифы шли твоей гитары,
Дворам дарили свет морской звезды.

Кораллы слов о нежно-вечном — глыбы
Мои к тебе песчаные мосты,
И чувства — золотые твои рыбы,
И клятвы твои — синие киты.

Весь мир мой наводнила эта странность.
Затоплены Помпеивы сады.
В моллюсках чувств читаю первозданность:
От сотворенья мира до беды.

Все та ж судьбы стихия суд вершила,
Над нами пескарями без труда,
Она тот город в осень осушила,
Пропала неги синяя вода.

И рыбы-чувства снов твоих, смятений,
Китовьи клятвы, щучий голосок.
Пустое эхо, траурные тени
От ила лжи, утекших сквозь песок.

Стоят дома в ракушках и моллюсках
Руины - сны, проклятое гнездо.
Страшней всего, что в улицах тех узких
Не помню я который мир был до.

(До нарастанье всем твоим) Как храбро
Стоял он голый в смехе ноября.
У сердца всё же появились жабры.
Где я скажите, более: Кто я ?

Зачем морской мне статься нужно, ибо
Ушла волна и мошкам стыть в смоле.
На берегу я — выпавшая рыба,
Ходить что разучилась на земле.

Пусть старый мир от взгляда скроет тина.
То тяжесть эволюций естества,
Растить я стану кости из хитина,
Как древние когда-то существа.

И распрямлять отросший позвоночник,
И каждый мысли выводок пасти.
И долго вдаль как странник-полуночник
Помпеи от свой дух святой нести.