На Торжество Православия

Это мне кажется невероятным,
Но я пропускаю сегодня
Торжество Православия.
Даже если всех своих всадников
Выпустит Преисподня,
Я вряд ли вернусь обратно.

Мне кажется, в этом беды начало -
Торжествовать над поверженным
Христолюбцам совсем не пристало.
Оплакивать павших и падших -
Её, Церкви, материнское дело.
И куда я раньше глядела?
На оклады в цветах увядших.
И чем больше золото их сияло,
Чем восторженней играли блики,
Тем печальней казались мне обрамлённые лики.
Небо ощерилось и всею пастью зияло.
Пожирающей всё пастью.
И я думала - это к ненастью. Не пасть бы.
Не пасть бы под улюлюканье паствы.

Мой бедный Спаситель сидит удручённо в узилище,
Не чая спасения от торжества победителей.
Глазами ища, кто в литавры не бил ещё.
Все били. Все машут ветвями победными пальм.
Все. Некому вывесть Спасителя.
Всё выжег торжественных гимнов напалм.
На всех в Гефсимании сон всепобедный напал.

Но разве Он нёс, облачившись в порфиру,
Кровоточащее сердце этому миру?
Разве он не был бос?
Не военачальник, не босс.
Скромное холщовое платье,
С подбоем дорожной пыли.
Которое у Распятия
Римляне жадно делили.

Не царская корона,
Не папская тиара,
Не патриарший куколь -
Венок из колючего тёрна.
В нашем театре матерчатых кукол
Никто не ищет стигматов от рук гримёра.
Все просят сияющих риз у костюмера.
Победный кубок, приз -
Такова их вера.
Моя не лучше. Те же выкройки. Та же мера.

Нам всем подавай - лучше к завтраку,
На крайняк к обеду -
Поджаристую, безжалостную победу.
Неправых мы хотим попирать копытом
Коня.
Мы по разным летим орбитам.
Вы в рай, конечно. Но чур меня, чур меня.

Я там, где и Он. Мой Спаситель
Спустился в глубины Ада.
Он плачет с плачущими. Ему не до парада.
Его слеза омывает всех падших и павших
Сразу во всех мировых моргах.
Даже таких, как я, проклятых и пропащих.
Не до торжества. Не до восторга.