Птица. Глава 1

— Простите, батоно*! Мне кажется, Вы говорите по-русски?

Говорю, конечно, хотя после тридцати лет жизни в Тбилиси мой русский приправлен чуть заметным грузинским акцентом, пряным — как ночной воздух, золотистым — как пух на персиковой кожице, с кислинкой — как ткемали**…

—Помогите, пожалуйста, я совсем заблудился: тут везде горы, GPS просто сошел с ума,— молодой человек, пожалуй, чуть постарше моей дочки, выглядит растерянным.
—Не печальтесь! Я с удовольствием подскажу Вам дорогу. Что Вы ищете?

Отчего бы, в самом деле, не подсказать? Я люблю этот город, кипящий в котловине между гор и выплёскивающийся на них высокими волнами; горьковатый запах его кофеен, хмельные ароматы винных магазинчиков; ухоженные и запущенные улочки с прекрасными резными галереями, голубыми, зелёными, жёлтыми; похожий на крепость высокий берег Куры; люблю каждую суровую церковь, хранящую за глухой плотной кладкой, золотое, сияющее свечами сердце. Я улыбаюсь такой неуместной прозрачно-чешуйчатой шкуре динозавра, переброшенной мостом*** через Куру; и не робею перед лихими автомобильными джигитами, летящими по встречной полосе на красный свет светофора. Да и отчего мне робеть? Это мой дом. Я была здесь в самые горькие годы междуусобиц и войн, жила, врастала корнями в эту каменистую землю, растила детей. Теперь даже странно думать, что не родилась здесь, что когда-то впервые вдохнула этот воздух, услышала эту музыку, эту речь, в которой, как острые обломки камней в горных потоках, сталкиваются упорные согласные — и влюбилась, и осталась навсегда.

— Вот, выкроил часок, хотел взглянуть на город сверху, — он кивает головой в сторону Святой горы****, — но где тут станция фуникулёра?
— Так Вы здесь совсем недавно? Туда ходит общественный транспорт, но не отсюда. Придётся пройтись.

«Выкроил часок» — значит, не турист. Возможно, он из этих ребят, в ужасе и отвращении бежавших из своей (и моей!) обезумевшей страны, развязавшей войну. Не в первый, впрочем, раз развязавшей. Почему они бегут сюда после всего, что здесь натворили? Но я унимаю поднимающееся во мне возмущение: недостойно это. Я здесь хозяйка, а он гость. Гость — от Господа.
— Мне как раз по пути. Пойдёмте, проведу Вас, да и покажу заодно.

Я не ошиблась. По дороге парень (его зовут Никита) рассказывает, что в первые же дни после нападения России на Украину, буквально, бежал из Самары. Уезжал с одним чемоданом, взял только одежду, ноутбук, клавиатуру, мышь… и маму. Она ещё сомневалась, но он, единственный сын, сказал, что не останется там ни секунды больше, что вряд ли вернётся, и она решилась.
— А теперь и захочешь — не вернёшься, — он грустно усмехается,— высказался по поводу войны в соцсетях, пытался кого-то в чём-то убедить. Безнадёжное дело, только явно на срок себе наговорил.

Идти надо довольно круто в гору. И, на самом деле, я собиралась домой. Но как можно отказать себе в удовольствии в который раз подняться на фуникулёре, полюбоваться, как постепенно раскрываются тебе навстречу широкие каменные ладони города, подарить гостю эту великолепную панораму вместе с тем непроходящим восторгом, который я испытываю всякий раз, когда бываю здесь.

———————————————

Глава 2. http://stihi.ru/2023/03/04/5712
Глава 3. http://stihi.ru/2023/03/06/4384

————————————————
*Батоно — форма вежливого обращения в грузинском языке, аналогичное обращению «господин». К женщине чаще обращаются «калбатоно», но приезжий может об этом не знать, а поскольку в грузинском языке нет мужского и женского родов, то он не слишком ошибается.

** Ткемали — сорт слив, из которых делают знаменитый грузинский соус.

*** Мост Мира — пешеходный мост современного дизайна, открытый в 2010 году. Жители Тбилиси часто считают, что он не сочетается с архитектурой Старого города.

**** Святая гора — гора Мтацминда, доминирует над окружающими возвышенностями, являясь своеобразным символом Тбилиси.