ул. Аблова, дом 115...

            Ул. Аблова, дом 115….



Не пожалело время деревянный домик,
Он скособочился весь бедняга, почернел.
Забыта жителей города сюда дорога,
Остался,  у потомков Мелекесса, не у дел.

А ведь сто лет назад здесь жизнь бурлила,
Жила в нем большая дружная семья.
Она весь бренный мир преобразить хотела,
Чтоб жизнь простых людей счастливою была.

Хозяин дома прогрессивный был мужчина,
Он был печатных, первый в пассате, мастер дел.
И по ночам здесь книги и газеты запрещенные печатал,
Ведь просветить рабочих, и жителей города хотел.

И сыновья отцу  росли, надежною, подмогой,
Настольной книгой, у них был Маркса, Капитал.
И лекции на заводы, фабрики читать ходили,
Их дом любили этот очень люди посещать.

Собравшись вместе за душистой чашкой чая,
Они мечтали в свободной жить своей стране.
Чтобы за труд им не жалкие гроши платили,
И спины чтобы не гнули на хозяев по 14 часов.

Дом, света был лучом, в дремучем, темном царстве,
Здесь революции зарождался безмятежный  дух.
В сердцах отсюда с верой, и надеждой, выходили,
Чтоб воплотить мечты свои в реальность в жизни и делах.

Да обитателей судьба не мало, сильно  поломала,
Жандармов обыски, жестокие побои, и тюрьма.
Один сын в ссылке, другой в бою пал под Казанью,
И в “эшелоне смерти” по Сибири младший колесил.

Они ни сил, ни жизни, ради дела не жалели,
И изменили в истории России эпохальный ход.
Мечты все их в России новой воплотились,
И жил свободным, и счастливым советский  человек.

Имели выходные, отпуска, восемь часов трудились,
Образование доступное и равное  для всех.
В больницах, поликлиниках, санаториях лечились,
Работой обеспечили, жильем, культурой, всех.

И в благодарность дом в музей семьи той превратился,
Гордились жители в причастности к истории своей.
Но век закончился,  предательством русского народа,
Не нужен, новой власти, стал, и не удобен дом-музей.

Ведь он бельмом в глазу напоминает новой власти,
О жизни справедливой, о тех счастливых, беззаботных днях.
А вдруг люди опять о тех идеях мироустройства вспомнят,
Ворам, мошенникам, чиновникам, тогда  несдобровать.