По роману английского писателя Майн Рида Перст суд

По роману английского писателя –
Майн Рида «Перст судьбы».

Первая часть. Сводные братья.

От Виндзора в десяти милях,
Молча шли двое юношей.
Наперевес с ружьями. Рядом,
Бежали две собаки там.

А позади следовал егерь,
В богатой был ливрее он,
Расшитой золотом. И видно –
Не браконьеры это шли.

А этот лес, садок фазаний,
Принадлежал там их отцу,
Тех юношей. Генерал Гардинг -
Бывший офицер армии.

(Индийской. Где прослужил двадцать лет, скопил
Денег, около 200000 фунтов стерлингов и приобрёл
Имение в тёплом климате графства Букс, чтоб подлечить
Болезнь печени. Он был богат, это были его земля,
С очень красивым замком времён Елизаветы)

Единственными сыновьями,
Были двое тех юношей.
Одного роста. Возраст - разный,
И отличались внешностью.

Старший Нигель с кожей оливков,
И с волосами чёрными,
Прямые, и на солнце этом,
Пурпуром отливали те.

А Генри, младший имел кожу,
Тоньше и розоватой там.
Под каштан – золотистый волос,
На шее вились кудрями.

У них, отец был только общий.
Матери были разные.
Нигеля мать – уж в мавзолее,
В Хайдерабаде – городе.

А мать Генри тоже лежала,
На деревенском кладбище,
В Англии. Генерал два раза,
Брачное одевал ярмо.

Разными были очень жёны:
Индуска и саксонка же.
И сыновья разными были ж,
Взглянуть хватало лишь на них.

Характером те отличались.
Однажды даже случай был,
Оба были раз на охоте,
С собаками своими те.

(У Нигеля – белая, а у Генри – чёрная)

Плохо тетерева подняла,
Белая, и Нигель её,
Стал избивать. Вступился Генри,
Не признавал жестокость он.

Братья на егеря роптали,
Что плохо выучил он пса.
А тот с лицом был некрасивым,
С такой он был там и душой.

(Его звали Догги Дик)

Избив палкой же ту собаку,
Не успокоившись Нигель,
Вынул свой нож, и хотел резать,
Ухо своей собаки той.

Генри закрыл голову оной,
Нигель схватился за ухо,
Собаки, и резанул резко,
И кровь тут брызнула кругом.

Но – не собаки. А кровь брата,
Генри… Мизинец у него,
Разрезан был там от сустава,
До самого ногтя его.

И начали братья ругаться,
Потом и драться стали те.
Нигель был выше. Генри шире,
Также сильнее брата был.

(Нигель был на три года старше Генри)

Генри Нигеля «обработал»,
Пришлось даже вмешаться тут,
Егерю. И разнять обоих,
Видя, под Генри, что Нигель.

(Он бы того не сделал, если бы побеждал Нигель)

Пришлось домой им возвращаться.
Нигель в ссадинах, синяках,
И окровавленной шёл тряпкой,
Генри. Мизинец обмотал.

Допытываться отец станет,
Что же с ними произошло.
Братья своё же говорили,
Егерь старшему помогал.

Но генерал, солдат же старый,
От истины ложь отличал.
Нигелю больше там досталось,
Чем его брату от отца.

А егерь выгнан был из дома.
Предупреждён – что если он,
Окажется на этих землях,
Как браконьером будет тот.

(И с ним поступят соответственно)

Вторая часть. Догги Дик.

Уволенный егерь нашёл там,
Место работы для себя.
Принял его другой помещик,
Земли соприкасались там.

(С генеральскими)

Помещик носил имя Вебли.
Богатый горожанин тот,
Игрой счастливой же на бирже,
Себе богатство сделал он.,

Генерал, выскочкой считал там,
Того, который на коляске же,
Приезжал в церковь. Хотя рядом,
Дом его был там от неё.

(Распри между этими землевладельцами были из – за
Большого куска земли охотничьей, который треугольником
Врезался в их владения. Не могли поделить права на
Охоту на той земле. Вот у Вебли и получил место Догги Дик)

В тот год охотники, те братья,
Особенно Генри, что был,
Страстным охотником – заметят,
Что стало мало дичи там.

На их земле. Фазанов стало,
Вдвое меньше на тот сезон.
Наоборот должно быть больше,
Ведь у соседей было так.

(Факт был очень странным)

И Генри пришёл к заключенью:
Фазаны же его отца,
Привлечены там лучшим кормом,
В леса Вебли. были знать те.

Он знал, что егерь обозлился,
Которого выгнали те.
Переманивать стал фазанов,
Чтоб генералу отомстить.

Пшено в лесу сыпали братья,
И в изобилии притом.
Но ничего не помогало,
И куропатки сгинули.

Новый егерь тогда дознался,
Что гнёзда многие тех птиц,
Разорены там были очень,
Это была одна с причин.

(Это происходило почти два года подряд после
Увольнения с старого егеря Догги Дика)

На Пасху вновь к отцу приедут,
Генри решил исследовать,
Причину, гнёзд их, разоренья,
И он придумал кое – то

Их егерям там дали отпуск,
Отправили на скачки их.
И чтоб в округе это знали,
Соседские все егеря.

(Великолепный случай для браконьеров)

Генри пошёл в лес на опушку,
Прокрадывался тихо он…
И на фазаньи места вышел,
 И спрятался тихонько там.

Он долго ждал. И стал уж думать,
Что он напрасно мол грешил,
На Догги Дика. Даже начал,
Себя уже тогда корить.

«Когда заговорят о чёрте, сейчас же увидят его хвост» -
Гласит английская пословица.

Тут появился старший егерь,
Догги Дик, мистера Вебли.
Крадучись вышел тот из леса,
На просеку пробрался там.

Спугнул он птиц, Одну же самку,
Убил там палкой. Но не взял,
Над гнёздами же наклонившись.
Вынув яйца, их в сумку клал.

Затем вокруг гнезда насыпал,
Чего – то он. Пошёл - к другим.
Генри кинулся по следам же,
Того. Догги увидел то.

Генри успел схватить его там,
За шиворот и повалить.
Сильнее был. И своей тростью,
Отколошматил егеря.

(Он бил Догги Дика, как браконьера там уже)

Потом его он отпускает,
К хозяину – мошеннику.
Тот перелез через ограду,
И в лесу Вебли же исчез.

Генри взял пшено, что рассыпал,
Догги тот около гнезда,
Смоченным оно оказалось,
Сахаристой жидкостью там.

(После анализа оказалось, что это пшено было ОТРАВЛЕНО.
Процесса не было возбуждено. Но Вебли пришлось отказаться
Услуг Дигги, ибо тот уже «прославился» как отчаянный браконьер_
Потом тот сбежал из Англии., спасаясь от виселицы. Его видели в
Марселе, В Булони. Краденных лошадей сопровождал в Италию)

Третья часть. Праздник стрелков.

Прошло три года. Оба те брата.
Закончили уже колледж.
И жили уж в отцовском замке,
Молоды оба были там.

Нигель был там благоразумным,
С хорошим поведением.
Прилежанием отличался,
И бережливостью к тому ж.

Характер Генри был иным же,
Привычки же были его,
Не из похвальных. Ненавидел,
Книги. Не бережливым был.

(Он обожал удовольствия, и презирал бережливость –
Считая её самым ужасным людским убожеством)

Нигель был хитрым по натуре -
Угрюмый эгоист. Генри ж,
Был одарённым от природы,
Великодушием своим.

Он предавался увлеченьям,
С пылом своего возраста.
Который должно было время,
Конечно там уже смягчить.

Отец, довольный старшим сыном,
Был страшно недоволен всё ж,
Наклонностями младшего, же,
Но младшего больше любил.

(Как в Писании – Иаков больше любил младшего сына.
Во время учёбы, награды, получаемые Нигелем, не
Могли компенсировать генералу огорчений, причиняемых
Шалостями младшего сына)

Превозносил свои заслуги,
Нигель ревностно. Доносил,
О всяком безрассудстве брата,
Генрих редко ж писал отцу.

В письмах были просьбы о деньгах.
И не отказывал отец.
Его заботила не сумма,
А как потратит он. На что?

Теперь учение окончив,
Праздностью наслаждались те.
И не видна была там с виду,
Их старая вражда уже.

Генри - прямой был откровенный,
Нигель - сдержанный, мочалив.
К отцу старший был с уваженьем,
Генри – не выявлял того.

(Он не приходил вовремя домой, бросал деньги на
ветер, был где – то не учтив к отцу. Тот переживал
и оскорблялся этим. То подвергало испытанию его
любовь к младшему сыну)

И наступил момент в их жизни,
Когда должна была там всплыть,
Та антипатия друг к другу,
Причина же была к тому.

Новое чувство послужило,
Поводом. То была любовь.
К одной и той же уже даме,
Звали ту Бэлой Мейноринг.

Девушка молодая эта,
Красотой, обаянием,
Могла вскружить голову многим,
Не то что, этим молодым.

По сути тем молокососам,
Как Генри этот и Нигель.
На несколько лет была старше,
В расцвете полном красота.

(Она была красавицей из красавиц в графстве Букс.
Её отец полковник индийских войск умер в Пенджабе,
И оставил вдове средств лишь на скромный домик
Недалеко от парка генерала, Бичвууд)

Для молодых братьев соседство,
Это было опасным там.
С отрочества вышедших только,
Мечтающих – ухаживать.

Имение же генерала,
Оценивалось там тогда,
В сто тысяч фунтов. Был богатым.
И с утончённым вкусом он.

Не надо даже было думать,
Что состояние его,
Разделено   как – то не будет,
Поровну там между детьми.

Не таким был всё ж человеком,
Тот генерал, что одного,
Обогатит за счёт другого
В их обществе считали так.

И эти молодые люди,
Богатые, не знав нужды,
О чём другом, могли ли думать,
Как только лишь не о любви.

На ком ином могли те сделать,
Свой выбор, как тут не на той,
Бэле этой. Так и случилось,
Оба влюбились там в неё.

Кокетка эта отвечала,
На их там взгляды пылкие.
На празднике стрелков случилось,
Из лука – то событие.

(Этот праздник устроил генерал. На который, он
Пригласил мисс Мейноринг и её матушку.
И бог любви пронзил стрелами тех братьев).

По - разному выразилось то,
Генри – услужливым был весь:
Он подбирал той Бэле стрелы,
Подавал лук. Был рядом с той.

Нигель же в отдаленье был там,
Выказал равнодушие…
Старался возбудить в той ревность,
За другими ухаживал.

Он пустил все средства в ход, которые ему мог
Подсказать его расчётливый и коварный ум.
Он скрыл от всех зародившуюся страсть)

Генри же был не хитроумен,
И к концу праздника там все,
Решили, что одна стрела там,
Попала в цель. В сердце Генри.

Четвёртая часть. Кокетка.
         (Рассказ писателя)

«…Существуют две теории предназначения женщин
В этом мире. По одной – женщина единственная цель
нашего существования. Улыбка её – единственное благо,
которого мы должны добиваться…»
«… По другой теории - женщина есть зло и проклятие
нашей жизни  Приверженцы теории, разумеются,
судят только по личному опыту…»
«… Лучше выбрать середину между ними. Лучше предположить
Что есть два рода женщин: одни - созданы для счастья
Человечества, другие -  для несчастья…»

Мне тяжело отнести Бэлу,
К последней категории.
Очаровательна. Могла бы точно,
Быть в первой категории.

Может я тоже бы попал там,
Под власть её прекрасных чар,
Если б не один случай, кой там,
Коварства её не раскрыл.

(Это меня и спасло тогда)

Прозрел я на балу случайно,
Очень любила танцы та.
Ни один бал тогда в округе,
Не обходился без неё.

Меня на танцы приглашала,
Чаще других. Я был польщён.
Я уже думал, что нашёл я,
На танцы спутницу. На - жизнь.

Раз после танца проводил ту,
К важной матроне, что была,
Матерью Бэлы. Но холодным,
Прием был. Недовольна та.

И вот уже устав от танцев,
Я сел тихонько за диван,
Где там Мейноринги сидели,
Болтали обе горячо.

(Мать с дочкой. Они вели разговор на пониженных
тонах. Мне пришлось прислушаться. До этого, когда
меня знакомили с Бэлой, по ошибке назвали меня
«графом», И после всегда Бэла там меня величала)

«Какой граф!» - мать той говорила, -
Сама не знаешь же, кто он».
«Но мне его представили так,
Его осанка графская»

(Это замечание мне очень понравилось)

«Мне леди С. там рассказала,
Что он ничтожный капитан.
На маленьком жалованье он,
Без связей, состояния»

Бэла вздохнула: «НЕУЖЕЛИ!»
«Ты танцевать хотела с ним?
Тебя лорд приглашал два раза,
Меня помочь же умолял»

«Так что ж мне делать? Обещала ж».
«Скажи, что раньше ты уже,
Этому лорду обещала»
«Хорошо, мама. Так скажу»

(Тут мне пришлось объявиться. И я с ними поговорил.
Сказал, что вернул вам обещание, что вы дали ничтожному
Капитану, и чтобы лорд третий раз не вставал на колени,
Умоляя вас станцевать с ним. К концу вечера я встретил ту,
Что заставила забыть меня о неприятном приключении)

Продолжение следует.