не переживу

я увижу тебя в пабе, где ангелы на арфе играют.
в отблесках, палящего, полуденного солнца.
я так хочу узнать какую книгу ты сейчас читаешь?
и как на тебя теперь реагирует социум.

потому что вижу, иссяк.
с пелевина, прыгнул на маркеса.
как будто на блошином рынке за франк,
накупил себе домашнего хаоса.

потому что вижу размяк,
как сливочное печенье в утреннем улуне.
настоялся как хороший коньяк,
ноты которого в твоём новом парфюме.

потому что вижу вырос
и не учишь теперь, а наконец учишься.
но никогда не поверю, что берёшь сладкий латте на вынос,
и шарф наматываешь, искренне, переживая, что простудишься.

где наше детское, отчаянье,
где безрассудство, фрустрация.
ты что забыл, как кричали мы,
что никогда не состаримся.

никогда не скорчимся,
никогда не будем пить сладкий кофе,
тебе этого теперь хочется?
может даже нашёл работу?

может детей возишь в школу,
а с женой по музеям шагаешь.
и ужины готовишь в субботу,
и врагов теперь поголовно прощаешь.

мы клялись, обещали, никогда не стать ими,
ты смеялся и осуждал.
а теперь бродишь по магазинам,
в поисках в новый дом, в ванную зеркал.

сидя на твоих плечах, я пела,
а ссорясь мы выпрыгивали из такси,
но когда мирились мои щёки багровели,
ты всегда дарил поцелуй вместо слова «прости».

и под безудержные первые альбомы стрыкало,
я хотела из-за тебя умереть.
и босиком по чужим крышам прыгала,
обещая вниз не смотреть.

а ты теперь с кожаным бумажником,
стоишь, просишь этот латте.
с ключами от машины цвета садового яблока,
и кольцо на твоём пальце, желтоватое.

я заговорю первая, не смогу не заговорить,
потерянной лодкой, к судну подплыву.
промолчи ради Бога, если бросил курить.
этого я, не переживу.