Сказ о вечной любви...

 Баба Яга, уж который денек в зеркало смотрится старое,
 Древний Кощей, этот дряхлый пенек, к ней приходил и с гитарою.
 Билась весна свежим ветром в окно и с позабытой истомою
 Темное пили с Кащеем вино, песню тянули знакомую.

 Песня тягучая, грустный мотив, страсти любовные разные,
 Съели кота под аперитив, под болтовню нежно- праздную,
 И нехотя` уходя, по утру, с взглядом тоскою бездонным,
 Он ей сказал, проведя по ребру, что она просто Мадонна.

 Баба Яга удивилась слегка, в зеркало долго глядела,
 Мяла себе не крутые бока, тощее грустное тело.
 Мыла посуду, потом интернет быстро включила, и кстати,
 Долго искала себе туалет, тот, что   красивое платье.

 Легкая черная ткань, кружева, и все загадочно тонкое,
 Села Яга, вспоминала сперва, как была рыжей девчонкою.
 Странно ее волновал ветерок, запахи свежие в форточке.
 И пришивала весь светлый денек пуговки к старенькой кофточке.

 Зелье сварила себе в котелке, выпила, вдруг не отравится…
 Что-то шептала, стоя в уголке и… превратилась в красавицу!
 Вот ведь, что сделал гитарный аккорд, песни забытые древние…
 Скрипнула створка дворовых ворот, звякнули струны напевные…

 Ягодка быстро взглянула в окно, рыжею прядку поправила.
 В зеркале бюст, аж трещит полотно, пудрою носик надраила.
 Губы не красила, сами как кровь. Хитро глядит отражение,
 Чуть подняла свою черную бровь: «Эх, хороша, без сомнения!»

 Очи прикрыла, стуманила взгляд, шею подняв лебединую.
 Ярко мониста на шее горят, спорят с горячею гривою
 От восхищенья тряхнув головой: «Ишь, колдовство не забыла!»
 Вышла, засов открывать непростой.  Череп в волнении сбила.

 Ахнул Кошей у калитки присев: «Кто ты? Неужто Ягуша!»
 Долго глядел от восторга сомлев, сразу  все планы нарушив.
 Та, подбоченясь, к нему подошла, скорчила кислую рожу.
 И чуть презрительно произнесла, что для нее он негожий.

 Старый Кошей чуть инфаркт не словил. Не был бессмертным бы –помер!
 Так и сидел он в ударе, без сил от восхищенья в истоме.
«Все-таки, ведьма до самых ногтей! Ведьма его дорогая!
 Пакости делать привычнее ей! Как он ее понимает!»

 Ягода череп с земли подняла, череп тот Ваньки-царевича
 «Может его оживить? Я б смогла. Все ж не старуха. а девица.
 Парень огонь был, хорош до нельзя, но на девиц разных... падкий,
 Вот и лежит теперь втоптанный в грязь. Жаль. Жил бы долго и сладко.

 Ладно, пойду искать свой фолиант, где заклинания разные.
 В жертву пойдет городской некромант, в смерть тот играл  безнаказанно.
 Черного я зарублю петуха. вытащу Ваньку на время.
 Вот его меч и шелом не труха, вот от коня его стремя.

 Вырву, как прынца на белом коне. Ах, как весна расшалилась!
 Слушай, Кошей. Подсобил бы ты мне. Я, кажись, снова влюбилась!
 Ты улыбаешься, стало быть рад, знаешь ведь сам, не впервые.
 Коль засвербил на душе звездопад пакостей - значит живые!!!»