Взрослые увлечения. Глава 11. Атака

               Атака


                К началу лета своими дрессировками дядя Сева задолбал и себя, и Шурку, который то ли в знак протеста, то ли по глупости стал общаться со своёй подружкой, Любочкой Шишикиной, командами для собак:

"Ко мне",
"Рядом!",
"Сидеть!".

                Люба, дочь бывшего полицая, осуждённого и отсидевшего в Сиблаге - Василия Шишикина, по годам немного старше Шурика.
Девушка стройна, игрива и миловидна.
Её круглое личико с пухлыми губами, со вздёрнутым носиком и с мелкими конопушками, а также с выразительными глазами и с длинными ресницами, по-своему привлекало и манило юношу.
                С начала весны ей было интересно общаться с Шуркой, - с заядлым голубятником и с трудолюбивым парнем в одном лице: она приходила к юноше, работающему на грядках, ставила банку с парным молоком в тень раскидистой смородины, а в обмен забирала картофельные очистки, собранные мамой Шурика для коровы Шишикиных (по обоюдной договорённости обмена).               
                Однако, Люба как-то нарочито медленно изгибалась и небрежно приоткрывала части своих бёдер под цветным халатиком.
                Всё прошло бы ничего, как было и раньше: тихо-мирно, но один раз Шурку угораздило крикнуть:

"Фас!"

И что же здесь началось!

                Овчарка Липенко в атакующем порыве перемахнула через соседский забор и стремительно понеслась к Любке; ухватила её за накладной карман халата, повалила на землю и стала трепать в разные стороны.
                Вооружившись черенком лопаты, Шурка бросился на помощь Шишикиной: палкой поддел мускулистое туловище собаки и запрокинул навзничь. Но сучка мёртвой хваткой вцепилась за подол разорванного платья; лишь чёткие команды:
"Фу!" и "Ко мне!",- выбежавшего из уборной дяди Севы, спасли молодых людей от расправы.
                "Найда", повизгивая и фыркая, вернулась к ограде; лапой и мордой отодвинула нижнюю половину болтающейся доски и прошмыгнула на свой участок.
                Под кустами чёрной смородины творился кавардак: опрокинутая крынка с молоком залила грудь и ноги поверженной Любы; вокруг валялись разбросанные картофельные очистки, а в перевёрнутом ведре, каким-то странным образом, оказался стоптанный ботинок Шурки.
                Люба клочьями разорванного халата стеснительно прикрыла сокровенные места своего измазанного тела. Парень принёс большое банное полотенце и отвёл девушку в баню, срубленную отцом ещё в прошлом году...