Апокриф Эдипа

Он из дома ушел,
По пустынной дороге,
Так получилось.

То ли пифия
В храме Дельфийском, 
Что-то сказала отцу.
Неизвестно.
Но это случилось.

Взгляд спокойный.
В глазах равнодушных
Холодная сталь.
Жест скупой,
И кивок головы.
В мрачную даль…

Он ушел в пустоту. 
Пустота перед ним
Расступилась.
Приняла,
И из сумрака в мир
Превратилась.

В лабиринт Минотавра,
На острове Крит
Средь пучины морской.
В западню.
Где блуждающий путник,
Смотрит с тоской
В черную тьму
Своей бесконечной пещеры.   
Без тепла,
Без любви,
Что порою дарит Венера
Путнику ищущему приют
В  доме с горящими окнами, 
Где его ждут.
Но только не тут.

За ним шел по пятам Минотавр,
Бык, чудовище, сын Посейдона, 
Властелин лабиринта:
Подземного Пантеона.
С множеством залов,
Похожих на храмы,
Разных богов,
В этих залах молящихся
Разным богам чудаков.

Он прошел через весь Пантеон,
Был рабом он на римских галерах.
Был индийским жрецом.
В вавилонских болотах,
Страдал от холеры,
Был шаманом в далеких
Таежных сибирских лесах.
И на рейде морском поднимал
Боевых кораблей паруса. 
Он лишь выживал.
И не надеялся на чудеса.

Он не знал, куда он идет,
Он шел в никуда,   
Он просто так жил,
Как прежде не жил никогда.
Часто видел во сне он
Странные города.

В них была вся Земля,
В них были все страны.
В них вздымались все горы
Бушевали все океаны.
В них звучали все языки,
В них служили все храмы.    
В их в театрах игрались
Самые разные драмы.   
И их мудрецы собирались
В космические ашрамы.

Наконец, он почувствовал дно.
Вернее вершину.
Бытие взорвалось,
Как отпущенная пружина.   
И тогда ему ребе из храма сказал,
Что закончился день вчерашний.
Что он обнял весь мир,
И теперь дотянулась до неба
Вавилонская башня.

Его вел Минотавр,
Бык, чудовище, сын Посейдона. 
Он шел за ним следом,
Как пес тьмы Завулона.
У него на челе было
Страшное мрака тавро.
Он был дьяволом,
Вечно желающим зла,
Но творящим добро…