Михаил Ульянов и Владимир Высоцкий

    Михаил Александрович Ульянов (1927–2007) – актер и режиссер театра и кино, Народный артист СССР, кавалер и лауреат множества государственных отечественных и зарубежных наград и премий.
    Коренной сибиряк, не мысливший свою жизнь без театра. Два года проучился в студии при Омском областном драматическом театре, затем окончил Высшее театральное училище имени Б. В. Щукина (курс Л. Шихматова и В. Львовой), после попал в труппу столичного Театра имени Вахтангова, в котором служил до конца жизни, пройдя в нем путь от актера-статиста до главного режиссера (с 1950 по 2007 год).
    Воистину, диапазон его ролей широк, а актерского мастерства в театральном и киноискусстве велик. Ульянов талантливо воплотил образы В. И. Ленина, еврейского молочника по имени Тевье, Марка Антония, Гая Юлия Цезаря, Наполеона Бонапарта и английского короля Ричарда III из одноименной драмы Шекспира на театральной сцене. А председателя колхоза Егора Трубникова, Митю Карамазова, богатого русского промышленника Егора Булычова, маршала Жукова, белогвардейского генерала Григория Чарноту, бездарного драматурга Кима Есенина, старого ловеласа по имени Он, академика Башкирцева, прокуратора Иудеи Понтия Пилата, инвалида-колясочника Дедушку, писателя-плагиатора Алексея Говорова, участника войны, ворошиловского стрелка Ивана Афонина, «вора в законе» с погонялом «Отец» и десятки других образов Ульянов не менее правдиво и ярко сыграл в кино. 
    Михаила Александровича с удовольствием снимали Иван Пырьев, Алексей Салтыков, Александр Столпер, Владимир Венгеров, Юрий Озеров, Александр Алов и Владимир Наумов, Юлий Райзман, Герман Лавров, Станислав Любшин, Глеб Панфилов, Никита Михалков, Леонид Пчелкин, Сергей Соловьев, Юрий Кара, Станислав Говорухин, Дмитрий Астрахан, Сергей Урсуляк, Егор Кончаловский и другие кинорежиссеры.
    Помимо успехов и известности в актерстве и режиссуре Ульянов слыл замечательным чтецом: он записал на радио и ТВ немало чтецких программ, включающих поэтические и прозаические произведения русских и советских поэтов и писателей.
    Еще Михаил Ульянов был государственным чиновником. Он много лет возглавлял родной Вахтанговский театр и руководил Союзом театральных деятелей СССР, а также не один созыв являлся депутатом Верховного Совета страны.
    Из-под пера актера вышли пять автобиографических книг. Около десятка монографий написано и об Ульянове, его актерской и режиссерской судьбе.
    Этот рассказ о взаимоотношениях и пересечениях актеров.
    Дружбы между Ульяновым и Высоцким не было. Было человеческое, взаимное и глубокое уважение к личности и творчеству друг друга. Познакомились они в московских театральных кругах 60-х годов, духовное сближение произошло позднее.
    На вопрос, заданный корреспондентом Владимиру Семеновичу: «Кого из актеров вы цените больше всего?» – «Михаила Ульянова, – ответил поэт. – Ульянов – личность крупная, значительная. Его можно узнать в толпе, состоящей из тысяч людей. При этом у него никогда нет позы, игры в кого-то. Я хорошо знаю Ульянова-человека и вижу, что он в каждой новой роли выражает свой характер, свое мироощущение, пропуская это через жизненные обстоятельства своих героев». (Л. Рубинштейн, «Песня – работа живая»: интервью, «Комсомолец Донбасса» (г. Донецк, Украина), 22 мая 1977 г.)
    С 12 по 18 октября 1977 года проходили официальные гастроли Владимира Высоцкого в Казани. Помимо концертов, бард дал интервью местной газете, которое было оперативно опубликовано. В беседе журналистов с Владимиром Семеновичем тоже есть отрывок с похвальными словами поэта в адрес Михаила Александровича и высокой оценкой его актерского мастерства:
    «– Кого из актеров Вы цените больше всего?
    – В театре – Михаила Ульянова. Из иностранцев – Лоуренса Оливье. А если говорить о кино, то это, несомненно, Борис Андреев, Николай Крючков, Петр Алейников». (Ф. Феликсон, В. Герасимов, «Владимир Высоцкий: "Ценю в человеке творца"»: интервью, «Комсомолец Татарии», 16 октября 1977 г.)
    Весьма точные и правдивые оценки. Трудно сказать, был ли знаком Ульянов со словами, сказанными в свой адрес Высоцким, но, думается, – был.
    К сожалению, на театральной сцене герои этой главы не пересекались…
    Московский Театр драмы и комедии на Таганке открылся в 1964 году и под руководством Юрия Любимова быстро стал местом притяжения для советских интеллигентов и самым узнаваемым отечественным театром за рубежом. Актер Вениамин Смехов (Гедройц) вспоминал: «В числе первых безоговорочных защитников нового театра, кроме людей нетеатральных профессий, было, разумеется, много артистов и режиссеров. Гостями наших премьер, широких обсуждений или дружеских вечеринок были Борис Бабочкин и Юрий Завадский, Аркадий Райкин и Леонид Утесов, Михаил Ульянов и Владимир Этуш, Анастасия Зуева и Михаил Яншин, Софья Гиацинтова и Серафима Бирман…» (В. Смехов, «Театр моей памяти» (2001), глава «Рождение и первые годы Таганки».)
    У того же Смехова-Гедройца читаем о Художественном совете театра: «Устно и письменно вступались за жизнь Таганки Ахмадулина, Вознесенский, Евтушенко, Бояджиев, Аникст, Зингерман, Рудницкий. За свое пристрастие к Любимову рисковали М. Ульянов, Е. Яковлев, Е. Самотейкин, А. Черняев, Л. Делюсин, ученые, художники, преподаватели и светила медицины. Рядом с Ю. П. очень часто мы видели В. Войновича, В. Аксенова, Г. Владимова, Л. Копелева, В. Максимова, М. Ростроповича, А. Галича, Р. и Ж. Медведевых, Евгению Семеновну Гинзбург…» (В. Смехов, «Записки заключенного» (1992).) (Позднее отрывок из книги Гедройца вошел в исследование Е. Абелюк, Е. Леенсон, «Таганка: Личное дело одного театра» (2007), глава «Клуб порядочных людей».)
    А Высоцкому не был чужд Вахтанговский театр и его труппа. Как уже знает читатель, поэт и актер тепло отзывался в интервью о Михаиле Ульянове и его творчестве, а также снимался в кино с Ниной Руслановой, дружил с Людмилой Максаковой, посвящал стихи Юрию Яковлеву, при встречах с общался с Вячеславом Шалевичем, Василием Лановым, Владимиром Этушем…
    28 ноября 1965 года в московском ЦДЛ, Центральном Доме литераторов имени А. А. Фадеева, праздновалось 50-летие журналиста, писателя, драматурга и поэта К. Симонова. Поздравить Константина Михайловича прибыла и делегация актеров Театра на Таганке. На торжестве они исполнили песню «Прожить полвека – это не пустяк…», написанную по случаю Владимиром Высоцким. В шуточном посвящении есть такой куплет:
 
                Полвека – час, когда наполнен он,
                Полвека – это миг для человека.
                Всего полгода ставился «Дион»,
                А нервов с ним хватило б на полвека.

    Спектакль «Дион» был поставлен в 1965 году в Театре имени Е. Б. Вахтангова режиссером Рубеном Симоновым по пьесе драматурга Л. Зорина (Зальцмана) «Римская комедия». Главную роль – Диона сыграл Михаил Ульянов. Работа над постановкой шла трудно, придирчивая советская цензура не принимала огромные сцены и куски пьесы, заставляла Леонида Генриховича переписывать их. Но в итоге спектакль вышел, получился прекрасным и имел большой зрительский успех. В центре его – противостояние вольнодумного поэта-сатирика Диона и умного, коварного римского императора Домициана, окружившего себя подобострастными конформистами и откровенными лизоблюдами. Историческая, но полная аллюзий на современность пьеса была написана Зориным в середине 60-х, на излете Оттепели. Конфликт «вечного диссидента» и придворных интриганов – тема, актуальная во все времена…
    Поэт и актер был наслышан о спектакле и перипетиях, связанных с постановкой. И отразил это в песне.
    К 50-летию основания Театра Вахтангова, в ноябре 1971 года, Высоцкий написал стихи. Самим Владимиром Семеновичем они ни разу публично не исполнялись. Процитируем первую строфу:

                Шагают актеры в ряд,
                Дышат свободно.
                Каждый второй – лауреат
                Или народный.

    А 12 ноября 1979 года в помещении Вахтанговского театра состоялся концерт Высоцкого, организованный его подругой Л. Максаковой. Перед началом со вступительным словом к слушателям обратился В. Шалевич: «Дорогие друзья, по старой вахтанговской традиции после спектакля мы принимаем у себя на нашей вахтанговской сцене дорогих друзей Вахтанговского театра. Сегодня у нас замечательный день – на нашей сцене выступит перед нами… и у нас в гостях человек, которого мы все знаем как… не только как популярного артиста, как замечательного артиста, как замечательного поэта, замечательного исполнителя, мы знаем Володю Высоцкого и как личность, как индивидуальность, и нам очень приятно, что он сегодня у нас, сегодня в гостях, и мне хотелось бы, чтоб вы сегодня по теплой вахтанговской традиции громом оваций и улыбок встретили замечательного гостя нашей вахтанговской сцене… сцены – Владимира Высоцкого».
    Скульптор Вячеслав Клыков вспоминал: «Я видел, как его любил народ. Я сам с ним встречался всего лишь два раза. Однажды на концерте в Вахтанговском театре. Меня пригласила Маша Вертинская на концерт в Театре Вахтангова. Владимир Высоцкий специально приехал в театр дать концерт, он очень ценил вахтанговцев. Я тогда хорошо запомнил его выступление и вообще его облик. Как скульптор. И потом, уже после смерти его, когда я решил сделать для себя его скульптуру, я как бы воспроизвел тот облик в Вахтанговском театре. Те движения, ту пластику. И даже одежду для скульптуры я сохранил от той вахтанговской встречи. Свитерок простой, джинсы. Вообще он выглядел тогда таким ладно скроенным, чистым и простым в одежде. Без всякой вычурности и богемности. Удобно и скромно. Крепкий такой. Я это впечатление о нем и передал в своей скульптуре». («Клыков Вячеслав: «Высоцкий – это русское явление» (Беседа с Владимиром Бондаренко)», «Завтра» № 6 (36), 28 марта 2000 г.)
    Писатель Сергей Марков в своей книге об Ульянове приводит высказывания Михаила Александровича о роли Гамлета, сыгранной Владимиром Семеновичем в одноименном спектакле Театра на Таганке (1971, реж. Ю. Любимов) (в разговоре приняла участие также супруга актера и режиссера, актриса Алла Парфаньяк).
    «А. П.: Это Алла Демидова все Гамлета мечтает сыграть.
    С. М.: Высоцкий ее не устраивал?
    Михаил Александрович, считается, что по накалу, по глубине страстей Ричард Третий – вторая роль у Шекспира. На первом месте все-таки Гамлет. Не жалеете, что не довелось сыграть принца Датского?
    М. У.: Никогда не представлял себя в роли Гамлета, – решительно, даже жестковато для антуража ответил Ульянов (видимо, достали его этим вопросом, подумал я).
    С. М.: Вы много Гамлетов видели?
    М. У.: Три-четыре.
    С. М.: Который из них больше задел?
    М. У.: Пол Скофилд. Может быть, потому, что это были первые гастроли в Москве.
    С. М.: А Гамлет Высоцкого? Автор вашего золотого «Председателя» Юрий Нагибин, да и многие московские интеллигенты, я помню, Гамлета Высоцкого активно не приняли, рассуждали в ресторанах ЦДЛ, ВТО: «говно», мол… Вспоминали того же Скофилда, других англичан, нашего советского Марцевича… (В 1959 году состоялся театральный дебют 22-летнего актера Эдуарда Марцевича в роли принца Датского на сцене московского Театра имени Маяковского (реж. Н. Охлопков). – А. С.)
    М. У.: Я считаю, это интересная работа Высоцкого. Вот эта его заземленность, русифицированность, что ли, русскость мне понравились.
    А. П.: Потому что Михаил Александрович у нас не московский интеллигент, – с усмешкой прокомментировала Алла Петровна.
    М. У.: Нет, просто не люблю, когда выпендриваются». (С. Н. Марков, «Михаил Ульянов» (2009) (серия «Жизнь замечательных людей»), глава четвертая «17 июля, четверг. Порт Неаполь (Италия)».)
    Максим Шевченко, журналист, телеведущий: «Если говорить о том, что играл бы Высоцкий, будь он жив сейчас… Я могу представить актера в любой роли. Великий Михаил Ульянов, который на экране передал образ Георгия Жукова, в Театре Вахтангова восхитительно играл в «Принцессе Турандот». Актер может сыграть любую роль. А Высоцкий был одноплановым, трагическим, но при этом талантливым актером». (Интернет-сайт издания «БИЗНЕС-ONLINE» business-gazeta.ru, 27 января 2018 г., «"Понимаете, важнейшая идея русского поэта – умереть вовремя". Опрос недели: Познер, Белковский, Шевченко, Лимонов и другие о том, кем для них был Владимир Высоцкий».)
    Что касается кино…
    Кинематографическая судьба свела актеров лишь однажды: в 1963 году Ульянов и Высоцкий снялись в военной картине режиссера А. Столпера «Живые и мертвые», являющейся экранизацией первой части одноименного романа К. М. Симонова. Михаил Александрович сыграл командарма Сергея Филипповича, а молодому Владимиру Семеновичу досталась эпизодическая роль веселого солдата в грузовике: он мелькнул на экране всего в трех эпизодах. Общих сцен в фильме у актеров не было.
    Журналистка Инесса Павлова права: «Актером Высоцкий был, без сомнения, очень значительным, того типа и стиля, каким, скажем, был Михаил Ульянов – носитель легендарной харизмы». (И. Павлова, «"Проделав брешь в затишье…" Сегодня исполняется 80 лет со дня рождения Владимира Высоцкого», «Санкт-Петербургские ведомости», 25 января 2018 г.)
    Болгарский журналист Любен Георгиев: «Ульянов, у которого тоже несколько выступает челюсть и тот же тип лица, что и у Высоцкого, вспоминает, что однажды Высоцкий, подшучивая по поводу сходства их внешних данных, заметил, что было бы довольно занятно поручить им роли братьев в какой-нибудь кинокартине. Можно добавить, что у них есть сходство и во взглядах на киноэстетику, точнее, на внешний портрет героя». (Л. Георгиев, «Владимир Высоцкий. Встречи, интервью, воспоминания» (1991), глава «Высоцкий на экране».)
    Украинский высоцковед, журналист и писатель Юрий Сушко: «Ульянов рассказывал, что как-то возникла такая идея: поставить фильм, в котором он и Высоцкий играли бы одну и ту же роль в разных возрастах. Но все осталось только мечтой». (Интернет-сайт «Вагант» vagant2003.narod.ru, Ю. Сушко, «Сколько взлетов и падений испытал киноактер…»)
    В 1970 году на экраны выйдет двухсерийный фильм, кинороман «Бег» режиссеров А. Алова (Ласкера) и В. Наумова (Стража), снятый по мотивам пьесы М. Булгакова «Бег» и фрагментов романа «Белая гвардия». При написании сценария были также использованы фрагменты из оперного либретто «Черное море», написанного Михаилом Афанасьевичем в 1936 году. Литературным консультантом в киногруппу была приглашена вдова Булгакова. Именно Елена Сергеевна и заразила идеей перенести пьесу на экран. Режиссеры были знакомы с ней еще до начала работы над картиной, и она дала им прочесть полную рукопись «Бега».
    Кинематографисты, приступая к съемкам, полагали, что на роль генерала Хлудова, одну из главных в картине, как раз больше других подходит Владимир Высоцкий.
    «В декабре 1968 года Высоцкий прошел фотопробы в фильм «Путь над бездной» – первоначальное название знаменитого «Бега». При сопоставлении его пробы с фотопробой В. Невинного на роль генерала Чарноты, можно также определенно говорить об однозначности роли Высоцкого, предлагаемой ему в картине. В качестве «вещественной» правоты на выставке представлен лист из съемного журнала от 4 февраля 1969 г. До кинопроб Высоцкий роль Чарноты не довел, а вот репетиция с его участием, включая партнерш Т. Иваненко (Серафима) и С. Орловой (Люська), в журнале обозначена. Там же имеется запись о похожей репетиции от 20 января 1969 года с той разницей, что в этом случае в трио для тех же исполнителей ролей Чарноты и Серафимы предлагалась Люська – А. Жмакова». (Ю. Куликов, «В кадре и за кадром», «В поисках Высоцкого» (г. Пятигорск), № 24, июль 2016 г.)
    Актриса Антонина Жмакова рассказывала: «Однажды оказалась на пробах в фильм «Бег» вместе с Володей Высоцким. Он показывался в роли Хлудова, а я – Люси. Нам после проб, естественно, сказали, что наша пара не проходит». (С. Хуммедов, «Владимир Высоцкий: "Поехали драться!"», «Московский комсомолец», 25 января 2003 г.)
    Не сложилось: Хлудова потрясающе-трагически сыграл Владислав Дворжецкий.
    На деле же оказалось, что Владимир Семенович проходил пробы не только на роль Хлудова, но и белого генерала Чарноты. Но утвердили других актеров – «создатели фильма опасались, что Высоцкий может сделать образ белогвардейца чересчур привлекательным». (Интернет-сайт «Культурология.рф» kulturologia.ru, 10 февраля 2018 г., toshi_djaa, «Несыгранные роли: 12 образов с фотопроб, в которых зрители так и не увидели Владимира Высоцкого».)
    Другие высоцковеды говорят только о Чарноте, образ которого в драме должен был воплотить Владимир Семенович: «В картине по мотивам произведений Михаила Булгакова «Бег»… Высоцкий пробовался на Чарноту, но не прошел кинопробы», – писал пользователь dubikvit (А. Дубогрей) в размещенном 25 января 2016 года в своем «Живом Журнале» dubikvit.livejournal.com материале «Несыгранные роли Владимира Высоцкого. Фотопробы».
    Еще: «Известно, что Высоцкий проходил пробы на роль генерала Чарноты… Однако режиссеры представляли в этом образе только Михаила Ульянова, который в итоге был утвержден без проб. Есть версия, что отвергнутый артист хотел сыграть генерала Хлудова. Действительно, на эту роль долго искали подходящего исполнителя. Но нет подтвержденных сведений о попытках Владимира Высоцкого получить роль. Владислав Дворжецкий был взят на Хлудова, когда съемки «Бега» уже начались». (Интернет-сайт «Дзен» dzen.ru, страница «"Мосфильм". Золотая Коллекция», 21 декабря 2020 г., «5 ролей, которые мог бы сыграть Владимир Высоцкий», глава «Генерал Чарнота. «Бег» (1970)».)
    Искусствовед Валерия Гореловва: «Елена Сергеевна участвовала и в подборе актеров – деле чрезвычайно важном, так как речь шла о ярких и точных булгаковских персонажах. На роль генерала Чарноты, командира кавалерийской дивизии, отчаянного рубаки, заядлого игрока и человека широкой души среди прочих пробовался и Владимир Высоцкий, но в результате был утвержден Михаил Ульянов». (Интернет-сайт «Живая история» lhistory.ru, 12 октября 2017 г., В. Горелова, «Скажи что-нибудь, солдат, не молчи!») 
    Да, в итоге, запорожца Григория Лукьяновича Чарноту великолепно гениально сыграл Михаил Александрович Ульянов. Стоит отметить, что претендентов на роль было трое – помимо Высоцкого и Ульянова в пробах принимал участие актер Вячеслав Невинный.
    В том же 1970-м Алексей Герман приступает к съемкам фильма «Проверка на дорогах» (1971) по сценарию молодого кинодраматурга Эдуарда Володарского. Эта военная картина – самостоятельный дебют ленинградского режиссера. Сценарий основан на книге «Операция "С Новым годом!"» отца Алексея, писателя Юрия Германа. Повесть рассказывает о коллаборационисте Александре Лазареве (у персонажа был реальный прототип – Владимир Иванович Никифоров, Герой Советского Союза), который присоединился к советским партизанам с целью искупить свою вину за переход на сторону противника.
    «На роли пробовались многие известные актеры. Командира партизанского отряда Локоткова мог играть не Ролан Быков, а Михаил Ульянов, Евгений Евстигнеев или Алексей Глазырин, главного героя Александра Лазарева изначально должен был исполнять Владимир Высоцкий. Руководство долго не соглашалось с кандидатами на главные роли, но в итоге они доверились режиссеру. Он проводил пробы в максимально приближенных к реальности условиях: в студии соорудили бутафорный лес, в котором предстояло снимать большинство сцен». (Интернет-сайт «VIDEOLAIN» videolain.tmweb.ru, О. Бакулин, «Проверка на дорогах», глава «История создания».)
    «На роли пробовались и задумывались Владимир Высоцкий, Евгений Евстигнеев, Михаил Ульянов – настолько создатели верили в проект. Фильм в итоге сняли с другим кастингом, но он не пострадал от этого». (Интернет-сайт Телерадиокомпании «Кубань 24» kuban24.tv, 21 февраля 2024 г., В. Калачев, «Топ-5 фильмов Алексея Германа», глава «"Проверка на дорогах", 1971, 18+».)
    В итоге, оба актера не были утверждены режиссером на роли. Локоткова в картине, как уже знает читатель, блестяще сыграл Ролан Быков, а Лазарева – не менее талантливо Владимир Заманский.
    О других неутверждениях на роли пишет все тот же Сушко: «Высоцкий очень надеялся сняться в эфросовских телеспектаклях «Страницы журнала Печорина» и «Острова в океане» по Э. Хемингуэю. Однако вместо него с Анатолием Васильевичем работали Олег Даль и Михаил Ульянов». (Ю. Сушко, «Я вышел на подмостки…», «Вагант», № 7-9, 1999 г., глава «Есть телевизор, подайте трибуну!»)
    Юрий ведет речь о телеспектаклях, поставленных на телевидении Натаном Исааковичем Эфросом соответственно в 1975 и 78-м годах.
    Да, далеко не всегда режиссеры утверждали Владимира Семеновича на роли. Но фильмы, в которых он снимался, показывали по отечественному телевидению довольно часто.
    «В прошлом году вышла ОЧЕРЕДНАЯ биография В. Высоцкого. Написал ее Н. Андреев, книга называется «Жизнь Высоцкого». Представляя свое произведение газете «Известия» (25 января 2018 года), автор рассказывает о Высоцком следующее: «"Его лицо и голос под запретом на телевидении"» – ПОЛНЫЙ БРЕД! Только за одно десятилетие (1970–1979) по советскому ТВ показали фильмы с участием Высоцкого 37 раз! Например, в 1971 году показали 3 фильма, в 1972-м – уже 7, в 1973-м – 2, в 1974-м – 3, в 1975-м – 5, в 1976-м – 3, в 1977-м – 6 (в том числе и «Вертикаль», где звучали песни Высоцкого), в 1978-м – 4, в 1979-м – 3 (а вернее, 8 – тогда показали 5-серийный т/ф «Место встречи изменить нельзя», а также 2-серийный «Бегство мистера Мак-Кинли», где звучали песни Высоцкого). При этом Высоцкий за всю жизнь сыграл главные роли в 9 фильмах, из которых в то десятилетие показали 5 – больше половины! В 1972 году в Эстонии был снят 55-минутный т/ф о Высоцком «Парень с Таганки». Короче, с такой частотой, с какой по ТВ показывали Высоцкого-актера, в те годы не показывали даже таких звезд, как Алексей Баталов или Михаил Ульянов». («Кто и зачем согнул Высоцкого?», «Советская Россия», 1 февраля 2018 г.)
    Кстати, в книге воспоминаний «Приворотное зелье» (2001) (глава «А я люблю товарищей моих…») Михаил Александрович высказал свое мнение о фильме режиссера Э. Кеосаяна «Стряпуха» (1966), снятого по одноименной пьесе советского драматурга А. Софронова. Владимир в картине – один из главных персонажей, веселый кубанский тракторист Андрей: «Был, правда, фильм по этой пьесе, с Высоцким в роли Пчелки, Юматовым, Светличной – фильм ужасающий, там была такая надсада, такая глупость».
    Как бы там ни было, прав Любен Георгиев: «Владимир Высоцкий, Михаил Ульянов, Василий Шукшин, Анатолий Папанов, Армен Джигарханян отстаивали начала одной и той же кинопоэтики, которая заставила режиссеров изменить свое понимание портретной характеристики современного киногероя». (Л. Георгиев, «Владимир Высоцкий. Встречи, интервью, воспоминания» (1991), глава «Высоцкий на экране».)
    2 апреля 2021 года на интернет-форуме «Владимир Высоцкий. Творчество и судьба» vysotsky.ws (раздел «Творчество», «Высоцкий в театре и кино», «Театр им. Вахтангова, Высоцкий в Театре им. Вахтангова») размещена фотография Новогодней поздравительной открытки с добрыми пожеланиями Михаила Александровича в адрес своего коллеги (рукопись): «Володя!
    Пусть таких работ, как Гамлет, будет столько, сколько у тебя песен.
    Пусть 1972 год принесет тебе еще такой-же ожег, как Гамлет.
    С уважением.
    Ульянов». (Орфография и пунктуация – авторские. – А. С.)
    Напомним читателю: таганковская триумфальная премьера спектакля «Гамлет» в постановке Ю. Любимова с Высоцким в главной роли состоялась накануне, 29 ноября 1971 года.
    «В Москве тогда (в начале 70-х гг. – А. С.) служили десятки гениальных актеров. Ульянов, Лановой, Смоктуновский, Яковлев – устанешь перечислять. Но в первой десятке был и Высоцкий». (Интернет-сайт «Дзен» dzen.ru, страница «Научный совет», 20 июля 2023 г., «Как с Владимиром Высоцким в Театре на Таганке кефир пил. Правдивая история».)
    Из дневников актерки Аллы Демидовой (сейчас подобные записки именуются «светской хроникой»): «23 апреля, вторник. Юбилей театра. 10 лет. 12 часов – в фойе зажгли свечи. Мы – основоположники – «кирпичи», как нас окрестили – 10 человек (Славина, Кузнецова, Комаровская, Полицеймако, Петров, Колокольников, Возиян, Хмельницкий, Васильев и я) с этими свечами прошли мимо вывешенных внизу всех наших афиш и поднялись в верхний буфет. Там выпили шампанского. Потом стали приходить гости и поздравлять. Огромный банкет, человек на триста. Длинные столы в верхнем фойе ВТО. Я за столом с вахтанговцами – Яковлевым, Максаковой, Ульяновым, Парфаньяк. В зале – концерт-капустник. Высоцкий сочинил длинные стихи. Прекрасно! Фильм о нашем «Гамлете». Разошлись поздно». (А. Демидова, «Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю» (1989), глава «Из моих дневников. 1974».) 
    На сохранившихся черно-белых кадрах кинохроники «Москва, 23 апреля 1974 года. 10-летие Театра на Таганке» актеры В. Высоцкий, А. Демидова, И. Дыховичный, Л. Филатов, В. Шаповалов (гитара) и режиссер Ю. П. Любимов во главе с запеваюшим В. Золотухиным в театральном фойе исполняют положенное на музыку стихотворение А. Пушкина «Дорожные жалобы» («Долго ль мне гулять на свете…»). Весело слушают их приглашенные гости, актеры-вахтанговцы В. Этуш, М. Ульянов, Ю. Яковлев, театральный режиссер Е. Симонов, композитор А. Шнитке… Вместе с гостями выпивают-закусывают не задействованные в пении актеры Таганки Н. Шацкая, Г. Ронинсон, С. Фарада (Фердман), Ю. Смирнов (Таунбарт), В. Смехов (Гедройц), аплодирует происходящему улыбающаяся миловидная Н. Сайко… А в самом начале двухминутной пленки можно увидеть и другую красавицу – Е. Прудникову в роскошном платье, наблюдающую за выступлением коллег.
    Приятель поэта, переводчик Давид Карапетян вспоминал: «…Вот тебе еще одна его черточка… Если ты с ним (В. Высоцким. – А. С.) приходил в ресторан, в ВТО или в Дом кино… А там ведь всегда было полно его знакомых, друзей… Так вот – если он приходил с тобой, то, невзирая на приглашения к другим столикам, всегда оставался с тем с кем пришел. Мог подойти, поздороваться, но никогда не принимал приглашения присесть и выпить… При мне Евтушенко его к себе за столик приглашал, Мордюкова Нонна, Матвеев, Ульянов… Нет. Подойдет, поздоровается, перебросится парой фраз и возвращается к тебе. И весь вечер только с тобой. При том, что я в плане, скажем так, престижности застолья безусловно уступал и Евтушенко, и Ульянову…» (И. Рубинштейн, «Мой друг – друг Высоцкого (воспоминание к дате из дневника 2007-го года)», «В поисках Высоцкого» (г. Пятигорск), № 2, август 2011 г.)
    После ухода поэта и актера Ульянов неоднократно выскажется о его жизни, творчестве и ранней смерти – в интервью, статьях, телефильмах, посвященных Владимиру Высоцкому. Но и при жизни певца Михаил Александрович успел сказать ему немало добрых слов о его песенном творчестве.
    «Песню «Кони привередливые» Ульянов назвал провидческой», – вспоминает журналист из Болгарии Любен Георгиев. (Л. Георгиев, «Владимир Высоцкий знакомый и незнакомый» / Пер. с болг. В. Викторова, предисл. В. Огнева (1989), глава «Воспоминания».)   
    23 апреля 1978 года Высоцкий дает концерт в ДК завода «Микрон» в подмосковном Зеленограде. «На том концерте каким-то образом оказался артист Михаил Ульянов. Отметим, что он относительно недавно сблизился с Высоцким и под это дело «пробил» несколько его концертов в Театре имени Вахтангова, где работал. В театральной тусовке Высоцкого даже иногда называли «маленький Ульянов». На том зеленоградском концерте, за несколько минут до его начала, Ульянов нашел за кулисами Высоцкого и, пожимая ему руку, произнес слова, которые от него, честно говоря, мало кто ожидал. Это был своеобразный крик души. А сказал Ульянов следующее: «Спасибо тебе, Володя! Я сейчас снимаюсь у Панфилова в Суздале (в фильме «Тема». – Ф. Р.) – слушаю только их (песни Высоцкого. – А. С.). Благодаря им и жив. Так тяжело… И в театре – семнадцать лет в первом ряду одни и те же рожи!..»
    Понять Ульянова можно – творческой интеллигенции больше всего не терпелось покончить с «застоем» и начать перемены в обществе». (Ф. Раззаков, «Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне» (2009), глава 40 «Друзья и недруги».)
    «С. М.: Говорят, тот же Владимир Высоцкий по пять двухчасовых концертов в день давал! Такое вообще возможно?
    М. У.: Да, он выкладывался». (С. Н. Марков, «Михаил Ульянов» (2009) (серия «Жизнь замечательных людей»), глава восьмая «21 июля, понедельник. В море».)
    Таким же «пахарем» был и Ульянов. Из интервью петербургского журналиста Владимира Желтова с дочерью актера Еленой Ульяновой:
    «В. Ж.: Насколько Михаил Александрович понимал уровень своего таланта? Знаете, однажды Высоцкий прочитал Шемякину какое-то свое стихотворение или песню спел, точно не помню, и Шемякин ему говорит: «Володя, да ты же гений». А тот отмахнулся: «Да знаю, знаю!»
    Е. У.: Точно так же и Михаил Александрович: «Да ладно, ладно! Прекратите». Конечно, он был великим актером. Но он был и великим пахарем. Всю жизнь. Для отца актерство было обожаемое искусство, единственный свет в окне. Но при этом профессия требовала от него непрерывного напряжения. У него не было эйфории от успехов. Папа был человеком в крайней степени ответственным. Есть такие люди: надо, значит, надо. Он взваливал на себя все, о чем его ни просили. Возглавить Театр Вахтангова? «Если не я, то кто?» А Союз театральных деятелей? «Если не я, то кто?» В таких делах он был совершенно безотказен». (Интернет-сайт Благотворительного фонда имени Михаила Ульянова "Народный артист СССР"» ulianovfond.ru, В. Желтов, «Елена Ульянова: "Мой отец – настоящий Ворошиловский стрелок"»: интервью.)
    Смерть поэта…
    Болгарский журналист Любен Георгиев: «Утром откликнулся «Голос Америки», сумев в краткую информацию мастерски уложить большую бестактность. «Умер менестрель Владимир Высоцкий, муж известной в Советском Союзе французской киноактрисы Марины Влади». Какая прозрачная язвительность. Менестрель, мол, известен благодаря француженке-жене. Да и француженка хорошо известна только в Советском Союзе… (Не здесь, не мимоходом, а особыми словами надо бы рассказать о той, кого он любил и кто любила его, – о его русской жене Марине Владимировне Поляковой, действительно больше известной у нас как французская киноактриса Марина Влади.)
    Не только ребята с приисков, студенты Харькова или рыбаки Приморья гордо заявляли о своей подвластности его таланту – Ю. Трифонов, Б. Окуджава, Б. Ахмадулина, П. Капица, М. Ульянов… Какая концентрация творческой мощи только в этой малой части славных людей нашего Отечества, глубоко почитавших неповторимый дар Владимира Семеновича Высоцкого». (Л. Георгиев, «Владимир Высоцкий. Встречи, интервью, воспоминания» (1991), глава «Жизнь после смерти».)
    Поделился интересными воспоминаниями, написанными в 1993 году, в начале 80-х начинающий, а ныне профессиональный журналист газеты «Московский комсомолец» Александр Минкин в мемуарах «Нежная душа. Книга о театре» (2009) (глава «В защиту "Пиковой дамы"»): «…Случилось чудо. Журнал «Театр» поручил мне – безработному внештатнику – подготовку материала памяти Высоцкого.
    Честь неслыханная. Но, видимо, других желающих не было. Понимали мизерность шансов на публикацию. Смерть В. В. вообще пытались замолчать. Ни некрологов, ни сообщений по радио. Умер он 25 июля в четыре утра, Шли к концу уже третьи сутки.
    Моя задача была написать за известных людей. Руководство «Театра» решило: текст от Любимова, от Ульянова и от Окуджавы. Я с ними встречусь, поговорю и – напишу. Естественно, не интервью, а их монологи («литзапись» этот труд называется. Текст публикуется от имени великого человека, а твоей фамилии нет; да еще скажи спасибо за доверие).
    Созвонился с Ульяновым. Уговаривать не пришлось. Он назначил встречу в Театре Вахтангова, в вечер «Антония и Клеопатры».
    – Приходите в таком-то часу, у меня большой перерыв между сценами, – сказал член ЦК КПСС. Занятой человек. Спасибо.
    Сидел Антоний – в гриме, в тоге, говорил о В. В. «Это был цветок нашей земли, нашего народа и нашего времени. Это был цветок, может быть, не обладающий роскошной внешностью, но он был одуряюще ароматен! Он, как татарник…»
    Тексты Любимова, Ульянова и стихотворение Окуджавы набрали. И вот – гранки. Потом проволочки. Потом, месяца через два, зам. главного промямлил:
    – Знаете, нам запрещают это печатать.
    Думаю, врал. Сами испугались.
    Все, что не успели использовать сотрудники «Театра», храню.
    И вот – 1988-й, Ташкент; в руках (от скуки) какой-то журнал. И вдруг под именем Михаила Ульянова знакомые строчки: «…цветок нашей земли… одуряюще ароматен. Он, как татарник, вцепился в сердца людей, которым нужна литература, барды, актеры, поэты. И вот – ушел…» Да ведь это мой текст!..
    Тут: говорил Ульянов, а писал я. Поэтому называю: мой текст.
    Вот, значит, когда цензура отступила от слов председателя СТД РСФСР – в 1988-м.
    У меня квадратик гранки с текстом Ульянова 1980 года из редакционного сортира и страничка с этим текстом из журнала, вышедшего всего через восемь лет».
    Михаил Александрович придет проститься с глубоко уважаемым им поэтом, актером и человеком, посетив панихиду по нему.
    Свидетельствует актер, певец и писатель Валерий Золотухин: «В день похорон, часам к девяти (?), приехал шеф (Ю. Любимов. – А. С.) и встретил Янкловича (который ни за какую организацию: улица, театр, транспорт, разумеется, не отвечал – он был всегда с Володей) и набросился на него: «Меня не пустили, вы понимаете, не пропустили к театру! А с этой стороны должен подъехать Ульянов. Как же он пробьется сквозь этих долдонов?!»
    И Валерка, не задумываясь: «Да Ульянова-то знают. Его пропустят. Что вы волнуетесь за Ульянова?» Шеф обалдел». (В. Перевозчиков, «Владимир Высоцкий. Правда смертного часа. Посмертная судьба» (2000), глава «Посмертная судьба».)
    Несмотря на трудности, Михаилу Ульянову удалось пробиться сквозь многочисленные милицейские заграждения и людское море и попасть в Театр на Таганке, в котором проходила гражданская панихида по Владимиру Высоцкому.
    Слова, произнесенные актером на панихиде, были ярки, окрашены болью из-за безвременного ухода поэта из жизни. Выступление Михаила Александровича запомнилось многим присутствовавшим на прощании…
    Переписатель Владимир Новиков: «В театре начинается панихида. У открывающего ее Любимова срывается голос. Взволнованно и искренне говорит Михаил Ульянов, за ним – Золотухин, в конце – снова Любимов». (Интернет-сайт «Владимир Семенович Высоцкий» vysotskiy-lit.ru, В. Новиков, «Высоцкий. Прощание и возвращение».)
    «Доступ в зал закрыли, и началась гражданская панихида, на которой выступили Юрий Любимов, Григорий Чухрай, Михаил Ульянов, Никита Михалков. Товарищи Высоцкого…» (Интернет-сайт «Мой район» mr.moscow, 4 мая 2023 г., «Великое прощание».)
    Павел Леонидов (Рабинович), двоюродный дядя Высоцкого, по совместительству – «советский музыкальный администратор, импресарио, поэт-песенник, мемуарист. Легендарная фигура советской эстрады 1960–70-х годов», как сообщает о нем статья в русскоязычной Википедии ru.wikipedia.org, после эмиграции в Америку (с 1973 г.) – писатель, мемуарист, импресарио, в своей книжке «Владимир Высоцкий и другие», написанной в США в 1981-82 гг. и изданной в Нью-Йорке в 83-м, а затем переизданной в России в 1992 году (книга 1 «Средство от себя»), констатирует: «Гриша Чухрай выступал на похоронах Володи Высоцкого. Вместе с Золотухиным, Ульяновым, Любимовым и Никитой Михалковым».
    Из дневника актрисы Ии Саввиной: «Похороны целый день – всё четко и всё в тумане. Тысячи людей. Говорили: Любимов, Чухрай, Н. Михалков, Золотухин, Ульянов. Вся панихида стоя. Зал встал». (А. И. Васильев, «И и Я: книга об Ие Саввиной» (2019), глава «Шло время».)
    Актерка Алла Демидова: «Выступали Любимов, Золотухин, Чухрай, Ульянов, Н. Михалков, кто-то из Министерства культуры. Потом опять Любимов. Говорили о неповторимости личности Высоцкого, о том, как интересно он жил, как он народен. Многие из тех, кто выступал, при жизни Высоцкого и не подозревали о размахе его популярности…» (В. Перевозчиков, «Владимир Высоцкий. Правда смертного часа. Посмертная судьба» (2000), глава «Посмертная судьба».)
    Старатель Вадим Туманов: «Выступали люди, которых я никогда дома у Володи не видел. Ульянов говорил хорошо». (В. Перевозчиков, «Владимир Высоцкий. Правда смертного часа. Посмертная судьба» (2000), глава «Посмертная судьба».)
    Актриса Жанна Владимирская (США): «Михаил Ульянов говорил много. Хорошо…» (В. Перевозчиков, «Владимир Высоцкий. Правда смертного часа. Посмертная судьба» (2000), глава «Посмертная судьба».)
    Все тот же Любен Георгиев пишет, что выступавшие на панихиде «Ульянов, Золотухин, Чухрай и Михалков не называли организаций, которые они представляют. Но понятно, что Ульянов выражал соболезнования от Всероссийского театрального общества, Золотухин – от своего театра, Чухрай и Михалков – от деятелей кино». (Л. Георгиев, «Владимир Высоцкий знакомый и незнакомый» / Пер. с болг. В. Викторова, предисл. В. Огнева (1989), глава «Воспоминания».)
    Кинорежиссер Виктор Туров (Турау): «Люстры притушены, сцена одета в черное, постамент – тоже в черном. Музыка – из «Гамлета», из Моцарта, Шостаковича… А люди идут и идут. Я прошел к сцене через дружинников. Там по углам группы – близкие и друзья Володи: у изголовья Марина в черном с вырезом, Люся Абрамова, дети, Нина Максимовна, Семен Владимирович, кто-то еще. Я приблизился, встал рядом с Мариной. Марина молча прижалась ко мне. А люди все идут. Несут цветы. В фойе, во всех служебных комнатах, в буфете, на стульях, у стен тоже люди… Потом мы зашли в кабинет Любимова: как ни странно, но я был здесь впервые. Дверь постоянно была в движении – заходили и выходили люди: актеры, режиссеры, какие-т о важные чиновники с печально-осмысленными лицами, какие-то «нужные» люди, без участия которых ничего в мире произойти не может. На столике – виски, джин, рюмки… Мелькают лица Кобзона, Лещенко, Боярского, Епифанцева, Ульянова… И почему-то мне вдруг стало не по себе: был какой-то налет не освящения человеческой боли, а ощущения чего-то искусственного, показного, какой-то фальшивой печали, так сказать, больше «про себя», чем по Володе. Это чувство сформулировать трудно… Потом началась панихида, долгие слова прощания. Почти все говорившие называли Володю гениальным – где же они раньше-то были?» (Интернет-сайт «Владимир Семенович Высоцкий» vysotskiy-lit.ru, «Виктор Туров: "О дружбе с Высоцким я молчал шестнадцать лет…"» (интервью брал Б. Крепак).)
    В 2001 году вышел роман-воспоминание поэта Петра Вегина «Опрокинутый Олимп: Записки шестидесятника». В главе «Певец», посвященной Владимиру Высоцкому, читаем: «Мы входим в зал и видим то, чего быть не должно. Затянутая черным коробка сцены с гамлетовским занавесом и гроб – белый. Певец неподвижен и от этого меньше похож на себя. И розу белую прижал к груди двумя руками.
    Во дворе театра тоже черно – от черного на женщинах, от черных кругов под глазами. Все пришли, все друзья. Много поэтов, много актеров. Здесь же иностранцы. Не надо снимать кино, как мы плачем!
    Желваки на скулах Ульянова. Четыре дня неостановимые слезы Нееловой. Истерическое спокойствие Тани Лавровой. Никита Михалков – глаза красные. Аркадий Вайнер ходит с пачкой фотографий Певца, раздает всем…»
    Сохранился снимок: Ю. Любимов, М. Ульянов, Н. Михалков, Н. Дупак, И. Петров, Г. Чухрай на церемонии прощания с поэтом и актером. Фото сделано фотографом Театра на Таганке А. Стерниным.
    Повторимся: слова на панихиде, произнесенные Михаилом Александровичем, были не менее искренними, чем те, что произнес об актере Владимир Высоцкий, отвечая на вопрос журналиста об уважаемых актерах. Только поэту слов Ульянова о себе уже было не услышать…
    «В нашей актерской артели – большая беда. Ушел один из своеобразнейших, неповторимых, ни на кого не похожих мастеров. Артель делает общее дело вместе, но каждый мастер может что-то сделать так, как никто другой. Владимир Высоцкий был личностью, артистом такой неповторимости, ни на что не похожей индивидуальности, что его смерть – это зияющая рана в нашем актерском братстве.
    Говорят, незаменимых нет. Нет, есть! Придут другие, но такой голос, такое сердце и такая ярость и боль уже из нашего актерского братства уйдет. Он был замечательным актером, одним из интереснейших актеров современности. И он был певец. Для него песня была вторым языком, вероятно, он был создан так, что не мог все выразить словами, как мы не можем многое выразить, но он обладал поразительным даром песни, через которую он любил, ненавидел, презирал, нежно относился, надеялся, мечтал, болел, мучился. Эти песни были как крик, эти песни были как стон сердца, как хруст разрываемого сердца. Его песни любили, не любили, его песни шокировали, удивляли, восхищали, но они были выражением каких-то таких народных струн, которые сегодня проявились полной мере.
    Он прожил короткую жизнь, он действительно не мог остановить своих лошадей, у него не хватило сил. Но ведь этом и весь Владимир – или, как его называли, Володя Высоцкий; в том, что его лошади в пене, в ярости, в намете, в неостановимости, – и был Высоцкий. И, может быть, поэтому такая любовь, такая боль, такая потеря. Кто знает, кто может объяснить? Но рана большая и невосполнимая.
    Володя, в одной из песен ты обещал нам: «Я не уйду от вас, и не надейтесь, я буду с вами». Половину ты выполнил, половину – нет. Это не в силах бренного человеческого тела победить воровку-смерть. Ты ушел. И ушел в такую страну, откуда возврата нет. Но ты правду сказал, что останешься нами. Твои песни, твои роли будут жить. Ты, правда, был настолько непохожим, что твои песни никто, кроме тебя, петь не мог. Только ты с твоей яростью, с твоим темпераментом, твоей нежностью, с твоей любовью, дружбой, русским размахом, волею, – только ты мог эти песни петь так, как ты их пел. Но нам техника стала помогать во всем многом. Спеть за тебя никто не сможет, но слушать тебя будут, как слушали при жизни во всех уголках нашей огромной родины, ибо твои песни что-то такое выражали, очень глубинное, очень сердечное.
    Прощай, прощай, прощай!» («"Слово прощания". Выступление Михаила Ульянова на гражданской панихиде в Московском Театре драмы и комедии на Таганке 28 июля 1980 года», «Менестрель» (специальный выпуск стенной газеты Московского Клуба самодеятельной песни), август-сентябрь 1980 г. (машинописная копия из архива автора).)
    «Так сказал на траурной панихиде в Театре на Таганке потрясающий актер, Народный артист СССР Михаил Ульянов. Высказался от лица всего народа, ощутившего боль от невосполнимой потери человека, чье имя еще при жизни стало легендой». (Городской информационно-развлекательный портал «Лыткарино» lytkarino.info, В. Игнатьева, «Воспоминания лыткаринцев о Владимире Высоцком», глава «Незаживающая рана».)
    В словах Ульянова чувствуются неподдельное волнение и переживание. Примечательно неплохое его знакомство с песенным творчеством Высоцкого. Актер в прощальной речи упоминает две его песни: «Кони привередливые» и «Нет меня, я покинул Расею…», а строчку последней, хотя и неточно, цитирует! Михаил Александрович выступал на траурной церемонии, прежде всего, как человек, приятель и поклонник поэта, а уже потом – как театральный чиновник.
    «…И была панихида в смутном свете зала, и много было говорено горького и верного, но никто не сказал так, как Михаил Ульянов. Где то, почти на краю авансцены, так же хрипло и страстно, как и тот, кто теперь молча слушал их всех, проклинавших и клявшихся, Ульянов обвиняюще кричал в застывший зал:
    – Сегодня всему русскому искусству нанесена незаживающая рана! Говорят, люди заменимы. А кем мы заменим его? Где возьмем другой, равный ему, талант? Где возьмем другой, такой же, голос? Негде!!!» (Интернет-сайт «Владимир Семенович Высоцкий» vysotskiy-lit, «Прощание отменено… (автор неизвестен)».)
    Мая Романова: «Чего стоят его слова, сказанные на гражданской панихиде Владимира Высоцкого!..» (из передачи, посвященной 70-летию М. А. Ульянова, «Радио России», 19 ноября 2002 г. Расшифровка опубликована в материале М. Романова, «"Будь же ты вовек благословенно…" К 95-летию со дня рождения Михаила Ульянова», «Страстной бульвар, 10», № 3-253, 2022 г.)
    Много позже актер Театра на Таганке и кино, чтец, приятель Владимира Семеновича В. Смехов (Гедройц) вспоминал: «Помню, на его похоронах Михаил Ульянов сказал, что ни одной строчки Высоцкого при его жизни не было разрешено, при этом их знала вся страна». (Интернет-сайт «Молодой» mktula.ru, 3 апреля 2018 г., Д. Литвинов, «Вениамин Смехов: "Мне очень дорога Тула"»: интервью, глава «Мы все забудемся».)
    «В день прощания с Высоцким один из наших учителей, Михаил Ульянов, заметил, что ни одной странички разрешенной, напечатанной, ни одной книги или сборника не было. Цензура, власть, партия были против этого человека-поэта. Одновременно с этим его творчество знала вся наша огромная страна!» (В. Смехов, «Здравствуй, однако… Воспоминания о Владимире Высоцком» (2018), глава «Каков он – мой Высоцкий».)
    Друг поэта и актера художник Михаил Шемякин сердечно благодарен Михаилу Александровичу за отношение к личности и творчеству Высоцкого, а также за слова об ушедшем коллеге: «Спасибо Великому артисту Михаилу Ульянову за его неповторимое искусство! Спасибо ему за понимание и поддержку Владимира Высоцкого при жизни и замечательную речь на панихиде».
    «На его похоронах Михаил Ульянов сказал: "Думаете, мы народные артисты? Нет. Настоящим-то народным артистом был он, без всяких званий и наград"». (Интернет-сайт «bards.ru» bards.ru, 19 апреля 2009 г., А. Яновский, «И родился, и жил я, и выжил…»)
    Кинодраматург, сценарист Анатолий Гребнев (Густав Айзенберг) вспоминал: «28 июля 1980 года.
    Похороны. Толпы на Таганской площади, метро закрыто на выход. Люди на крышах домов. Милиция. В Москве Олимпиада…
    У здания театра на тротуаре цветы. Кто-то прислонил к стенке гитару, в струнах – записка со стихами.
    Актерская братия: Ульянов, Р. Быков, Миронов, Дуров, Лановой, ребята с Таганки в черных рубашках… Какие-то генералы… И еще: Бовин, Черноуцан, Лева Бадалян…
    В кабинете Любимова все сидят молча, курят…
    Гримуборная. Столик Володи. Гитара, зажженная свеча, букетик цветов… Смотрим из окон на площадь – народу, народу! И всё идут!.. Наконец поток прерывают. Речи. Замечательно – Любимов, Валера Золотухин, Ульянов…
    Мы, может быть, еще даже не понимаем всей значительности момента. Знали Володю Высоцкого – кто больше, кто меньше… А умер – кумир миллионов, их певец, их совесть, их голос…
    Высоцкий – это культура, вырвавшаяся из недр народа, в противовес – так оно и есть – официальной культуре и идеологии.
    И вот государство – конная милиция, автобусы, машины, генералы МВД у театрального подъезда, звонок Любимова Гришину и Андропову, их обещание помощи («но и вы нам помогите»), перекрыты трассы к Ваганьковскому кладбищу – государство хоронит народного поэта!» (Интернет-сайт издательства «Эксмо» eksmo.ru, 26 ноября 2018 г., «"Высоцкий – это культура, вырвавшаяся из недр народа". Современники о жизни, творчестве и смерти поэта».)
    Фотограф Валерий Плотников, снимавший похороны поэта и актера, рассказывал: «На кладбище были все или почти все. Рядом со мной были все, кто любил Таганку и Володю. Кто не смог – тот был, конечно, на девять и на сорок дней. Марина, естественно, и Юрий Петрович, Михаил Ульянов, Володин отец, сын Аркадий, сын Никита, Люся Абрамова, Боря Хмельницкий… Таня Иваненко была…» («Валерий Плотников: "Гроб с Володей привезли на Таганку в полшестого утра"», «Собеседник», № 27, 22-28 июля 2020 г., глава «Марина Влади окаменела».)
    Самарский приятель Владимира Семеновича Геннадий Внуков, один из организаторов весной и осенью 1967 года концертов барда в Куйбышеве, вспоминал: «Сразу после похорон Высоцкого по рукам пошел «самиздат» с речами на панихиде Ю. Любимова, М. Влади, М. Ульянова и др., фотографии фотолюбителей, описание самих похорон. Народ любил Володю, по крохам собирал его биографию, подробности последних дней». (Г. Внуков, «Высоцкий и Самара», «Автограф», приложение к газете «Культура», 1 января 1991 г., часть 4 «С Высоцким без Высоцкого».)
    Уже в наши дни горестные и честные слова, произнесенные Михаилом Александровичем в прощальной речи, цитируются в коллективной исследовательской работе «Великие наши современники. Владимир Семенович Высоцкий», подготовленной учениками 8 «А» класса МБОУ «СОШ № 50 им. Ю. А. Гагарина» под руководством учителя музыки Татьяны Викторовны Волобуевой, которую так любят ребята. Презентация работы состоялась в дни школьных каникул 5 января 2018 года на интернет-сайте «МУЛЬТИУРОК» multiurok.ru и была посвящена 80-летию со дня рождения поэта и актера.
    1983 год. На экраны выходит фильм Никиты Михалкова «Без свидетелей», снятый по мотивам пьесы С. Прокофьевой «Беседа без свидетеля». Один из героев картины – Он, бывший муж в исполнении Михаила Ульянова, по ходу ее действия насвистывает мелодию «Песни о друге» Владимира Высоцкого.
    В том же 83-м Всесоюзная студия грамзаписи «Мелодия» выпустила двойной LP-альбом «"Думу свою донести людям…" Василию Шукшину посвящается». Записи на дисках представлены в виде двухчасовой литературно-музыкальной композиции (воспоминания о писателе Л. Куравлева, С. Герасимова, Е. Евтушенко, Е. Лебедева, В. Санаева, Б. Ахмадулиной и др., рассказы Василия Макаровича, интервью с ним) (вед. М. Ульянов, а/с и реж. М. Айзенберг и М. Волоцкий, записи 1969-82 гг.). На стороне А второй пластинки представлена песня «Памяти Шукшина» (муз. и сл. В. Высоцкий) в исполнении автора. Уже в наши дни композиция не раз звучала в эфире «Старого радио».
    Ценил и всячески поддерживал Михаил Александрович своего коллегу Юрия Петровича Любимова, главного режиссера Таганки. Все тот же актер Вениамин Смехов (Гедройц) рассказывал, «как Ульянов продолжал открыто дружить с Юрием Любимовым, когда тот был в опале». («Никакой он не великий!», «Новые Известия», 26 ноября 2012 г.)
    Как известно, в марте 1984 года Юрия Петровича уволили с должности из-за «отсутствия на работе без уважительной причины», и вместо него художественным руководителем Театра на Таганке был назначен Анатолий Эфрос. Не были разрешены спектакли «Живой» и пушкинский «Борис Годунов», а также запрещена дальнейшая постановка «Высоцкого». А уже 11 июля того же года Указом Президиума Верховного Совета СССР за подписью Черненко он был лишен советского гражданства.
    Имя Любимова было снято со всех афиш и программ театра, и даже упоминание о нем было поставлено под запрет.
    Только 8 мая 1988 года Юрий Любимов приехал в Москву. Через год, 23 мая 1989 года, ему вернули советское гражданство, а его имя вновь появилось на афишах Таганки в качестве художественного руководителя театра…
    «В 1985 году была создана Комиссия по литературному наследию Владимира Высоцкого под председательством Роберта Рождественского. В нее вошли Белла Ахмадулина, Сергей Баруздин, Семен Высоцкий, Марина Влади, Андрей Дементьев, Олег Ефремов, Наталья Крымова, Булат Окуджава, Михаил Рощин, Евгений Сидоров, Андрей Турков, Михаил Ульянов, Анатолий Эфрос и другие. Факт, равнозначный принятию в Союз писателей», – не без сарказма пишет в своей книге о поэте журналист из Болгарии. (Л. Георгиев, «Владимир Высоцкий знакомый и незнакомый»/ Пер. с болг. В. Викторова, предисл. В. Огнева (1989), глава «Воспоминания».)
    Если быть точным – «Литературная газета» в номере от 19 марта 1986 года публикует сообщение «о создании Комиссии по литературному наследию В. С. Высоцкого при Союзе писателей СССР (в котором поэт никогда не состоял). В состав Комиссию вошли известные писатели и актеры Б. Ахмадулина, Б. Окуджава, М. Рощин (Гибельман), А. Эфрос, А. Баталов, О. Ефремов, М. Ульянов. Председателем ее стал Р. Рождественский (Петкевич), ответственным секретарем – Н. Крымова».
    Писателям и поэтам, при жизни не состоявшим в Союзе, посмертное создание Комиссии, что называется, «не светило»… Но Высоцкий и его творчество было исключением из общепринятых норм и правил еще при жизни. И таковым остались после своего ухода…
    За годы работы Комиссией сделано немало. Главное: сохранен и приведен в порядок архив поэта. На сегодняшний день он практически полностью изучен специалистами и опубликован. Издано множество поэтических сборников Владимира Высоцкого, его проза, сценарии, письма.
    Михаил Ульянов, несмотря на занятость, не ограничил свое назначение в состав Комиссии по творческому наследию поэта протоколом. Многократно, в 80-е, 90-е годы, актер выступал с воспоминаниями о поэте – будь то творческие вечера, статьи, интервью, телепередачи, посвященные жизни и творчеству Владимира Семеновича. Ульянов часто отвечал на вопросы, касающиеся Высоцкого, и на своих встречах со зрителями.
    Вспоминает Анатолий Меньщиков, рабочий сцены Театра на Таганке, впоследствии актер, знакомый Михаила Александровича: «На вечере Ульянова в Киеве (я принимал там участие) пришла записка: «Как вы считаете, стал ли Высоцкий великим?» Ульянов ответил: "Конечно, стал. Может быть не таким – он перечислил ряд гениальнейших фамилий всех времен и народов, – но таким, как Разин, Пугачев. Взбаламутил всю страну, весь народ"». (А. Меньшиков, «Хочу и буду» в книге «Вспоминая Владимира Высоцкого»: Сборник / Сост. А. Н. Сафонов (1989), глава «Спасибо матери с отцом».)
    Интересное сравнение! С бунтовщиками Высоцкого не сравнивали ни до, ни после Ульянова.
    В интервью Михаила Ульянова театральному критику Наталье Крымовой, датируемом июлем 1986 года, тоже заходит речь о Высоцком. И ракурс беседы – довольно интересный…
    «Н. К.: А как вы относитесь, например, к такому разбору. Вот читаю: «Философия песнопений-откровений Высоцкого – одно из тех проявлений своевольной новизны, которая периодически возникает на почве псевдонародного эксперимента в среде интеллектуальных гурманов, пресыщенных поэтикой обыденщины».
    М. У.: Ничего не понял. Что такое «псевдонародный эксперимент»? Какая-то игра словами. А мы с вами, значит, «интеллектуальные гурманы»? А что такое «поэтика обыденщины», можете мне объяснить? Вы же теоретик! Где все это издано?
    Н. К.: Автор книги – В. Канашкин. Краснодарское издательство». («Он был неповторим», «Театральная жизнь», № 14, июль 1986 г.)               
    Приведенный Крымовой отрывок из книги, не понятый Ульяновым и названный им «какой-то игрой словами», принадлежит, как уже ясно, Виталию Алексеевичу Канашкину (1934–2016), кубанскому литератору, критику, педагогу, многолетнему главному редактору литературно-художественного альманаха «Кубань». Отрывок, касающийся оценки Канашкиным песенного творчества Высоцкого, приведен из статьи литератора «Народная мысль и современность», помещенной в его книге «Народная мысль и движение времени» (Краснодарское книжное издательство, 1985 г.). На восьми (!) страницах (на дворе – 85-й год!) Виталий Алексеевич пространно рассуждает о феномене поэтического и песенного творчества Владимира Семеновича. Правда, не пытаясь анализировать его.
    Вот еще один яркий отрывок из книги В. Канашкина: «"Излюблю тебя из уст моих" – эти слова из Писания (которые, по-видимому, наряду с лирикой Л. Мартынова и песнями Беранже, «Притчами господними» и афоризмами «пророков Запада») служили певцу определенным созидательно-творческим стимулом, можно было бы поставить эпиграфом к историческим экскурсам В. Высоцкого. Великая да сказочная Русь у него – «горько-кисло-сладкая», что «раскисла, опухла от сна», а точнее, самая настоящая свидригайловская баня с пауками по углам – испепеляющая и смердящая живую душу».
    В этом же интервью Н. Крымовой Михаил Александрович рассказал: «Творчество Высоцкого – это целый ряд ударов молний, это некое подобие грозы. Тут есть о чем думать. <…>
    <…> Именно своей истовостью, именно своей какой-то сжигаемостью он давал образец совершенно поразительного российского лицедея, русского певца. <…>
    Когда в 67–68 годах я работал над ролью Мити Карамазова в фильме Пырьева, конечно, прежде всего вчитывался очень в текст Федора Михайловича (и не только в «Братьев Карамазовых»), а кроме этого частенько слушал самые разные песни Высоцкого. Мне это давало какую-то пищу для ощущения безоглядной личности Митеньки Карамазова. Та же, так сказать, неуютность жития, те же чистота сердца и безумие поступков. Простота отношений – и чудовищные нелогичные срывы. Личность Митеньки Карамазова, мне кажется, выявлена Достоевским с поразительной ясностью с начала до конца, от детского восприятия до безумства совершенно сумасшедшего человека. И это не только потому, что он Карамазов, а потому, что очень русская натура. Недавно Виктор Петрович Астафьев в своем «Печальном детективе» написал горчайшие слова: «Так что ж это такое?! То русский мужик отдаст последнюю рубаху, то убьет мать за трояк, потому что ему надо выпить. Что это – русский характер или русское идиотство?!» Действительно, что это – характер или идиотство? В этом же ведь надо разобраться. <…>
    Вот что я хотел еще сказать, чтобы не забыть: мы с Высоцким не были ни друзьями, ни приятелями. Но на меня при встречах всегда производила впечатление какая-то дружественность – хоть и издалека, но очень крепко это чувствовалось. Шукшин говорил про некоторых: «напрягают глаза». Так вот он никогда не «напрягал» глаза. Даже странно как-то: человек, который ломал привычные благозвучные каноны, был внутренне очень интеллигентным. В нем не было никакой актерской разухабистости, амикошонства, ни расхлябанности. Была какая-то очень хорошая мужская сдержанность. Очень мне это нравилось».
    Журналист Игорь Буккер: «Как-то Ульянов признался своему зятю, что Высоцкий, его образ жизни помогли ему в работе над ролью Дмитрия Карамазова. С этим категорически не согласен Юрий Любимов:
    – Миша человек аккуратный. А Владимир вразнос жил. Больной совершенно. Ему безразлично, жив он, нет ли… Да, может, безудержным прожиганием всей жизни он и помог Мише познать характер Мити, это бывает у актеров… Да, наверное, если бы я ставил «Братьев Карамазовых», то Митю бы, конечно, дал Владимиру, он ведь все время у нас в театре работал, как пришел и до самой смерти… Он был хорошим актером, но ценность его – в поэзии. А Миша – сугубо сосредоточенный профессиональный актер. Миша нас поддержал, когда Володя умер». (Интернет-сайт «Рravda.ru» pravda.ru, 20 ноября 2007 г., И. Буккер, «Человек на все времена».)
    «Один из приемов – подчеркивание идеологической «надежности» Высоцкого, недопустимости превращения его в диссидента, врага Советской власти. Едва ли не первым в таком духе высказался актер Михаил Ульянов: «За границей о нем пишут много, охотно, как бы подчеркивая наше забвение. <…> И многое делается тенденциозно. <…> Отдать Высоцкого на растерзание спекулянтам (и у нас, и за рубежом), передать его в сонм мучеников, отвергнутых и отторженных – это было бы в высшей степени неумно». (Ульянов М., Крымова Н. Он был неповторим // Театр. жизнь. 1986. № 14 (июль). С. 11».
    Неужели, если бы Михаил Ульянов не подчеркнул идеологическую надежность Высоцкого, то статью бы не напечатали?» (И. Уразов, «Культ Высоцкого. Книга-размышление» (2022), глава пятая «Как разрешали Высоцкого».)
    Жарким днем 13 июля 1986 года Ульянов с семьей на теплоходе «Белоруссия» отправился в круиз по Средиземноморью. Писатель Сергей Марков, зять Михаила Александровича, в 2009 году в серии «Жизнь замечательных людей» выпустил книгу о тесте «Михаил Ульянов», основу которой составили диалоги Сергея Николаевича с актером и режиссером. В них звучат пожалуй самые правдивые мнения и оценки Ульянова, касающиеся жизни и творчества Владимира Высоцкого. В главе четвертой «17 июля, четверг. Порт Неаполь (Италия)» читаем:
    «С. М.: Кстати, на этой же «Белоруссии» Владимир Высоцкий с Мариной Влади в конце семидесятых плавали по Средиземному морю. Мне наш старший матрос Саня рассказывал, как ходил Высоцкий по палубе на руках от восторга, пел тут, выпивал в «Орионе», в «Одессе», в «Клиппере»… Тоже капитан угощал. В Монте-Карло Высоцкий проиграл много, Марина еле-еле от игорного стола оттащила… Как, по-вашему, тоже талант, загубленный водкой? Или просто уже спел все, что мог, и потому так рано ушел? Не случайно же написал: «Мне есть чем оправдаться перед Ним…»
    М. У.: Я так близко не был с ним знаком.
    С. М.: А мне запомнились ваши слова у Театра на Таганке во время прощания с ним. Я тоже в той неимоверной очереди стоял тогда. «В нашей актерской артели большая беда, – сказали вы. – Упал один из своеобразнейших, неповторимых, ни на кого не похожих мастеров. Говорят, незаменимых людей нет – нет, есть! Придут другие, но такой голос, такое сердце уже из нашего актерского братства уйдет…» – Художник Михаил Шемякин говорил, что Высоцкий вас очень любил, восхищался, много рассказывал о вас, когда бывал в Париже, в Нью-Йорке…
    М. У.: Правда? – польщено сверкнули глаза Ульянова. – Встречались в основном в буфетах киностудий, в театрах, у нас, у них на Таганке… Вообще скажу тебе, что артисты пьют не больше других людей. Просто они на виду. Что сказать о Высоцком? Несчастный он был человек – не мог остановиться, входя в «пике». Больной был. Если бы он был другой… но он бы и другой певец был. Или вообще такого певца не было бы. Надорвал он себя. Угробил. Но это всё общие слова, которые ничего не дают в его понимании…
    С. М.: В шестидесятых, когда он только начинал как актер, его маленьким Ульяновым называли.
    М. У.: Я знаю только одно: он мне помог в работе над «Братьями Карамазовыми». Как человеческий тип. Этот вот беспредельный, безудержный загул в тоске по идеалу, что ли… У американцев, к примеру, такого быть не может. Они спиваются, но по-другому. Этот же спивается, жалея всех. И себя жалея. И весь мир. Может все, последнюю рубаху отдать. Или положить голову за идиотскую идею какую-нибудь».
    Во время все того же круиза Михаил Александрович вспоминал имя и строки из песни Высоцкого в слегка комичной ситуации… Вновь обратимся к книге С. Маркова.
    «Знаменитое кладбище Кампо-Санто, на территорию которого мы вошли все в светлых одеждах, с фотоаппаратом, как типичные туристы. Огромный город мертвых со своими площадями, проспектами, улицами, тупиками, перекрестками, аллеями, парками. Легко можно заблудиться…
    Тысячи скульптур, среди которых есть настоящие произведения искусства. Почти все фигуры выполнены в натуральную величину или немного больше, и все покрыты толстым слоем пыли, хотя запущенным кладбище назвать никак нельзя. Множество цветов. Вековые кипарисы.
    – Где только не лежат русские люди, – сказал Ульянов. – Интересно, здесь наши есть?..
    Безмолвное кладбище почти сразу и ответило на этот вопрос – расположенной на первой линии могилой некоего Василия Николаевича Строгова (1884–1979). Возле нее стояли среднего возраста мужчина и женщина, которая, заслышав русскую речь, оглянулась на нас и затем не сводила глаз, особенно с Аллы Петровны.
    – Что это она, интересно, на меня так смотрит? – озаботилась теща, проверяя, все ли в порядке с туалетом и прической.
    На выходе из кладбища Алла Петровна отлучилась в туалет. Мы присели в тени платанов. Вышла она минут через десять сияющая, счастливая. За ней появилась женщина, которую мы видели у могилы нашего соотечественника по фамилии Строгов.
    – Что там случилось, мама? – удивилась Лена.
    – Стою перед зеркалом, причёсываюсь, – отвечала помолодевшая вдруг, приосанившаяся Алла Петровна. – И вдруг слышу из-за спины: «Это вы?! Алла Парфаньяк, я вас узнала! Вы играли корреспондентку «Пионерской правды» в «Небесном тихоходе»!..» И взяла у меня автограф, представляете! Она еще в пятидесятых замуж сюда, в Италию, вышла.
    – У вас, Алла Петровна, даже в общественных туалетах на генуэзских кладбищах поклонники! – едва не зааплодировал я.
    – Так-то, Мишенька! Знай наших. Не тебе одному на лаврах почивать.
    – Как там, у Высоцкого, – подмигнул Ульянов. – «Распространена наше по планете…»
    – «…особенно заметно вдалеке, – продолжил я. – В общественном парижском туалете я видел надписи на русском языке».
    – Хамло, – пожала плечами Алла Петровна. – И при чем здесь Высоцкий?..
    Прохожие удивленно смотрели на женщину в белых одеждах, вышедшую с кладбища со счастливой улыбкой. Здесь я сфотографировал Аллу Петровну, сожалея, что не успел этого сделать на выходе из сортира – в момент актерской истины». (С. Н. Марков, «Михаил Ульянов» (2009) (серия «Жизнь замечательных людей»), глава пятая «18 июля, пятница. Порт Генуя (Италия)».)
    Журнал «Клуб и художественная самодеятельность» (№ 18, 1986 г.) публикует на своих страницах статью Михаила Ульянова «Горизонты Высоцкого».
    Об участии Михаила Александровича в вечере памяти поэта, состоявшемся 24 января 1987 года в Москве, с восторгом вспоминает партнер Высоцкого по Театру на Таганке Валерий Золотухин. Со своим дневником он делится весьма откровенными и эмоциональными впечатлениями: «Открывал вечер М. Ульянов – ну, глыба, ну, ум, ну, мужик российский… И как на его фоне мелко и неумно выглядела наша шушера: Венька (В. Смехов (Гедройц). – А. С.), дурак-Хмель (Б. Хмельницкий. – А. С.) – низкий, ни к слову, ни к делу, а так, заодно вспомнил Любимова, Леня (Л. Филатов. – А. С.) манерный какой-то стал, суетливый… Белла Ахатовна (Ахмадулина. – А. С.) так запоэтизировала свою интонацию, что не поймешь, уж, о чем речь, – пародией на саму себя стала. А как же я выглядел? Родственники сказали – самое сильное впечатление Вы и Ульянов. Что мне остается делать, как принять эти слова на веру». (В. Бакин, «Неизвестный Высоцкий. Жизнь после смерти» (2011), глава «В. Золотухин – "Все в жертву памяти твоей…"»)
    Сильно и по сути верно написано: две «глыбы» – Ульянов да Золотухин, а остальные – просто «шушера»!
    Майский, № 5, журнала «Театр» за 1987 год публикует статью-размышление Михаила Ульянова о жизни и творчестве поэта  «Он жил, как пел…» Через 2 года этот же материал войдет в книгу «Владимир Высоцкий. Человек. Поэт. Актер»: Сборник / Сост. Ю. Андреев, И. Богуславский (1989).
    30 мая того же 1987 года по Первой программе ЦТ состоялась премьера одного из первых документальных фильмов о Владимире Семеновиче. «Двухсерийная передача «Владимир Высоцкий» (а/с Н. Крымова, реж. А. Торстенсен) – не просто дань памяти поэту. Это и анализ многообразной работы поэта, музыканта, актера, о чем сказали с экрана Ю. Никулин, Б. Окуджава, М. Ульянов, М. Влади, Г. Гречко, Г. Каспаров и многие другие.
    Фильм снят на доверии и к людям, говорящим о Высоцком, и к нам, зрителям. Это как обратная связь. Доверие обязывает думать. Даже знавшие его ищут «своего Высоцкого». «Он был искренен», – скажет Михаил Ульянов». («Вспоминая Владимира Высоцкого»: Сборник / Сост. А. Н. Сафонов (1989), глава «Остался в фильмах», «В кино».)
    Но не только эти слова произнес актер. Вот полный монолог Ульянова, вошедший в картину: «Мне кажется, что личность Владимира Высоцкого не укладывается в привычные рамки не потому, что он буян и хулиган, не потому, что он несдержан и резок, а по той простой причине, что он был искренен, когда многие другие лукавили, он был предельно откровенен, когда иные поэты не отличались правдолюбием. Он говорил о таких вещах, о которых мы сейчас говорим вслух. Он говорил об этом раньше других – для этого нужно было особое мужество. Какие уж тут приличные рамки?.. И еще одно: он был очень московский человек. Он был настоящий москвич – по корню своему, по своему радушию, по своей безоглядности, по своей лиричности. И очень уж непривычно он был силен на фоне других – сильный в своей любви, в своей ненависти, в своем приятии и неприятии. Это была очень притягательная сила…
    Ведь это факт, что его песни слушали на всех этажах нашего общества, решительно на всех! Его ругают, хвалят, захлебываются – на всех этажах – и слушают. Почему? Ведь чудес на свете не бывает. Слушают тех, кто тебя выражает. Я – безголосый, я – беспесенный, я – не поэт, но у меня есть чувства! И вдруг находится человек, который мои чувства как бы подглядел и выразил. Вероятно, Владимиру Высоцкому и удавалось выразить нечто, что существовало в душе народа. Он был как бы форточкой в другой мир, в какой-то свободный мир, откровенный, честный мир, прямой, простой и в то же время сложный. Этот голос звал в какие-то степи, на какие-то улицы, где люди говорят свободно, говорят то, что есть на сердце… Вот оно какой был человек. Потому-то народ его и возлюбил, потому-то его народ и слушает, потому-то народу он так дорог». (Н. Крымова, «Владимир Высоцкий» (сценарий телевизионной программы) в книге «Телевидение вчера, сегодня, завтра. 89»: Сборник (1989).)
    Рецензируя документальную картину, журналист Юрий Смелков в частности писал: «В этом телефильме большинство людей, говорящих о Высоцком, примерно в таком же положении: не знали его лично, не встречались с ним, вернее, встречались, как все, – на сцене, экране, в концертах. Как и большинство телезрителей – те, кто на экране как бы свидетельствует от имени тех, кто смотрит телевизор в этот вечер. С экрана говорит Михаил Ульянов. Он знал Высоцкого ничуть не больше любого из нас, по крайней мере из тех, кто хотел его узнать. Да и говорит он, естественно, не «сверху» (это Ульянову вообще не присуще), а, так сказать, «рядом» – как художник о художнике». (Ю. Смелков, «Своей отвагой, своей мукой. И вновь Высоцкий на телеэкране», «Московский комсомолец», 31 мая 1987 г.)
    О том, с каким трудом создавалась и пробивалась в эфир передача, рассказала в своей книге воспоминаний сотрудница Учебной редакции Центрального телевидения Клавдия Ивановна Строилова: «…25 июля 1980 года. Тогда мы и подумать не могли, что когда-нибудь будем делать о нем передачу. Но спустя какое-то время начали упорно включать его имя в план Учебной редакции. И также упрямо нам эту тему заворачивали. А однажды, утеряв бдительность (а может все-таки время менялось?), не вычеркнули, утвердили. Случилось это в 1983 году. И мы тут же приступили к работе. Для подстраховки (запретить продолжать работу было легче легкого) пригласили людей, которые могли бы в случае чего ее отстоять. Это – артисты Михаил Ульянов и Юрий Никулин, поэт Булат Окуджава, космонавт Григорий (верно: Георгий. – А. С.) Гречко, маршал авиации Николай Скоморохов, чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров. Кто-то знал его лично, встречался с ним, дружил, кто-то просто знал и любил его песни, фильмы и спектакли. Но для каждого он сам, его песни, его личность – явление огромное, многое в жизни определившее.
    Мы понимали, что обо всем невозможно рассказать в одной передаче, пусть даже двухчасовой.
    Два наших часа (а снято было больше десяти) – конечно, крошечная песчинка, капелька в океане всенародной любви к Поэту, общей нашей душевной потребности разобраться в том, кем был для нас всех этот человек, его песни, фильмы, спектакли, что он сделал для нас всех. Просто нам было немножко труднее, потому что это была первая программа о нем.
    Снимали долго и трудно – почти год. Собирали материал буквально по крохам – почти все документальные материалы снимались и бережно хранились, стыдно сказать, – за рубежом. А то немногое, что было у нас, получить было тоже очень непросто. Работала слаженная команда Наташи Крымовой. Режиссером был Андрей Торстенсен, оператором Владимир Крестовский.
    Наконец осенью 1984 года программа была готова. Но радоваться – как выяснилось – было рано. Передачу требовали наверх, говорили вежливое «спасибо» – и возвращали на полку. Разумеется, ничего не объясняя, даже не требуя ничего изменить. Не запрещали, нет, – но и не разрешали нам выйти в эфир. Никто не хотел брать на себя ответственность.
    О том, как мы добивались разрешения или хотя бы объяснения, можно написать еще не мало. Но – надо ли? Однако, это единственная наша программа, где в конечных титрах год создания и выхода в эфир обозначен двумя цифрами (точнее: датами. – А. С.): 1984 – 1987». (К. И. Строилова, «Атлантида где-то рядом… Записки "телевизионщиков"» (2013), глава «Владимир Высоцкий».)
    Журналист Автандил Столповский: «Теперь уже о Высоцком написано немало: статей, воспоминаний, эссе, исследований. Но это – всего лишь первый пласт его творчества, его яркой и до обидного короткой жизни. Тепло и проникновенно рассказали о нем Станислав Говорухин и Валерий Золотухин, Людмила Гурченко и другие. Не могут не написать о нем его друзья и соратники Булат Окуджава и Андрей Вознесенский, Валентин Гафт и Роберт Рождественский, Михаил Ульянов и Евгений Евтушенко. Думается, что мы прочтем их откровения, которые откроют пока неизвестные страницы судьбы нелегкой замечательного человека, который «спины не гнул, прямым ходил и, как умел, себе руками помогал»». (А. Столповский; «Слушали в Рудном Алтае» в книге «Вспоминая Владимира Высоцкого»: Сборник / Сост. А. Н. Сафонов (1989), глава «Осталось в сердце».)
    Журналист не ошибся. С мемуарами о знакомстве и общении с поэтом действительно написали почти все, перечисленные в его списке.
    Не остался в стороне и Михаил Ульянов.
    Актер и режиссер вспоминал: «На меня при наших встречах с Высоцким, всегда производила впечатление какая-то его дружественность – хоть и издалека, но очень крепко это чувствовалось… Даже странно как-то: человек, который ломал привычные благозвучные каноны, был внутренне очень интеллигентным. В нем не было никакой актерской разухабистости, ни амикошонства, ни расхлябанности. Была какая-то очень хорошая мужская сдержанность». (Л. Георгиев, «Владимир Высоцкий знакомый и незнакомый» / пер. с болг. В. Викторова, предисл. В. Огнева (1989), глава «Собеседник», «Воспоминания».)
    «Он обладал двумя голосами – дар редкостный. Он имел голос драматического актера, который все мы в большей или меньшей степени имеем и которым выражаем свои мысли и чувства. Но он имел еще уникальный талант – он владел песней. Может быть, потому и оборвалась его жизнь так трагически рано, что тратил себя вдвойне: два голоса хлестали, два горла рвались.
    Говорят, мол, что если брать по гамбургскому счету, то в песне он был сильней, чем на сцене. Я так не думаю. Его Гамлет, Лопахин, Хлопуша, другие роли на театре и в кинематографе были не менее пронзительны, в них были тот же надрыв и тот же неистовый размах, что и в песнях этого замечательного художника. Но песня доходчивее, проникновеннее, демократичнее, песня всепроникающа, поэтому его, конечно, лучше знали по песням. А я вспоминаю его роли и песни и вижу, что это был единый сплав. Хотя, быть может, в песнях он был выразительнее. И не потому, что они были более яростны и темпераментны, но потому, что в них он передавал те мысли, чувства и слова, которых ему недоставало в иных ролях, которые выражали его точнее.
    Песни Высоцкого… Чем объяснить их феноменальную, неслыханную славу? Их все слушали, их все пели, пели для себя, но никто не мог исполнять. Это удивительно, но никто по-настоящему не пел и не споет его песен. Нужен его темперамент, нужен этот сложный, странный, надорванный, казалось, уже погибающий голос, которым он пел столько лет, ни разу его не сорвав. И только он мог на таком смертельном пределе вложить всего себя в песню – несмотря на порой непритязательный текст, несмотря на подчас уличную мелодию, песня Высоцкого становилась горьким, глубоким, философским раздумьем о жизни.
    Одна из самых любимых моих песен – «Кони привередливые», – где с такой необычайной силой ему удалось выразить столь многое, что хватило б на целый трактат о жизни и смерти. Ошибка думать, будто он подлаживался под этакую псевдонародную разухабистость. Нет. В его песнях, особенно в последних, были не только чувство и страсть, но горячая мысль, мысль, постигающая мир, человека, самую суть их.
    Он рано ушел. Это страшно и трагично, тем более что смерть похитила его на таком завораживающем взлете: он рос вглубь и вширь и обещал куда больше, чем успел. Он был богач и счастливец. Богач талантом, а счастье его было в том, что столько лет подряд все жадно ловили его песни – родник, утоляющий такую жажду, которую больше никто не мог утолить. Кто из артистов может похвастаться таким постоянством, такой любовью публики, какой пользовался он?
    У него были песни и необыкновенно высокие, были и ниже его возможностей: творчество есть творчество, где-то выпевалось, где-то нет – это естественно. Но что же было в его песнях? За что их так любили? Едва ли я отвечу на этот вопрос, но песню поют тогда, когда она сильно и горячо задевает сокровенные струны в душе, когда она выражает и отражает время. Почему вдруг песню начинает петь весь народ, почему «Катюшу» пели? Значит, какая-то преграда рушится – и песня поэта соединяется с сердцем народа. Это произошло и с песнями Высоцкого. Его слушали, слушают и долго будут слушать. И я не сомневаюсь, что выскажу общую мысль: необходимо как можно скорее собрать все его песни (а их сотни!), необходимо как можно скорее выпустить альбом пластинок с лучшими его песнями (а их десятки и десятки), потому что его искусство – то самое, что принадлежит народу, – должно ему принадлежать.
    Я не был близок с ним, мы были знакомы постольку, поскольку все актеры знакомы между собой. Но через свои песни он был всем нам чрезвычайно близок, хотя далеко еще не открылся до конца. Однажды на съемках фильма я жил в гостинице, а в соседнем номере непрерывно, день за днем, гоняли прекрасную пластинку, записанную во Франции. Я должен был учить роль, а вместо этого выучил все песни, каждое слово, каждую интонацию. Как-то после я рассказал Владимиру об этом. Он улыбнулся: «Я же не виноват…»
    Это был цветок нашей земли, нашего народа и нашего времени. Это был цветок, может быть, не обладающий роскошной внешностью, но он был одуряюще ароматен. Он, как татарник, вцепился в сердца людей, которым нужны литература, барды, актеры, поэты…» (М. А. Ульянов, «Жил, как пел…» в книге «Владимир Высоцкий. Человек. Поэт. Актер»: Сборник / Сост. Ю. Андреев, Н. Богуславский (1989).)
    В том же 89-м ВСГ «Мелодия» выпущена пластинка LP «Василий Шукшин, Михаил Ульянов, Владимир Высоцкий – Интервью, Рассказы, Песня». Из содержания диска: А1 В. Шукшин, «Интервью – Репортерская запись корреспондента итальянской газеты «Унита» в Москве Карло Бенедетти, 1974 г.» А2 М. Ульянов, «Ноль-ноль целых», рассказ В. Шукшина. B1 М. Ульянов, «Верую», рассказ В. Шукшина. B2 В. Высоцкий, «Памяти Шукшина», песня, авторское исполнение.
    Диск был также выпущен дополнительным тиражом в 1990 году.
    Кинематографические воспоминания Ульянова о Высоцком вошли в сборник «Владимир Высоцкий в кино», вышедший в 1990 году. Отрывок из публикации: «Я считаю три его работы выдающимися актерскими свершениями по проникновенности, творческой «самосжигаемости» и отдаче: Хлопуша, Гамлет, Жеглов. Чем, мне кажется, они выделяются из ряда других хороших, настоящих актерских работ? Тем, что в них проявился его «личностный звук». Это не были актерские, лицедейские работы – это был крик его души, его проблем, его боли. В наше искусство он вложил кирпич правды, истовости российской, как московский человек и русский актер». 
    М. И. Бушнов, актер Ростовского театра драмы имени М. Горького, Народный артист СССР, лауреат Государственной премии РСФСР имени К. С. Станиславского, рассказывал: «Мой товарищ – М. Ульянов высоко оценил В. Высоцкого и в кино, и в театре, и на эстраде». («26 января Владимиру Высоцкому 60 лет: Высоцкий в нашей жизни», «Южная Россия», № 2, 1998 г.)
    Да, именно так, как утверждает газета, – 26 января, а не 25-го.
    «Разрешения установить памятник Высоцкому в Москве добивались друзья и знакомые артиста. Среди них были Михаил Ульянов, Булат Окуджава, Белла Ахмадулина, Юрий Любимов. И вдова скульптора Геннадия Распопова подписала документ на установку готового памятника у Петровских ворот на пересечении Страстного бульвара и Петровки. Там он и стоит нынче: бронзовый поэт с гитарой за спиной смотрит в небо, широко раскинув руки, как бы обнимая весь мир…» (Л. Вовк, «"Я, конечно, вернусь…" Высоцкий и теперь «живее всех живых» – о нем до сих пор не утихают жаркие споры», «Трибуна» (г. Сыктывкар, Республика Коми), 27 января 2023 г., глава «Эти песни не задушишь, не убьешь».)
    В 1995 году, в годовщину смерти Владимира Семеновича, был открыт памятник поэту, композитору, актеру. Установили его у Петровских ворот. Скульптурное изваяние считается одним из самых удачных. Это место любят посещать поклонники его творчества.
    Через год, в 96-м, выпущена книга актерских дневников Михаила Александровича. В них Ульянов нашел место поразмышлять о знаменитом театре и его ведущем актере.
    «Время расцвета и славы Театра на Таганке, любимовского детища.
    И, думаю, еще никто не забыл, что это было за время. Я бы назвал его временем социального авитаминоза. Семидесятые, глухие годы брежневского старческого маразма; годы внешнего благополучия и гнилого нутра. В те времена театры не были запрещены, но возможности их чрезвычайно укорочены. Прокрустово ложе искусства было так коротко и узко, что для тех, кто был должен втискивать в него пьесы, спектакли, кинофильмы, обрубая недозволенное, работы хватало. Ведь беспрестанно что-то высовывалось, отрастало некстати, образовывалось, дразнилось и просилось на свет Божий и тем самым, по мнению обрубщиков, искажало жизнь. Да, действительно искажало, но только ту жизнь, которая представлялась допустимой и позволенной тогдашним правителям. Так по сути дела вне закона была объявлена вся поэзия Владимира Высоцкого, любимца народа, всей страны, но не любимого властями, страшноватого для властей.
    Ну, хорошо, Высоцкий: он пел, он кричал про то, о чем и думать не полагалось.
    Но Маяковский… Но Пушкин… Но сам Алексей Максимович Горький – пролетарский писатель и буревестник революции! К тому же эти поэты и писатели издавались постоянно, наверное, даже ежегодно все время советской власти, причем издавались многомиллионными тиражами. А вот спектакли Театра на Таганке по произведениям того же пролетарского писателя выходили к зрителю после изнурительных боев режиссера и всего коллектива театра с административными «обрубщиками» от партийных органов. Чем были страшны Маяковский, Пушкин, Горький? Тем, что театр заставлял так звучать знакомые стихи, что рождались ассоциации, говорящие сердцу зрителя, его чувствам яснее и горячее, чем самые прямые политические призывы.
    Ассоциативность была, по существу, главным оружием социального сопротивления того времени. Спектакли Таганки давали возможность как бы глотнуть свежего ветра иной мысли, иного отсчета ценностей. Про это явление вполне можно сказать: «подпольный обком действует». Нас запрещали, а мы намекали, нам не разрешали, а мы фигу делали, нам подрезали жилы, а мы говорили, что, несмотря на это, мы все равно будем танцевать. И пусть языком эзоповым, но мы продолжали говорить, кричать о том, что волновало не только нас, служителей искусства, но и наших сограждан, наших зрителей». (М. А. Ульянов, «Возвращаясь к самому себе. Дневник актера» (1996), часть II «Театр на потоке времени», глава «Взгляд на «вчера»: социальный авитаминоз».)
    Позднее эти же слова актера и режиссера о поэте опубликованы в сборнике «Михаил Ульянов. Известный и неизвестный» (2017), глава «Действие второе», «Попадание в "тему"».
    Участвуя в опросе, приуроченном к 60-летию со дня рождения поэта, Михаил Александрович вновь ярко и бескомпромиссно высказался о творческой составляющей личности Владимира Семеновича. «Михаил Ульянов, актер: "Высоцкий жил в то время, когда все боялись, а он, как Матросов, выходил на амбразуру. Сейчас все распущены, никто ничего не боится и не ценит, все валится в одну кучу. В этой куче и его задавили бы. То есть он существовал бы, играл бы роли, но такого отзвука, такой вольтовой дуги не было бы"». («…Как истинный pыцаpь пучины, Он умеp с откpытым забpалом», записал А. Саргин, «Аргументы и факты», № 4, 21 января 1998 г.)
    25 января того же 98-го года Михаил Ульянов присутствовал в московском киноконцертном зале «Пушкинский» на презентации Премии имени В. С. Высоцкого «Своя Колея» в числе других приглашенных – З. Соткилавы, И. Кобзона, Г. Хазанова, С. Юрского, М. Жванецкого, А. Баталова, а также членов российского правительства и московской мэрии. Анонсировала мероприятие газета «Комсомольская правда» в номере от 21 января 1998 года.
    «25 января 1998 года в киноконцертном зале «Пушкинский» состоялась презентация премии и чествование первых ее лауреатов. Здесь прошел концерт мастеров искусств, на котором выступили Зураб Соткилава, Елена Образцова, Михаил Жванецкий, Иосиф Кобзон, Сергей Юрский, Геннадий Хазанов, Алексей Баталов, Михаил Ульянов, Муслим Магомаев». (В. Бакин, «Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти» (2013), глава «Своя Колея».)
    2007 год. «25 января, в день рождения поэта и актера, в ЦАПе состоится демонстрация легендарного слайд-фильма Игоря Каримова «Страницы жизни и творчества Владимира Высоцкого».
    Фильм, которому в этом году исполнится уже 27 лет, был необычайно востребован не только любителями творчества легендарного актера и барда, но и теми, кто мало знал о Высоцком и хотел узнать больше. Он был показан около четырехсот раз. И каждый раз вызывал неизменный восторг зрителей.
    О творческой ценности этой работы в своем письме автору фильма сказал Михаил Ульянов – на тот момент руководитель Союза театральных деятелей: «…Ценность Вашего фильма не только в документальной достоверности и фотографической точности… Поражает глубокое авторское проникновение в судьбу человека и артиста, которое позволило так эмоционально и динамично передать двухмерным, вроде бы статичным языком фотографии реальный масштаб и силу этого явления нашей духовной жизни…»
    Последний раз фильм был показан осенью прошлого года в США, на слете КСП Восточного побережья Америки. Игорь Каримов был приглашен туда теми, кто видел фильм много лет назад в России. Эти люди посчитали, что его обязательно должны увидеть и их нынешние американские друзья.
    Вы тоже должны его увидеть!» (Интернет-сайт Московского Центра авторской песни ksp-msk.ru, «25. 01. 2007. Слайд-программа, посвященная Владимиру Высоцкому».)
    Официальный сайт Государственного академического Театра имени Е. Б. Вахтангова vakhtangov.ru разместил последнее интервью актера и режиссера «Михаил Ульянов: "Я прожил жизнь так, как смог"». Взял его уже известный читателю С. Марков. Их последняя беседа состоялась 27 ноября 2006 года, за четыре месяца до того, как Ульянов ушел из жизни…
    «С. М.: Я читал, что Высоцкий, например, дико переживал многочисленные свои неутверждения, запивал… И Олег Даль… И, может быть, это тоже приблизило их ранние смерти.
    М. У.: Посмотреть, сколько актеров только за последнее время ушло, – аж страшно становится!»
    Актер театра и кино, чтец Александр Филиппенко: «Я благодарен судьбе за встречи в 60-70-е годы. Это были прекрасные, я бы сказал, лучшие люди: Юрий Петрович Любимов, Анатолий Васильевич Эфрос, Александр Исаевич Солженицын, Ролан Антонович Быков, Владимир Высоцкий, Михаил Александрович Ульянов… Многие. Жалею только, что их нет сейчас с нами». (Интернет-сайт «Сибирский форум. Интеллектуальный диалог» sibforum.sfu-kras.ru, ноябрь 2017 г., В. Кириченко, «Документальный театр Александра Филиппенко»: интервью.)
    Кинорежиссер Юрий Грымов – о фильме П. Буслова «Высоцкий. Спасибо, что живой» (2011): «Владимир Семенович – интересный, противоречивый, конфликтный, ЖИВОЙ человек. И когда на него пытаются натянуть «маркетинговые стринги», получается «посмертная маска», очень похожая на оригинал, но – маска. Не люблю, когда кино разбирают по косточкам: не те парики, лицо неживое, шея плохо сделана… Но в данном случае зрителю просто больше нечего обсуждать.
    Когда в первом художественном фильме о Высоцком во главу угла ставятся наркотики, для меня это более чем странно. Вспомните киноэпопею «Освобождение», где Михаил Ульянов прекрасно играл Жукова и было все равно – похож он, не похож. Мы же говорим не о документальном слепке, а о художественном осмыслении. Жуков один ответил за всех, выигравших Великую Отечественную войну. А Высоцкий должен был ответить за весь период сложных судеб поэтов, художников 70–80-х годов XX века. Но этого, к сожалению, не случилось». (Н. Дунаева, Е. Морловская, «Михаил Швыдкой: "«Высоцкий» – это прорыв нашего кино"», «Вечерняя Москва», 12 декабря 2011 г.)
    В 2009 году пользователь Саша Александров на интернет-портале «Ответы» otvet.mail.ru задался вопросом: «Почему из уст Высоцкого, Ульянова и других подобных им артистов, никогда не было слышно фразы, что быдло не доросло до понимания высокого искусства, а сейчас только об этом новые артисты и твердят????»
    Ниже приведены интересующие нас ответы читателей портала:
    Omnes Omnibus, 2009 г.: «Возможно, Высоцкий и Ульянов просто не доросли до понимания этого факта?)»
    Тайга, 2009 г.: «Высоцкий и Ульянов – это, прежде всего, интеллигентные люди. Новым артистам до их уровня и таланта далеко».
    Перламутр&Пырей, 2009 г.: «А кто из молодых сейчас может быть поставлен в один ряд с Высоцким или Ульяновым, уж не Билан ли и какая-нибудь «няня»? Одни бездари, без пиара они с голоду передохли бы».
    РогаКопытаХвост, 2009 г.: «А потому, что они были настоящими, а не дутыми-раздутыми мыльными пузырями, их любили, им не нужно было себя рекламировать, достаточно, было увидеть-услышать».
    Память о Высоцком и Ульянове – жива.
    Михаил Ульянов, из интервью (2002 г.): «Я думаю, что творчески счастлив художник только тогда, когда он в силах понять и отразить время, в котором живет. Каждая эпоха рождает своих певцов. И велика трагедия художника, если ему не удалось выразить те мысли и чувства, которые нужны людям сегодня. Шукшин и Высоцкий родились точно в то время, когда они были нужны. Их творчество отразило доминанту нашей жизни». («Михаил Ульянов. Сайт памяти» ulianov.ru, 21 марта 2002 г., И. Бурлакова, «Художественный руководитель театра им. Вахтангова Михаил Ульянов не гонится за быстрой, но сомнительной, по его мнению, прибылью»: интервью глянцевому журналу «&».) 
    «25 января исполняется 80 лет со дня рождения Владимира Семеновича Высоцкого, кумира XX века. Высоцкий был удивительным человеком – поэтом, автором-исполнителем своих песен, актером.
    К этой знаменательной дате в Мизино-Лапшиновской сельской библиотеке начала работать выставка «Недосягаемая высота», где помещены сборники песен и стихотворений В. С. Высоцкого разных лет.
    Представлена на выставке и книга известной французской актрисы Марины Влади «Владимир или Прерванный полет», а также можно ознакомиться с воспоминания поэтов Р. Рождественского, Б. Окуджавы, поэтессы Н. Матвеевой, актеров М. Ульянова, А. Демидовой, актера, кинорежиссера Никиты Михалкова.
    Интересны по содержанию и статьи из газет и журналов о мало известных фактах из жизни Владимира Высоцкого. Все желающие смогут почитать его стихи и прикоснуться к миру поэта. Библиотекарь С. Г. Ковалева проводит беседы-обзоры по материалам выставки.
    Управление культуры и общественных отношений администрации муниципального района». (Интернет-сайт Татищевского муниципального образования Саратовской области tatishevo.saratov.gov.ru, 11 января 2018 г., «Недосягаемая высота».)
    «Многогранное творчество В. С. Высоцкого – а значительное и уникальное явление в литературе, в культурной жизни России. 25 января в библиотеку им. Н. Полоруссова-Шелеби собрались на литературно-музыкальную программу «Пой, гитара, семиструнная!» люди разных поколений: те, которые уже давно знают и любят творчество Владимира Семеновича, и те, кто хотел бы его узнать.
    И вновь говорили о его невероятной популярности и непростой жизни, истоках творчества. В программе была использована электронная презентация «Невозможно сказать «был», он "есть"». Она познакомила собравшихся с биографией и творчеством поэта, с его самой большой любовью, рассказала о том, каким он остался в памяти родных, близких, коллег. Из воспоминаний матери и отца, режиссера Станислава Говорухина, актеров Михаила Ульянова и Никиты Михалкова перед гостями предстал характер, который вызван мечтой о рождении нового человека, в основе котором лежит жажда открытий и новых свершений. Такое знакомство с поэтом-бардом, с его стихами и песнями в исполнении автора, с просмотром отрывков из документального фильма «Живой Высоцкий» и из художественных фильмов стало для читателей настоящим откровением.
    Присутствовали 10 человек». (Интернет-сайт «Библиотеки города Новочебоксарск» mubiblioteka.ru, 29 января 2018 г., «Владимир Высоцкий – 80 лет», подготовила Л. Шумилова.)

    На фото (слева направо): М. Влади (спиной), М. Ульянов, В. Высоцкий и Е. Евтушенко (Гангнус) на праздновании 15-летия Театра на Таганке, 23 апреля 1979 г., театральное фойе. Фото А. Гращенкова.