ДЕД Семён Фёдорович Михайлов

Остался для меня загадкой.
Мой дед, его я мало знал.
Мне, десять лет. Смотрел украдкой,
Когда он тихо умирал.

Он редко в гости приезжал, 
Трудился до последних дней.
Я ждал его, он это знал,
Когда случалось, поутру, звал от дверей.

Я, пробудившись, вскрикивал: - «Ого!»
Коньки с ботинками, весной – велосипед.
Бежал и крепко обнимал его,
А он смеялся: - «Просыпайся, шкет!»

Сегодня, в памяти горит свеча,
Когда с отцом я деда навещал.
И гвардии-майор, смущаясь и ворча,
По просьбе бати, китель надевал.

Шесть орденов сверкали на груди,
Глядел во все глаза я и молчал.
«Вот, - батя говорил, - смотри!»,
 А я, ещё медали, пыжился, считал.

Их было много, помню - «За Москву»,
И «За Победу над Германией», одна.
Десяток грамот Сталинских в шкафу,
Планшет и сабля, маскхалат и – стремена!

Я и отец просили деда рассказать.
Дед, не любил воспоминанья о войне: -
«Что там? Кавалерийские войска, пришлось скакать,
 Форсировать Дунай, коню и мне».

Как жаль, что очень мал я был тогда
И не сумел его разговорить,
Но помню я всю жизнь, всегда,
Кому обязан я, чтобы сегодня – жить!