Гриппной суп

Задумала однажды старуха сварить суп, чтобы накормить семейство своё убогое. А семейство-то вот из чего состояло (перечисление произведено с тем условием, что старуха a priori помещена в центр всея бытия семейныя): внучка-толстуха, неразумный внук, сын-поселянин, дочь-кобылка и муж старый, с тремя пачками сигарет искони в туалете сидящий, но не на унитазе, а всё вокруг как-то, на сам унитаз именно никогда не присаживаясь и как будто бы даже избегая его. Муж старухи именовался не иначе как дед, — что и очевидно, впрочем, — поскольку дед есть муж старухи, а старуха женою да будет деду (так положено в соответствии с законом природы). Иногда дед летал по туалету мухой, в иные же дни предпочитал летать пчелой. По натуре он был склонен к чудесным превращениям, чем весьма удивлял своих домашних.

И вот: задумала старуха сварить суп для своего тщедушнаго, мизерабельнаго семейства. А суп-то должен был грибной получиться, потому как изначально и задумывался старухою в качестве грибного. Но по ошибке — старуха была вельми старая, а потому мозг у ней маленько-то и высох, на исходе совершенно уже превратившись в улей гремучего маразма, — вложила она в тот суп не гриб, а грипп. Вложила она туда грипп потому именно, что для слабого старческого слуха эти слова звучат практически одинаково, — а как они пишутся, старуха и вовсе не знала никогда, потому что была неграмотная и книжною учёностию не обладала. Вот и перепутала она ингредиенты, вместо гриба взяв грипп (болезнь то есть, мерзкую весьма): гриб остался в погребе лежать, да там вскоре и завял, а вот грипп-то мановением старухиных рук был помещён в суп и вскоре там весьма хорошо размножился. Так возник гриппной суп. Положила она ещё фазанчика туда.

Съев тот суп, заболели все члены семейства тяжёлым заболеванием и вскоре умерли смертию. Правда, неразумный внук за два часа до погибели своей встал с кровати и, словно тряпичная кукла на нитях кукловода, пошёл на кухню и там стал с большим аппетитом пить воду. Потом всё же так и так умер смертию. Старуха тоже умерла смертию, ибо уже в процессе готовки отведала своё зелье скверное. Говорят, что околела она — произошло у ней трупное окоченение в мускулатуре.

Один лишь дед, то есть муж старухи, не умер, потому что и вовсе не ел гриппного супа — ему ничего не досталось, так как он всё время сидел в туалете с тремя пачками сигарет и непрестанно курил, но сидел не на унитазе, а всё вокруг как-то, на сам унитаз именно никогда не присаживаясь и как будто бы даже избегая его. Только дух деда ночью вышел из его тела, пока тот спал, влетел на кухню через кухонный притвор и всосал самый яд со дна котла (остатки гриппного супа) — но от этого деду ничего совершенно не сделалось, потому что всё по отдельности у них было: дух духом, а дед дедом; так и жили. И вот, страстная привычка к курению ненадолго отсрочила гибель деда. Однако после этого разыгрался у деда иммунитет, окрепли у него руки и ноги, улучшилось здоровье. И тогда он тоже скоропостижно скончался от своей новоявленной силы, потому что природа не терпит дисбаланса и всяких внезапных вещей.

На полудохлой кляче свезли тела их в морг. Там сидел заведующий У. У. Упокоев, который был нехороший человек: например, он вместо лекарств выписывал больным мел или пыль, и притом за большую цену, а тех, кто возмущался, он приказывал заживо муровать в бочках со смолой и в таком виде сбрасывать в местное водохранилище. Также он прилежал к питию хмельному и не раз бывал замечен сильно пьяным на рабочем месте в рабочее время. Пьянство его люди определяли по красной роже. И нос его был лиловый, как слива (тоже от пьянства). Безнаказанность царила в морге жуткая. Да и заведующий вообще был весьма плохой человек: он любил уродства, смерть, трупы; в склянках у него хранились младенцы неправильной формы; не раз он был уличён в некрофильстве, однако всегда избегал наказания, потому что был знаком с местным судьёй У. У. Удавовым. Судья тот тоже выпить любил.

И вот: повезли хоронить семейство. Все горожане пришли на похороны, но с тем лишь только чтобы выпить и получить опьянение. Кто победнее, те принесли водку, ибо на другое денег не хватало и приходилось довольствоваться лишь водкою. Пришли также Упокоев и Удавов. Они принесли с собой коньячок, а закусить взяли некое зелёное яблочко неустановленного происхождения. Предположительно, оно намедни самозародилось в кухонном шкафу Удавова, пока хозяин квартиры — Удавов то есть, — крепко спал, пребывая во хмелю. Чудесное возникновение яблочка произошло по демиургической воле некоего Бориса, который пришёл к Удавову через сновидение и позволил яблочку быть — ощутив божественное позволение, фрукт проснулся из небытия. Как впоследствии выяснилось, это было яблочко долгой жизни — его-то и прихватил Удавов на похороны в качестве закуски к коньячку.

Выпили Упокоев и Удавов на похоронах убогого семейства коньячку и закусили яблочком долгой жизни, да вскоре тоже умерли смертию, — причём скоропостижно, не успев даже опьянеть коньячком, — потому что яблочко-то обманное было.

27 февраля, 2023 год.