Я снова летаю...

О сколько раз, беря гитару,
Я улетал на звуках нотах,
В посёлок тот цыганский, старый,
Что стал Хосе любви оплотом.

И снова кружат птицы ноты
Под небом солнечной Севильи.
Цыгане спрашивают: «Кто ты?»
-Солдат Хосе!.. Вы что, забыли?

И я ищу Кармен – цыганку,
С которой здесь, мы танцевали
Всю ночь, а утром, спозаранку,
На пляже, солнце с ней встречали…

Цыгане отходили молча,
Смотрели только изподлобья…
На мне была как-будто порча…
«Но, где же взять сейчас снадобье?»

И тут заметил я таверну,
В которой пил вино когда-то.
Вино – снадобьем будет верным,
Оно спасёт Хосе солдата!

Внутри, в тени, жужжали мухи,
Дремал старик за стойкой бара.
В углу сидели две старухи,
А на столе – пустая тара…

Я тихо стукнул по прилавку.
Старик  тотчас спросил глазами:
«Вином наполнить тебе, чарку?»
-Графин – на стол, под образами.

-Но там сидят уже старухи, -
 Сказал старик, – есть столик рядом…
-А я как раз узнать про слухи,
Хотел у них… мне очень надо.

Плеснув в стаканы старых бабок,
Я  пил вино – за их здоровье.
Потом, спросил, случайно как бы,
Про табор, что стоял на взморье,

И про красавицу цыганку,
С прекрасным именем колдуньи,
Что спать ложилась спозаранку…
Кармен – я слышал, в полнолуние…

-Она уехала с солдатом, -
Сказала мне одна из бабок.
-Вы, вспомнить можете ту дату?
-Прости, но это помню слабо…

А ночью снова, как когда-то,
Кострами  площадь освящалась,
И открывая танцам врата,
Гитар трёх музыка звучала…

Напрасно пыль бил каблуками,
Ища в толпе свою цыганку.
Напрасно ждал, горя глазами,
Встречая солнце спозаранку…

Рука легла на струны тихо…
Я возвратился из полёта.
В окно смотрела облепиха.
И ветер мне шептал про что-то...