Деревни той на карте больше нет...

Деревни той на карте больше нет,
Она была без всякой перспективы;
Давно погашен в окнах тёплый свет,
И в вётлах ветер плачет сиротливо.

Когда-то здесь звенели голоса,
И пахло свежеиспечённым хлебом;
В ржаные нивы падала роса,
А васильки соперничали с небом.

Здесь жизнью был наполнен каждый дом,
В любом дворе— кормилица корова;
И солнце за далёкий окоём
Садилось, чтобы утром выйти снова.

 Что же теперь? Сухие тополя
Шумят на мёртвой улице, печалясь,
Бурьяном заросли её поля,
Свирепствует крапива, больно жалясь.

Ударит с петель сорванная дверь,
Да половица скрипнет еле слышно;
Хозяйничают вволю здесь теперь
Без кошки расплодившиеся мыши.

В углу темнеют скорбно образа,
Свою там сеть паук плетёт вольготно;
Со снимков смотрят юные глаза,
И карапуз смеётся беззаботно...

Зачем, куда "ненужный этот хлам?! " —
Другое стало важно на потребу...
Спокойно, хорошо живётся нам
Без памяти, между землёй и небом?!

Метёт в окно разбитое листва;
"Да что там память эта?!"—кто-то скажет...
Мы задыхаемся, Иваны без родства,
В плену коробок и многоэтажек!