Самый купол арены

Самый купол арены

Нас тогда называли мало-дело специалисты. Подшучивая, конечно, но мне дали однокомнатную в старой пятиэтажке на улице Молодежная. На площадке было четыре квартиры: три однушки и двушка на первом этаже справа двушка. Там жили цирковые.
Если вычесть мои командировки, их пятницы, случились несколько совместных застолий.
Мы сидели на углу стола и могли тихонько разговаривать друг с другом, когда ночь переходила в стадию второго отделения. Она была гимнастка, эквилибристка, элита, цирковая белая кость, вся такая ладная и точеная фигура и модная стрижка. И без умолку болтала даже о том, что спросить казалось неприлично.

Какой там холодно! Там, под куполом, всегда теплее. Сидите, дышите, греете арену. Да и гимнасты только во втором отделении всегда. Так что не мерзнем точно. А еще ваша любовь греет сильно, - и заулыбалась широко, - как там тогда, под куполом.
А она щебечет.
Да и леотард же на нас! А это почти шуба, тулуп.
А ты думал, мы голые совсем там, на струне нет. Хотя вот когда номер не идет, тогда да. Вот так, голышом и каждой клеточкой кожи, каждым нервом ловишь и держишь баланс.
У нас ведь не опасная и не очень опасная работа. Она смертельно опасная. Смертельный номер.
Месяц назад, голышом неделю по струне ползала.
Тебе бы понравилось, наверно, - засмеялась широко.
Ну, а зачем мы из кожи вон лезем-то, чтобы вы нас любили. И леотард тоже ведь для вас. Нам он только мешает.
Да, шумим, болтаем, но там, на арене, это делают только клоуны и шпрехшталмейстер.
Всё я сплю…
А я подумал о наших шумных застольях. Да, это тихий час в яслях, застолье цирковых, это базар. Многоголосный встречный разговор, вскрики, то звон бокалов со стаканами и кружками, то вдруг песенный голос уносит вдаль за туманной мечтой о любви, то руки описывают полёт под самый купол арены.