Тебе любовью каюсь, Боже мой

Как я могу понять великий плач пророка,
Когда и сам, увы, не плачу о себе?
Как мне избавиться гнетущего порока,
Когда никто уже не помнит обо мне?

Я одинок и никому давно не нужен,
Жизнь – лишь мучение, мученье без конца.
Никто не видит то, что я грехом контужен,
И нет родных моих, ни мамы, ни отца.

Я одинок, но знаю, что я создан
Моим Великим Богом и Творцом,
Но я проспал и, видно, уже поздно
Мне сыном стать, чтоб звать Его Отцом.

Зачем Отцу такой пёс шелудивый?
Зачем Ему безумный и больной?
Зачем Ему объятый похотью, блудливый?
Всех осуждающий, гордящийся и злой?

Но Бог меня сразил Своей любовью,
Любовью, что не ищет своего,
И заплатил Он за меня Своею Кровью,
Истекшей на Кресте из ран Его.

Ты возлюбил меня тогда, когда еще я не был,
Как мне понять такую дивную любовь?
Изнемогает ум любой, какой бы ни был,
А дух смиряется, забыв про плоть и кровь.

Но возлюбив меня, Ты дал и мне, песчинке малой,
Любить Тебя, безсмертного великого Отца.
А это дар нужнейший для моей усталой
Души, грядущей в Царство Божье без конца.

Я был во тьме, не знал, что Ты есть Путь,
Не знал, что Ты есть Истина одна,
Не понимал, что жить Тобою – суть,
И от Тебя уйдя, дошел до ада дна.

Но и на дне, лежа в своем мучении,
Я, червь ничтожный, все же воззову
К Тому, Кто мне принес любви ученье,
К Тому, Которого, любя, к себе зову:

Услышь меня, Блаженный, Недоступный,
Услышь меня – того, кто тщетно говорит,
Услышь меня, Великий, Неподкупный, –
Моя душа еще живая и болит.

Услышь меня Своим Величьем,
О, несравненный силою Своей,
Того, кто мерзок есть своим обличьем,
Но устремился к милости Твоей.

В Тебя единого теперь я верю,
Моя надежда – это только Ты.
А я, увы, подобный зверю,
Но так хочу Твоей я доброты.

Господь, воздать Тебе мне нечем
За все, что даровал Ты мне сполна,
Ведь я грехом так сильно искалечен,
А Ты меня достал из ада дна.

Теперь любовью я к Тебе захвачен
Хочу ее излить Тебе, о Боже мой,
Чтоб ею долг мой был сполна оплачен
И навсегда пребыл я лишь с Тобой...