Наваждение

(Из раннего...
из цикла «ПРОРОЧЕСКОЕ»)

В глухую тьму смотрю в оконце,
Где ночь от нас скрывает Солнце.
Восход смотрю в другом окне,
Где с утром я наедине,
А день, окутанный лучами
Луну скрывает за плечами.
А выйду на порог и там
Я покоряюсь небесам –
Направо смотрит Млечный путь,
Теперь, когда мне не уснуть,
Луна указывает путь,
Левее – Солнце над Землёй
Мне освещает путь домой.
А там внизу, под облаками,
Земля живёт,
Цветёт цветами.
Прозрачный воздух стал светлее.
Я оказался на аллее,
И вдруг глазам моим предстала
Гора в зелёном покрывале.
Не мог пройти я стороной,
Хотел сказать я: «Рай Земной!»,
Но вход в огромную пещеру,
Казалось, испускал холеру.
И дверь! Таинственная дверь
Была скрыта в темноте. Теперь
Мне страшно любопытно стало –
Что скрывается за ней.
За сроком лет, за тяжбой дней
Мне и чудес и тайн – всё мало!
На стенах высохшая глина,
Над серой дверью паутина,
«Выходит» в щель седой клубок –
И копотью на потолок.
Скрывает вековая пыль,
Сырая плесень, грязь и гниль
Покрытый ржавчиной замок.
Сорвав загадочный замок
С таинственной двери,
Я всей тяжестью налёг,
Я надавил на дверь как мог,
И тут раздался страшный скрип,
И дверь, поддавшись, отворилась,
И вдруг глазам моим явилось
То, что ужасным показалось:
Земля гремела, содрогалась,
И всё горит,
И всё дымит,
И всё пылит,
И всё страшит.
Кругом отравленные воды,
Трава черна, земля черна,
Вдали коптит труба завода
За тучей дыма и огня,
Копотью и гарью лепит
В чёрное от сажи небо.
Адская за дверью жизнь.
Всё смешалось – верх и низ.
А там средь туч, гонимых ветром,
Жёлтый в чёрных пятнах диск.
Неужели Солнце это?!
А это всё моя Планета?!..
Серый дождь осенний плакал…
Кто сеял семя ядо-злака?!
Кто житель царства тьмы и мрака?!
Как-будто отвечал Христос
На мой поставленный вопрос, –
Тотчас же овладел мной страх –
Из темноты
Идёт по грязи
Существо в противогазе
С младенцем на руках.
Призрак? Гуманоид это?
Иль обитатель сей Планеты?
И все те ужасы вокруг –
Это дело его рук?
«Призрак»
Ногами голыми увяз,
Но не спешил покинуть грязь,
Он только снял противогаз,
Отёкший глаз
Слезился.
Эта мразь
На шее вытирала грязь,
Младенец как взбесился,
И в руках надёжных вился,
Он смеялся
Противным хриплым голоском.
Малец казался
Несчастным сломанным цветком.
Он весь трясся и дрожал,
Извивался и кричал.
Бедняга не подозревал,
Что обречён,
Он слишком мал.
Он голову чуть приподнял…
И умер… Жалко!
Жалостно взревела мамка,
К груди прижала малыша,
Из лужи вышла не спеша.
Идя ко мне, она мычала,
Пытаясь что-то мне сказать,
Но, глядя в небо, закричала.
По крику мог я лишь понять –
Она кричала мне: «За что?!»,
И всё, что окружало:
Земля и небо – задрожало
От рёва матери дитё!..
В морщинах серое лицо,
Опухшие глаза,
А в них гроза.
Но дымом съедены глаза,
И омывает их слеза,
Охлаждая жгучесть гнева.
Глаза…
Чуть помутнели, как стекло –
Ведь в них беда.
Глаза…
Без веры, но тепло
Хранившие всегда.
Теперь потухла в них надежда,
И не горят они любовью,
И не хранят огня как прежде,
Наполнены враждой и кровью.
Глаза…
По ним я вижу –
Сердце молодое,
Но тело дряхлое,
Пожжённое огнём,
Но что-то тёплое,
До боли ведь родное
В тоскливом, жалком
Но жутком взгляде том!
Это ж…
Это ж очи человека!
О, ужас!
Преступленье века!
Беднягу сделали калекой!
Это человек! Я знаю!
Сложенье схоже!
Внешность,
И походка тоже!
А главное – глаза!
Я лишь гадаю –
Зачем идёт она ко мне,
Но взгляд томительный во мгле
Приковал меня к земле.
Хотел уйти –
Не тут то было!
И взгляда отвести не смог!
Как будто сила пригвоздила –
Не мог я с места сдвинуть ног.
Вопросы по глазам читал,
Не мог я врать, и я не врал,
И отвечал с досадой ей:
«Ты не похожа на людей!»,
Но призрак ночи словно молвил:
«Ты, человек, заплатишь кровью!»…
Газ…
Какой противный газ,
От него слезился глаз,
И я тёр его, и тёр,
И тонул в грязи,
Как в воде топор…
В висках закололо…
Голова заболела…
Сердце заныло…
Лёгкие сдали…
В глазах помутнело…
Всё куда-то поплыло.
Тяжёлый воздух,
Дым кружил,
Он мне лёгкие сдавил.
Я глаза чуть приоткрыл,
Чуть не лишился крайних сил –
Перед лицом
                Моим
                К глазам 
                Тянулась
Рука
         Костлявая
                В грязи
                Ногтями…
Но под злыми небесами
Вдруг молния её коснулась,
И чудище вдруг пошатнулось,
Взревев от жгучести огня,
Тем самым отведя
Пытливый взгляд свой от меня,
И в лужу мыльную упало,
Поджав младенца под себя…
Вдруг жутко неприятно стало.
Освободившись от гипноза,
Я словно вытащил занозу,
Но страх не покидал.
Я рад
Что довелось покинуть «ад».
И я попятился назад.
Обратно я нырнул в пещеру,
И вдруг попал в другую сферу.
Дверь закрылась,
И в темноте ужасной скрылась,
Тотчас неведомая сила,
Дверь камнями завалила…
Жуть как темно…
Хм-м. Да-а…История стряслась…
Как лента страшного кино
На этом месте порвалась…
Открыв глаза,
Я очутился
В кровати.
В комнате светло
И мне уютно и тепло.
А Солнца луч
В окошко бился –
Открыл окно,
Впустил его,
И ветерок прохладный лился,
Закрыв желание моё
Уснуть до середины дня.
Всё за окном цветёт! Весна!
На глазах раскрывшись, почки
Превращаются в листочки.
Растёт трава, цветут цветы.
Я опьянён от красоты.
Но Солнца диск,
Слепивший мне глаза,
Вдруг потускнел,
За тучей чёрною повис,
В которой пряталась гроза,
И ветер страшно загудел.
Залило небо чёрной тушью,
Дождь, как каменные груши,
На землю падал, мял цветы,
Деревья ветер гнул к земле,
Сметал надежды и мечты,
И рвал весну на лоскуты.
Тут памяти моей явился
Тот страшный сон,
Что мне приснился.
Но в суете такого дня
Несчастные отрывки сна
Улетучились куда-то.
И вновь проказница Весна
Седлала белого коня,
Оставив все координаты,
Где будет прятаться она:
В юных листочках,
В белых цветочках,
В птицах щебечущих о весне
В зелени сочной,
В ручьях на Проточной
В Солнце и в радуге на волне.
В душе всё светлее.
Лес меня лечит,
Космос питает,
Дорога зовёт,
Солнышко греет,
Звёзды мне светят,
Луна вдохновляет,
Земля создаёт.
20.10.1991