Стужа
смотрел на Зиф из Иудеи,
где с тишиною беспризорной
с утра вели войну злодеи.
И мальчик спрашивал мужчину,
к трубе протягивая руку,
в кого тот целит дулом длинным,
как заряжают эту штуку.
Колючки, козы, пули, дети…
Чужая жизнь в страстях испуга
ко мне тянула руки-плети,
иссушенные солнцем юга.
Не обвивала, не душила,
а забивала горло слизью,
как будто страшный суд вершила
над лживою моею жизнью.
И, мальчику отдав оружье,
слепой, зажмурившись от срама,
я отпустил из сердца стужу,
кричавшую во мне как рана.
Свидетельство о публикации №123022107777