Появляется Евлампий

Евлампий Оползнев летит в ночную тишь.
Куда же ты, о ангел мой, летишь?
Хрустят, в надрыве, крыльев перепонки.
В Нагое по тебе грустят японки.

Достанешь ли до самых облаков,
Икарушкою рухнешь ли, горелым?
Дотянешь ли до царства ништяков,
Дарованного только самым смелым?

Эй, Оползнев, войди уже в окно
И с нами сядь за стол по-человечьи.
Мы станем деловито пить вино
И песни петь, на ангельском наречьи.

Герундий Триждыпоротый, кентавр,
Войдёт к нам, ржа и бья в паркет копытом,
Известный в узком круге бакалавр
Наук, в которых он слывёт маститым.

А с ним придёт и мистер Бэрримор,
С овсянкой, бакенбардами и прочим,
Забивши до отказа коридор
Нимфетками, одна другой порочней.

Держи, Евлампий, наш ориентир
На жизни прожигание бедовой.
Мы станем самой худшей из квартир,
Похлеще той квартиры на Садовой.

Мы будем бедокурить до утра,
А после все повыветримся в фортку.
И только мальчик с именем Ездра
Заснимет напоследок нас на фотку.