Смерть

Хорошо там, где нас нет?
Конечно, особенно в отношении смерти.
Ну, так уверит каждый дед,
Ему предпочтительнее валидола черти.

Самсара, Вальгалла, царство Аида, ад?
Темнота перед глазами, ореолы райских врат?
Какую из всех фантазий предпочтёшь ты,
Дойдя до земной промозглой мерзлоты?

Конечно, выбирать не представится,
И наука не в состоянии нас просветить,
Но желаешь, что вечно из горла будешь пить
И что-нибудь после останется…

Не знаешь ты, не знаю и я,
Может, президент — бывшая свинья
(или будущая).
А вон тот дряхлый, немощный дед
— пантера, что съет ту свинью на обед.

«Абсурд!» — воскликнешь резко ты.
А что, религия чем-то отличается от бреда?
Облик диаконов не вызывает ничего, кроме тошноты.
Боже, а во что его сальная туша одета?..

Ладно, неважно, упустим этот момент,
Всё равно мощи наши закатают в цемент,
Так что нет резона жизнь за жизнью обсуждать,
Так же как слепо молить и только ждать.

Вот даже если покопать:
Грешник: бесится с жиру, казнокрад и лжец,
Но причастился. И как его карать?
Даже после смерти извернулся, наглец.

Пусть божественная система есть,
Но она явно расколота,
Пока в Нигере дети пухнут от голода,
Люди у власти не знают, как на 3 софы сесть.

Какой-то неправедный, выходит, бог.
Что же он людям не помог?
И в Хиросиме, и в Югославии, и в Анкаре —
Всевышнему повезло и в руке выпало каре.

Если грешникам то кара,
То в чём же младенческая участь тернистая?
Ведь их устами глаголет истина,
Но вот сразу с раздачи пара.

А ты уже в Крещение тело обморозил?
Крестился ли в возраст беспамятства?
Внемлил губами все иконы знакова
И что церковный чтец гундосил?

Молодец, а теперь отправляйся в котёл
За то, что в ремонт ложе божьей не вложился.
Ты знал, что кощунство это: и уверял, и божился,
Но изгнан был — добро пожаловать в костёл!

Но нет, не всё так просто,
Сначала обряд пройди,
И, послужив, доверье обрети,
И похоронен будь поодаль от погоста.

На этом все почести окончены,
Это всё, до чего можешь дослужиться ты,
Ну, если не будешь вором законченным,
Но люди от этого не застрахованы.

И, между тем, никак мне не понять
Грёз о лучшей смерти,
Ведь все однажды будем в земле лежать,
Независимо от капитала и чести.

Так что пенсию откладывать в конверты —
Не самое разумное распределение денег.
Катафалк, буковый гроб, изысканные десерты
— пустое пижонство, но хоть бы отпел священник.

«Все там будем!» — как говорят,
Кто-то немного скорее, кто-то чуть-чуть попозже,
Однако все стремятся пройти обряд.
Люди, вас, всё одно, оплетут путы вьюнковых лоз же.

Смешно волноваться из-за материала креста.
Не хочется, чтобы сделали халтуру?
Меркантильность отражает твою натуру,
А лицемерие — отречение от заповедей Христа.

Посмотрят родные на могилку на трёхлетие —
Побольше потому элементов лишних,
Но разве это всё важно? А мировое наследие?
А какой след останется в памяти ближних?

Эдафобионтом отдыхать в почве
Или быть низведённым редуцентами?
Увы, никак не выйдет инструментами
Воскресить разум и стеклянные очи.

Живи сейчас, а не думай о жизни после,
Ибо письма оттуда не получали доселе,
А чтобы не слепило глаза в белом туннеле,
Не стой в декабре у скатов крыш возле.