Душа подёрнулась теплом, как пенка молока

* * *
Люблю появление ткани,
Когда после двух или трёх,
А то четырёх задыханий
Придёт выпрямительный вздох –
И дугами парусных гонок
Зелёные формы чертя,
Играет пространство спросонок –
Не знавшее люльки дитя.
* * *
И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем
 гаме,
И Гёте, свищущий на вьющейся тропе,
И Гамлет, мысливший пугливыми шагами,
Считали пульс толпы и верили толпе.
Быть может, прежде губ уже родился
 шёпот
И в бездревесности кружилися листы,
И те, кому мы посвящаем опыт,
До опыта приобрели черты.
* * *
Скажи мне, чертёжник пустыни,
Арабских песков геометр,
Ужели безудержность линий
Сильнее, чем дующий ветр?
– Меня не касается трепет
Его иудейских забот –
Он опыт из лепета лепит
И лепет из опыта пьёт...
 
Осип Мандельштам
Восьмистишия
Ноябрь 1933 – январь 1934

Как, откуда, из каких кладовых памяти, чувств, слов, извлекал поэтическое волшебство этот гений?!
Он, подобно Афине, ткал волшебное полотно смыслов, очарований, загадок и тайн на радость потомкам!
Его поэтическое творчество сродни сотворению мира господом, в котором каждая ипостась, от крощечной травинки и букашки - до Джомолунгмы и Великого океана, подчинены единому замыслу и Гармонии.

 "Он опыт из лепета лепит
И лепет из опыта пьёт... "
Лучше, чем он сам сказал, уже не скажешь.

Пушкин пал на дуэли. Гумилёва расстреляли. Цветаеву довели до петли. Пастернака затравили. Бродского депортировали. Мандельштам, доведённый ГУЛАГом до сумасшествия, умер от дизентерии и полного физического истощения.
Его окоченевший труп, нетронутый крысами, нашли на лагерной помойке, откуда он ушёл в бессмертие!