Adventures in Magical Land

ADVENTURES IN MAGICAL LAND                Samuel Krig



Итак, народ вернули в стойла, теперь опять, как при царе.
Повсюду деньги, блуд, и пойло, и школьный праздник в сентябре.
Здесь 30 лет уже мутится незнамо что всему во вред.
Ночами мне подчас не спится, дома сижу, включивши свет.

Отпыхал трубочник грузинский, и в кепке дворянин забыт.
Но, образ Настеньки Вертинской in «Scarlet Sails» не вдохновит.
И страшно то, что часть народа барам дозволило свершить,
Верхушке правящей в угоду, здесь смену строя, fucking shit!

У тех, кто правит, за границей теперь дома есть и дворцы.
А для народа - небылицы, попы, и алчные купцы.
В строе таком внизу трясина жрет слабых жутким черным ртом.
И я стою на поле минном, где в мыслях жизни бурелом.

Бежать отсюда невозможно, поздно уже, дряхлеет плоть.
И наглый юноша стервозный кричит: Иди дрова колоть!
Колоть дрова я не умею, - ему спокойно говорю.
А, ты, паскуда, пожалеешь, сгоришь от злобы к Октябрю!

Здесь как на адском ипподроме ставки идут на молодых.
Жить в этом проклятом дурдоме может лишь бесноватый псих.
У них в героях Лавр Корнилов, Шкуро, Деникин, и Колчак.
Забыли, бл...ть, «красные» вилы, средь хун жеманных пьют коньяк.

И посыпают кокаином горсти бриллиантов под успех,
Ведь суть той дьявольской доктрины - приумножение утех.
Но, их капитализм фальшивый, номенклатура правит бал.
В нём триколорные их «ксивы»/везде, куда бы не попал…


Я слушал эту ахинею/по телефону, и молчал.
Здесь от самих себя дуреют,/и в свой же наступают кал.
Фамилию того придурка уже не помню, позабыл.
Таких здесь запирают в «дурку», чтобы унять ненужный пыл.

Экспроприации не будет, социализм здесь ни к чему,
И лишь бессмысленные люди понять не могут почему.
Но, эти умозаключения я, как писатель, должен знать,
Дабы в канву произведений, подчас, умело их вплетать.

Коммунистические бредни стараюсь в корне пресекать.
Вот, на хоккей сходил намедни, «Спартак» - «Динамо,/покричать.
Кому здесь нужен флаг тот красный, и крабовидный герб «совка»?
Те настроения опасны, на струны вновь легла рука.

Ценю в искусстве элитарность, народность в нём мне не нужна.
Поскольку, в ней, подчас, вульгарность, в «репухе» пагубного «дна».
Социализма пережитков здесь до сих пор полно вокруг.
Всё это, средь спиртных напитков, полнит отстойных фриков круг.

Им изобилие здесь дали, всё есть, иди, и покупай!
Смотрю на матери медали, капитализма в кайф мне рай.
Вообще могу в нём не работать, с деньгами нынче нет проблем.
Да, Ленин - гений, но, в субботу без тех трудов я рульку ем.

Фанатик я отменной кухни, - довольный всем, вновь говорю.
Гурманства пламень не потухнет, супы французские варю,
И рыбу запекаю в кляре, готовлю дивное сотэ,
Севрюгой жирной вдохновляюсь, погладив умного «котэ».

Коль захочу девок грудастых, мне привезет их сутенер.
Иные любят педерастов, но, для меня шимейлы - сор.
А, то, что там и тут воруют, в России можно всё теперь.
Я о том прошлом не тоскую, давно туда я запер дверь!

Возьми худющую цыганку, в уши бриллианты ей повесь.
Шубу, чулки, купи, а, в банке открой кредит, всё - сбита спесь!
Войди в неё, как Цезарь, властно, прочувствуй дрожь её колен,
И, будешь знать, что не напрасно, было то время перемен.

А, длинноногие сиротки, их в детдомах полным полно.**
Всё сделают тебе под водку, вплоть до минетного кино.
Оружия в продаже много, финки, кастеты, и мечи.
Одной уборщице убогой хозяин член велел дрочить.

Есть фак-машины, есть страпоны, публичные дома везде.
Купюры, серебро, купоны, во всём - забота о труде.
Захочешь кокс, он есть с доставкой, обкокаинься до чертей.
А если хочешь пыхнуть «травки», то без проблем, и без статей.

Деньги решают всё, и всюду, на том стоит капитализм!
Вымыта грязная посуда, смотрю Дали сюрреализм.
Читаю Свифта, Пепперштейна, Вудхаус мной всегда любим,
После пирожных и глинтвейна, творю, плывет сигарный дым.

Я с юности ещё запомнил - кто не работает, тот ест!
К чему вести себя мне скромно на дикой ярмарке невест.
Съел плов, и так меня «прибило», что еле встал из-за стола.*
Я знаю, что дарует силы, и не ведусь на bla-bla-bla.

Итак, народ вернули в стойла,/теперь опять, как при  царе…
Мне легче бросить в бак помойный/тот разговор «навеселе».
Стоит «утятник» возле полки, где городской мой телефон,*
Друг другу люди нынче волки, я видел тот их «марафон».

Живу, почти, не замечая/то, что творится в их стране
Однако, обо всём всё знаю/так, словно к ним пришел извне.
Когда Господь талант дарует, ты должен тот талант раскрыть!
Один хиты свои штампует, в другом есть следопыта прыть.

Дошел до слова «следопыта», и чувствую - рублюсь, капец!**
Комп бросил, лег, и всё забыто; Поспи, - шепнул с небес отец.
Я на кровать свою «шиацу»/лег,/сигарету потушив.
И в сон, где сплошь феи кружатся, сошел под ангельский мотив…**



Очнулся от того, что кто-то тихонько пальцем тронул грудь,
Открыл глаза - над оцелотом «утятник» на треноге, жуть.
Стальные руки на шарнирах, глаза совсем как у людей,
Тело - кираса кирасира, на крышке-шляпе - пара фей.

И кабинет как зал огромный, доспехи рыцарей стоят.
Вот - шкаф, влиятельный сановник, а за окном в сумерках сад.**
Кувшин отца сидит на стуле, о чем-то с тумбой говорит.
Кресло-советник, чуть сутулясь, на стену смотрит, и молчит.

Ну, что, Волшебник, ждут Вас розы, пора нам отправляться в путь,-
Изрёк Утятник, сменив позу, - после придется отдохнуть.
От счастья, потеряв дар речи, киваю я ему в ответ.
В стране волшебной я навечно, счастливый выпал мне билет!

Все вещи здесь, и все предметы умеют мыслить и судить
О том, что нужно делать летом, и что до осени забыть.
Страна невидима та людям, они здесь вовсе ни к чему.
Лишь избранным, после прелюдий, открыт в ней доступ ко всему…











to be continued…









                19 февраля 2023
                4:10




























Note:  * Черновик вступления к поэме "Приключения в Волшебной Стране".
              Поэма будет публиковаться частями.