К явлению музы

Синело небо, как синеет небо.
И солнце было жёлтым, как всегда.
Приятно грела тёплая вода.
И птичка сладко среди веток пела.
А что ещё сказать? Что это вздор?
Что человеку надобно иное,
когда один вернулся с поля боя,
другому объявляют приговор?
Всё так, всё так. Но объяснишь едва ли
тому, кого на праздник зазывали.

                ————

Я бормочу свои слова,
чтоб не рехнуться ночью этой,
как и другой.
Ложусь с рассветом,
уже не падая едва.

Словами можно вмазать в морду,
но разве в этом суть стиха?
Он может мягким быть и твердым
и ироническим слегка...
и не слегка, разгульным, страстным,
глубоким, грустным и смешным.
Но он не должен быть напрасным,
вульгарным, грубым и пустым.
Не должен... Только сплошь и рядом
в словесный попадаешь хлам,
как будто на тебя засаду
устроил беспросветный хам.
А все молчат (закономерно)
и свет становится не мил.
И начинаешь думать нервно:
 — Быть может, это я дебил?

И всё ж, лавируя средь куч,
чтобы не влипнуть ненароком,
вдруг видишь, как тебе с востока
светило посылает луч.

Не зря является, знать, муза
и к тем, кто не член союза.