История двух Синагог

Рассказ сегодня будет в лицах,
О демонических убийцах.
Мечтающих до фанатизма,
Что мир спасет волна нацизма.

Адольфа Гитлера напомню,
Начавший путь свой вероломно.
И власть едва заполучив,
Внедрял арийский нарратив.
 
Он умудрился осквернить,
В слезах и крови утопить.
Двадцатый век и бум культурный,
Испепелял, словно безумный. 

И безусловно, как диктатор,
Он был талантливый оратор.
Жаль пропагандой рейх загнал,
В тупик и расовый провал.

К чему всё это привело? К войне!
Добро в ней победило зло.
Какой ценой, уж всем известно,
Тут холокост вспомнить уместно.

А шёл как раз тридцатый год,
Альберт Эйнштейн в нём живет.
В Берлинской главной Синагоге,
Концерт на скрипке он даёт.

Благотворительный был вечер,
В нём главный Кантор был отмечен,
Он пел тревожно и красиво.
Жаль торжество последним было.

А на дворе все тот же год,
В котором физик наш живёт.
Берлин кипит культурной жизнью,
Беды ещё никто не ждёт.

Погромы были лишь начало,
Но иудеям ведь всё мало.
Сигнал тревожный проморгав,
Не ждали в будущем облав.

И вот спустя всего три года,
На Опер Плац пожар, тревога.
Там книги авторов пылают,
Культуру на костре сжигают.
 
Горели Манн и Кестнер также,
Не пощадили Фрейда даже. 
Пылал Тухольский, Карл Маркс,
Нацистам так по вкусу фарс.

Бабель Исаак и тот горел,
Хоть отношения не имел,
К названию площади лихой,
С бесславною такой судьбой.

На Опер Плац звучал паяц,
Лишь позже стала Бебель Плац.
Гейне сказал не в бровь а в глаз:
"Начали с книг сожгут и нас".

Сейчас хочу перенестись,
Я с вами в Мюнхен, так сплелись
События двух синагог.
О первой был, как бы пролог,
Об этой будет эпилог.

История эта случилась,
Когда нацисты укрепились.
Они уже страной владели,
Вот и творили, что хотели.

Все по Адольфу ликовали,
Кричали вслед и зиговали.
Их вождь сыскал успех и славу,
Кормя по нраву рейх ораву.   

Сам кушать вкусно так любил,
Что после митингов и съездов,
Он в дом художника спешил,
Для обсуждения манифестов. 

В нём был прекрасный ресторан,
В котором Гитлер отдыхал.
За трапезой друзей встречая,
Вопрос еврейский обсуждал.

Но вот несчастье, вот беда,
По близости там же была
И синагога.  Вот те на,
Бесила фюрера она.

Тот Бургомистра вызывает,
Про аппетит свой намекает.
А он не думая два раза,
Уже приказ строчит, зараза.
У вас жидов мол сутки есть,
Снести долой иль ждёт вас месть.

Вечером  службу провели,
Молились в скорби до зари,
В надежде, что случится чудо,
Читали строки из талмуда.

Снаружи пьяные вандалы,
С инвентарем уж поджидали.
А свет погасших фонарей,
Сигналом стал для упырей.

Община слезно горевала,
По синагоге тосковала.
Хоть и не чаяли тогда,
Что уготовила судьба.

И ночь хрустальная вот вот,
С ней следом геноцид грядёт.
А нам в наследие лишь короста ,
От преступлений холокоста.