Моё непокорное солнце. Скорость

Тот, кто считает машину просто средством передвижения, просто никогда не сидел в Бугатти. Это не машина, это зверь на колёсах. Я изо всех сил старался идти к ней на человеческой скорости. Повернул ключ в замке, щелчок, открыл дверь и сел за руль. Божественно. Любая спортивная машина – головная боль для высоких людей, но этот суперкар был просто квинтэссенцией комфорта. Привет детка, я дома! Провёл рукой по гладкой поверхности руля, рэтро стиль приборной панели приятно радовал глаз, вставил ключ в зажигание, нажал на кнопку. Двигатель взревел. Я едва сдержал себя, чтобы не зарычать в унисон с этой малышкой. Ожил бортовой компьютер. Как разработчикам удалось так изящно и почти нежно соединить все новейшие гаджеты с классической элегантностью, оставалось загадкой – это просто волшебство!

Такое ощущение, что каждая мельчайшая вибрация отдавалась в моём теле, я смог ощутить, как смешивается топливо с воздухом во внушительном W-шестнадцать, как зажигание даёт искру, чтобы пробудить к жизни этого монстра. Ещё минут пять я вслушивался в утробное рычание этого болида мощностью в тысяча одну лошадиную силу, Миша направился к машине, сел на пассажирское сидение.

- Нравится?

- Ты шутишь. Я знаю...

Он лучезарно улыбнулся...

- Тогда она твоя...

- Только моя?

- Только твоя. Уверен, такая норовистая потерпит за рулём только настоящего мужчину...

Я наклонился к Мишутке через боковую консоль и очень нежно поцеловал его в губы.

- Прокатимся? – прошептал он...

- Определённо...

- Тогда сначала на Пятнадцатое шоссе. Оттуда после Барстоу на Триста девяносто пятое прямо до парка Гровер Хот Спрингс...

Жажда. Теперь, когда он упомянул о необходимости покататься, горло начало гореть изнутри. Но это было лишь жалкой тенью по сравнению с тем, что я испытывал раньше. Значит, Мишаня с самого начала был прав – раньше это была не только моя жажда. Я улыбнулся ему.
Легко надавив на педаль газа, я вывернул руль, выводя эту малышку из павильона на освещённые миллионами огней улицы ночного Лас-Вегаса.

Ощущения от управления этой малышкой были просто невероятные. Те эмоции, что клубились вокруг нас, словно хвост кометы сопровождали наш полёт по ночному городу развлечений. Зависть и восхищение.

- Знаешь, я тут подумал. Если посадить за руль этой зверюги Роберта, сколько неконтролируемых приступов похоти мы можем получить? Можно будет запатентовать, как особое средство для повышения либидо.
Мишка задорно рассмеялся.

- Знаешь. Мне кажется, та комбинация, что используется сейчас, тоже неплохо действует. - В приглушённом свете салона его глаза горели просто дьявольским рыжеватым огнём. Я уже слышал на кончике языка сладковатый аромат ванили.

Так, кажется, поездка не будет такой уж невинной. Я ухмыльнулся, перешёл на четвёртую передачу – для этого малышке понадобилось всего двести семьдесят лошадиных сил, а я уже гнал на скорости двести пятьдесят км/ч по ночному шоссе.

Поворачивая на Триста девяносто пятое шоссе, с грустью посмотрел на максимальную отметку на спидометре – четыреста десять км/ч.

- Сворачивай на заправку...

- Топливо ещё есть...

- Сворачивай, впереди будет идеальный отрезок...

Дааа, детка, мы сделаем это!
Заправив эту зверюгу под завязку, я вставил ключ в замок на дверце, клапаны диффузора закрылись – задний спойлер опустился, а машина ещё больше присела к земле. Идеальная обтекаемость.
Я снова сел за руль, завёл машину, и мы рванули с места, взметая с асфальта рыжую пыль невадской пустыни. Мишутка подключил к бортовому компьютеру какой-то прибор – так, понятно, цифровой измеритель скорости...
Мишаня с видом заправского штурмана заговорил:

- Через десять миль там будет насыпь и поворот, нужно выйти на него на скорости в двести, поймать центр ускорения, дальше прямой отрезок, дорога чиста.

Его нетерпение разбавило растущее возбуждение. Чёрт. Я, кажется, нашёл единственный недостаток этой машины – слишком тесный салон. Значит, меняем правила. Скорость постепенно ползла к двумстам км/ч.

- Малыш, ты мне доверяешь?

Мишка только фыркнул:

- Что за дурацкие вопросы?

- Тогда ответь, ты когда-нибудь кончал на скорости в четыреста семь км/ч?

Его эмоции фонтаном искр расплескались по тёмному салону.
Я точно знал ответ на этот вопрос, и пора было исправить это.

- Сними трусики...

Миша закусил губу, но потом, извернувшись, стащил с себя кусок чёрного материала.

- Четыре минуты...

- Это хорошо, значит надо поторопиться. Я хочу, чтобы ты ласкал себя... ну же, давай. Ты же хочешь этого так же, как и я. Давай, просто представь, что это мои пальцы ласкают тебя.

Мишаня удобнее устроился на сидении. Скинул обувь, а потом закинул одну ногу на панель перед собой. Его рука скользнула вверх по бедру. Рёв мотора заглушил его первый стон, когда он своими пальчиками стал двигать вверх и вниз по окрепшей плоти. Его стоны затопили всё пространство салона, джинсы стали чертовски неудобными, собственное желание туманило сознание. Я старался изо всех сил сдержать себя, чтобы не повредить машину и не отвлечься от вождения – ситуация на грани даже для моего мозга.
Мишутка протяжно всхлипнул, погрузив в себя два пальца, совершая быстрые движения другой рукой по каменному члену. Да, молодец... Потом он задвигал обеими руками в бешеном ритме. Одна надрачивает член, вторая - входит и выходит из нижнего прохода.

- Тридцать секунд... - на выдохе произнёс он.

Я прибавил газу, идеальное сцепление с асфальтом, мы вылетели с насыпи на скорости в двести семьдесят км/ч.

- Давай, детка... - я уже не знал, к кому именно обращаюсь. Движения Мишутки стали более резкими... Он протяжно стонал. Триста пятьдесят км/ч. В салон стал пробиваться мускусно-горький запах стираемой резины – шины не выдерживали.

- Миша. Малыш... Ну же... давай...

- Ааааа...

Триста семьдесят...

- Давай милый, я хочу, чтобы ты кончил...

- Ах, Тимааааааа...

- Давай. Сделай это для меня...

Триста девяносто...

- Да, ну давай, ещё чуть-чуть...

Четыреста четыре... Четыреста шесть...

- Тима!.. - столпы искр разлетелись в разные стороны, проникая под мою кожу, до самого сердца, которое, казалось, вот-вот взорвётся...

Четыреста семь...

Мир пролетал мимо со скоростью «одно футбольное поле» в секунду... Мишутка откинул голову на подголовник. Его ноги дрожали, я видел, как блестит влага на его пальчиках. Я стал медленно снижать скорость...

Мишаня рядом завозился на своём сидении...

- Миш, протяни мне свою руку...

Он положил на консоль левую руку, видимо полагая, что мне необходимо простое рукопожатие.

- Не эту...

Его глаза снова вспыхнули в полутёмном салоне. Он перегнулся через разделяющую нас преграду, поднося свою правую руку к моим губам. Я повернулся в его сторону – мы всё равно тащились с черепашьей скоростью в сто девяносто км/ч. Я стал медленно слизывать терпкую жидкость с его пальчиков. Он с шумом втянул в себя воздух. Когда на изящной ручке Мишки для меня больше ничего не осталось, я отпустил его. Он снова откинулся на сидение. Я неуютно заёрзал на своём. Было чертовски неудобно. Миша злорадно ухмыльнулся, глядя на меня. До парка было ещё прилично... Чёрт, я снова поставил себя в мучительное положение...
Казалось, каждая минута тянется бесконечно, продлевая мою агонию...

- Сворачивай налево. - Нас уже окружал лес парковой зоны. Впереди показались горы. Я послушно свернул на неприметную дорогу.

- Уверен, что нашу девочку никто не угонит?..

- Ничего не случится с твоей девочкой...

Я остановился, Мишутка быстро надел обувь, выскочил из салона и уже спустя секунду оказался с моей стороны, открывая дверь.

- Миш, что за манеры... Всё должно быть наоборот.

- Заткнись... - Я уже собирался выйти, когда он заставил меня резко развернуться, так что я сидел спиной к боковой панели трансмиссии.

- Подвинься вперёд... - я послушался, мои ноги наконец встретились с землёй – непривычное ощущение после ускорения почти как на Конкорде. Мишаня страстно поцеловал меня в губы – я мог только с радостью принять его нетерпение – собственное возбуждение сжигало изнутри, а его маленькие пальчики уже работали над пуговицей и молнией на моих джинсах. Чёрт. Он обхватил мой член рукой, дааа... эта немного грубая ласка принесла хоть какое-то облегчение. Мишутка прервал поцелуй, а потом он просто нагнулся к моей возбуждённой плоти, чтобы уже через секунду я почувствовал себя в его влажном тёплом ротике. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы подвести меня к самому краю.

- Мишутка, я... Миша... - я попытался оттолкнуть его от себя, он лишь крепче вцепился в моё бедро. Послышался треск джинсовой ткани. Чёрт. Одна только мысль о том, что он собирался сделать, отобрала у меня последние крупицы контроля. А мой Ангел только глубже вобрал мой член в себя. Я чувствовал, как сокращается его горло вокруг моей головки, когда он старательно глотал мою сперму... Чёёёрт!
Наконец, он отпустил меня, я притянул моего маленького чертёнка к себе, чтобы поцеловать. На его губах я мог ощутить свой собственный вкус... Колдун, он настоящий чёрный маг!

- Люблю тебя... - шептал я между поцелуями...

- А я тебя... больше собственной жизни... - отвечал он.

Хочешь?
Я стану полночной звездой,
В ноги твои упаду, выгорая.
Хочешь?
Я стану прозрачной росой,
Чистой прохладой от жажды спасая.

Если ты хочешь,
Я буду дождём, -
Мокрым, печальным, тоскливым, ненастным.
Если захочешь,
Я стану огнём, -
Жарким, безжалостным взрывоопасным.

Птицей могу быть,
Могучим орлом,
Гордо парящим в небесном потоке.
Или голубкой с ажурным крылом,
С рук твоих хлеба клюющею крохи.

Ангелом стать я могу для тебя,
Тенью незримой хранить твоё ложе.
Демоном тоже могу, искусив
Прикосновеньем по бархатной коже.

Солнцем – твой путь освещая земной.
Небом – покоем тебя обнимая.
Эхом – смиренно идти за тобой.
Временем – бег твой в разы замедляя.

Страстным, ранимым, безжалостным, мягким,
Пылким, ревнивым, дурашливым, жалким.
Смехом, слезами, надеждой, мечтой...
Только бы рядом!
Лишь бы с тобой!