Красть себя дождём

просыпаться  доподлинно  заставляет
ночь?
утро?
невнятное  торжество  рассудка?
часы  смотрят  на  стрелки  песочной  ямой, 
под  бесконечный  скрип  ненадёжной  телеграммы…

непонятные, 
странные,
порой  опасные  мы,
гораздо  сложней,  чем  кажется  на  первый  взгляд,
это  условный  рефлекс,
напевает  вода  мотив  крана,
бетон  и  невесомость,
внутри  чувство  кости,
мы  смёрзлись…
 

цепляет  спину  кожа, 
обнимают  ладони  пальцы,
в  абсолютно  пустом  слышно,
как  звенит  сталью  стекла  исчезающий  воздух,
длинный  коридор  теней,
сухие  круги  воды  насквозь,
из  крана  течёт  невкусная,  но  горячая  вода,
кофе  слегка  горчит,
к  тому  же  его  испортить – нет  сахара…


замолви  слово  холста   художник,
ты  тысячу  красок  не  прав,  когда  прав,
последний  раз  писал  взгляды,
а  дальше – целился  наугад,
пластмассовой  сыростью, 
да  ржавым  грехом  придут  опосля  ложные  гнилой  радугой,
как  прежде  не  верь,
моль  на  них  всеядная…

смотрю  и  вижу,
пусть  не  смотрел,  но  увидел,
в  прошлый  раз  закрывали  дверь – 
сквозь  решётки – воля,
сквозь  мир  отрешённость,
научи  меня  художник,   
пусть  и  моё  сбудется,

пусть  вода  долгого  пруда,
как  текла,  так  и  стоит,
ещё  один  раз, 
ещё  один  последний  стыд,
писал  картины,  в  них  тайный  смысл,
подходил  к  дельфинам
чтобы  уплыть…

делаешь  надрез  краской,
переносишь  на  холст  боль,
зачем  я  это  заметил?
ведь  не  играю  с  тобой,
внесли  изменения  стихи  по  праву  молчания,
заставили  проснуться,
доподлинно  неизвестно, 
почему  написав  стихи
люди  грустят  о  написанном,
потом  смеются.