Патефон

ПАТЕФОН

    На чердаке нашего домика детства нашла своё пристанище старая прялка, поселившаяся на кухне у русской печки ещё в конце тридцатых годов прошлого века.
    Вероятно, на чердак был отправлен со временем и патефон с механическим заводом, приятель наших ранних детских лет (в первой половине пятидесятых годов). А жаль: стоило покрутить ручку — и он работал.

    Электричество ещё не провели. Под потолком висела керосиновая лампа с плоским  железным зелёным абажуром.
   Граммпластинок было много. Одну, с диалогом Тарапуньки и Штепселя, заедало на словах: «В женочий день, в женочий день...»    Так и в памяти моей теперь.
И до сих пор в глубине корпуса патефона прячутся от нас и Тарапунька со Штепселем, и Клавдия Шульженко с её удивительным голосом. И мы с братом Валерой, который старше меня всего на год, как ни стараемся, не можем достать их и вытащить оттуда. Из граммофона они тоже не вытряхиваются.
    И Леонид Утёсов тоже молчит там вместе со всеми. И, только когда поставишь пластинку и она зашуршит под иглой, он начинает петь, и мы в который раз, затаив дыхание, слушаем: «...Ну, подружка ве-е-рная, ты старушка дре-е-вняя... Наши годы дли-и-нные, мы друзья стари-и-нные...» И снова, перед тем, как притихнуть, певец нараспев, с огорчением произносит: «Упа-а-ла, бе-е-дная!..»
   И так нам жаль эту коняжку!

________________________

Фото из интернета.
________________________