Священная мгла

Сто всадников собрались в  путь и ждали,
Из крепости их провожала ночь
Прекрасноликая под тёмным покрывалом,
Пески в веках мешались с пылью звёзд
И под копытами коней едва мерцали,
Перед бесстрашьем мили замирали,
Веяньем бега воздух разметал их,
Когда тяжёлый опустился мост,

Когда стозвучным гулом неспокойным
Под стенами благословил набат,
Чей слыша звук, вмиг прикрывали звёзды
Ветрами иссушённые глаза
В бессильи помешать, но было поздно,
Уж зов далёкий леденил сердца,
Сушила тьма невидимые слёзы,
И в черноту стекала синева.

Таился перед ними путь неблизкий,
И трепетал без ветра край чалмы,
Бархана гребень сыпал золотистый
Песчаный свет в затмении луны,
И на неё оглядываясь быстро,
Их поступи ей были не слышны,
Суровых взглядов холод был неистов,
И были скрыты лица платом тьмы.

Кому откроется в нечаянии близком
Хоть одного из воинов лицо,
И на чертах земных что отразилась
Вся красота незримая его,
Тот скоро гибель от него воспримет,
Последним будет, что он сможет видеть,
В последний миг любить и ненавидеть,
И, словно рану, в вечность унесёт.

В поход разящий так они спешили,
Чтоб для кого-то стать судьбы мечом,
Слепой или всевидящей стихии
Их безначальных и священных войн,
Что бесконечно их сердца томили,
Высоким смыслом их заворожили,
Но безымянны эти братья были,
И помнит сказ из них лишь об одном.

Кто вглядывался в пепельные лики,
Жизнь ближних сберегая на руках,
Их призывал и заставлял вновь жить их,
Потери смутный ощущая страх,
Он помнил, как окутаны пустыни
Священной мглой забвенья до утра,
В ней видел свет, что для других невидим,
Путь гнева рассказал ему про страсть.

И страсть его учила состраданию,
Сочувствию и к людям и к вещам,
Их глубины познанью, пониманию
И размышлению, кто есть он сам.
И по другую сторону от зла
Сквозь горечь грёз и разочарование
В своих руках он видел умирание
Другого и бесценного тепла.

И путь невыносимой пыткой стал ему,
Во тьму пустынь всё двигался отряд,
Чтобы найти для веры оправдание,
Своё предназначение принять,
Но верность небожественному смыслу
Иному в  нём в ту пору разожглась,
Он чувствовал в дыхании пустыни
Над  душами неведомую власть,

Что ослепляла и превозносила
Путь ложных чувств, им выхода не дав
Иного, как сгореть порывом силы,
Так рано и напрасно угасав.
И множество уже ушедших истин
Приоткрывались в ожиданьи дня,
Когда в пути мрак разливался мглистый,
Взвихряясь под копытами коня,

И в небе предрассветной синевою
Чуть брезжила едва лишь полоса,
Ему указывая путь над пустотою,
Встречал он звёзд премудрые глаза.
И голоса пустынь, что растворились
Уже давно в той предрассветной мгле,
Вели его из тьмы, с ним говорили
О жизни, что желали на земле.

Когда день раскалился под лучами,
Нашёл он в нём спасительную тень,
Чтоб в ней остаться, забываясь снами, -
Где древние стволы сухих дерев
Изгибом спали, - как они росли здесь,
Когда пустыня захватила в плен
Ту рощу средь её земель тенистых
И погребла в своей священной мгле…

И грезились ему другие страны,
Невидимый народ к себе призвал,
Идя навстречу, не казалось странным,
Что мир вокруг совсем иным вдруг стал,
В нём новый непокой приобретая,
Он находил смысл нового пути,
Путь гнева благодарно вспоминая,
Что сам ему велел с него сойти.

Декабрь 22 – Февраль 23