Не бьётся

Мама, весь мир утонул во лжи.
Тянет мазутом на дно людское:
лапки покорно свои сложив,
люди писюн доедают с солью.

Молча идут заводить авто,
молча дымятся и дышат в спину —
«play» заменился на «check»-повтор:
строем идут забивать скотину.

Тюрьмы пустеют, горят огни,
цены кусают, борзеет телек!
— Чё вы молчали?
— А чё могли?
— Всё теперь так, как вы и хотели.

Новых баранов ушёл тираж —
«Гранта» заменит седого мужа.
Гордо заявит о нём жена:
«Тут алкоголик, а там он нужен».

Гасятся в школах умы детей,
бабки базарные точат лясы:
поле надежд перебьёт метель,
даже июнь не согреет разом.

Стадо заряжено, ждут рубли.
Что тут сказать? Аргумент весомый!
Тянут на поле слепой войны
лишние верные хромосомы.

Утром пойдёт на завод мужик,
женщина свалит товар в корзину,
пепел истерик начнёт кружить,
снегом в душе оседая зимним.

Там, на востоке, созрел в тиши
тайно крадущийся луч свободы:
право на мнение, право жить
дарит он каждому чашей полной.

Мама, настолько противно жить:
лучше подохнуть в плену у солнца —
я бы поджёг себя изнутри,
только в печурке огонь не бьётся.