самое большое наследство

P. S. Самое большое богатство - разум. Самое большое наследство - воспитанность. Самая большая нищета - невежество.

Абу;-ль-Ха;сан ‘Али; ибн Абу; Та;либ аль-Кураши;, более известный как  более известный как ‘ Али ибн Абу Талиб -  политический и общественный деятель; двоюродный брат, зять и сподвижник Мухаммеда, четвёртый праведный халиф.
Согласно авторитетным мусульманским  источникам, единственный человек, который родился в Каабе; первый ребёнок и первый среди лиц мужского пола, принявший ислам; во время своего правления получил титул амир аль-муминин.







____________________ М. К.

-  Такая чистота, такая ясность,
Что есть опасность мне убраться в кня'зи.
И не остаться здесь, где весь я в гря'зи, -
Так мог бы рассмеяться! На мази'

Большое дело: Мне убраться в кня'зи.

-  Такая чистота, такая ясность,
Что есть опасность чистоту мне сглазить.
И не остаться здесь, а в кня'зи влезть, -
Так мог бы рассмеяться! Но я есть.

Я светлый князь. Ты светлая княгиня.

И так отныне пронесётся весть,
Что и'наче - не быть. Заплачут ноги,
Которыми идти любой дорогой
Туда, где мне любви не перечесть.






















Красота твоя - не твоя.
От ручья и от соловья.
И немая - ведь не моя.
И слепая - в своём величии.

Красота превыше обличия.

Я такую и я сякую
Красоту твою постигаю.
Вместе с внешностью - не безбрежность.
Вместе с прошлостью - её будущность.

Не могу я избегнуть пошлости.

Но и в самой моей грешности
Красота твоя - не твоя:
Соловья - не коснувшись вечности,
И ручья - не любуясь млечностью,

Мне никак не найти в пути.

Так без света нет в мире света.
Всего света не обойти.
Как бы я тебя не искал,
Оставаясь велик и мал.


























А ведь действительно любовь живительна.
А ведь действительно любовь губительна.
И удивительно потом признать,
Что унизительно любовью звать

И вовсе не любовь, и не совсем любовь.

Но хватит о больном! Когда любовью болен,
Я волен пасть зерном, чтобы восстать во славе
Не с одного одра - из множества гробов,
Что назовут минутой или веком.

Я лишь в одном являюсь человеком,

Что вправе я любить, что я любить готов.
А в остальном - калека без любви,
Что исцелиться может иль смириться.
Как хочешь эту быль ты назови.
















p. s. Свободный человек ни о чём так мало не думает, как о смерти, и мудрость его состоит в размышлении о жизни, а не о смерти.

Бенедикт Спиноза нидерландский философ-рационалист и натуралист 1632 - 1677













Упала пустота, пройдя сквозь тишину.
Тщета преодолела глубину.
Вот первый признак, что я вышел в мир.
Явился призрак мне, явился мне кумир,

Которого я сотворил в своей мечте.
Которого я столько же убил,
Насколько же и он меня свергал.
Я ростом мал не утонуть в тщете.

Всегда не эти и всегда не те,
Страдают дети, что бегут от детства.
Упала пустота, всеобщее наследство.
Тщета преодолела глубину.

И всё же Воскресение в Среде.
Нигде же более! Я не веду войну.
Есть в Воскресении другие вещи,
Настолько вещие, как исцеление в боли.






























Снег шёл как жил:
Неслышно, но звучал!
Я ростом мал зайти за облака
И посмотреть оттуда на века.

И рассудить: во благо ли мой след
По снегу этому?
Но ведь и снега нет:
Пока ещё октябрь...

Но снег уже звучал!
Я ростом мал, но слухом стал велик:
В какой-то миг я прикасаюсь к духу...
Немота не срывается на крик.

Но лёгкий звук её:
Как будто дело рук
Вдруг стало дело крыл!
И только снег явиться не спешил,

Наличием потрудиться...
Но величием
Давно давал мне оставлять следы:
Как будто смерть достала до звезды

И стала жизнь! Когда живём столь разно.
То образно живём , а то и безобразно -
Давно и в любовании моём
Мне знать дано об этом узнавании.











P. S. В конце времени будет только два класса людей: те, которые однажды сказали Богу: «Да будет Твоя воля» и те, которым скажет Бог: «Да будет по вашей воле».

Клайв Стейплз Лью;ис - британский писатель, поэт, преподаватель, учёный и богослов ирландского происхождения.









Ушёл с друзьями в умственный поход.
Не зная, что нас ждёт - и не ходил бы!
И вот уж нет друзей - и нет единой глыбы,
Что вместе как Сизиф: Разбился миф,

Что дружба - через всё, что все мы - боги.
Я крохи подобрал от пиршеств Всеблагих.

Ушёл с друзьями в умственный поход.
Узнай я, что нас ждёт - я всё равно пошёл бы!
И вот - в разброде мы: Здесь каждый - свою часть
Приобретал «бессмертия на час»:

Здесь каждому - из собственного гроба
Всегда нам воскресать по одному.

Ушёл с друзьями в умственный поход.
Я лишь потом пойму - что я опять у входа
Во кру'ги ада! Вновь Вергилий ждёт,
Что равен я - любви, а не судьбе.

Скажи себе: В моих мирах всё просто.
В них лишь любовь даёт не замечать погосты.























Серебряны или чугунны
Какие-то струны затронул.
Стихии могли отозваться.
Но пальцы могли надорваться.

Какие-то волны-скитальцы
Могли в мироздании остаться.

Что в струнах моих от земли,
Что в струнах моих от небес
Расскажет мне мой интерес
К тому, что услышать смогу.

А волны на том берегу
Коснулись неведомых стран.

Невидимый мой океан
И видимый мой океан
Настолько полны окоёмом,
Как бездна среди тишины.

































Такая гладь до самого до дна
Зовётся высота и глубина.
И не увидеть точки поворота,
Откуда начинается работа,

Пока всё ровно и пока всё плавно.

Вот так мои пространствия чреваты.
Премудрствия, которыми богаты
Лукавые мои державы Света...
Я не скажу, что это мне по нраву.

Я на плечах держу Небесный Свод.

Такую гладь до самого до дна
Зову я высота и глубина.
В премудрствиях измыслю я державу,
В которой и лукавствия по праву...

Но гладь-поглядь, и точка поворота.

Вот так мой мир об Истину споткнулся.
В глубины и высоты окунулся.









p. s. У тебя нет души. Ты - душа. У тебя есть тело.

Клайв Стейплз Льюис










И снова от белых заплат
Шагну я на Чёрный квадрат.
Известен всегда результат
Подобных душевных затрат.

Шаг первый: Я волны рисую,
Что от поцелуя Иуды
Пойдут по заплатам моим.
Но белый мы цвет сохраним.

Усилиями поколений
Глубокого братства людей.
Но явятся некие тени
Смятений и рукоприкладства

Ко струнам высоких велений
И прочих душевных стремлений.
Вот так из проточных заплат,
Добавив кровавые пятна,

Ныряю я в Чёрный квадрат.
Но срочно шагну на попятный.
И смелый рассвет лебедей
Как белый мой бинт приложу.

И цвет подойдёт к рубежу,
Когда он нисколько не чёрный.
Но только какою-то долькой
Остался он белой заплатой.

Пошито моё полотно,
А вовсе не соткано, но
Богато оно понимание,
Себя самого узнаванием.



















Херувимская, хлеб и вино
Пусть не станут ни Плотью, ни Кровью!
Так идёт скакунов поголовье,
Не взлетев. И случайный напев

Может просто об этом сказать:
Ты хотел благодать? Получи!

Ты мечи благодать из печи.
Ты дави благодать из лозы.
Баба с возу, кобыла взлетит.
Губы любы, и сразу с мороза

Получи поцелуй и ликуй:
Тобой плоть обладать норовит!

Херувимская, хлеб и вино.
Я давно и недавно, я здесь и не здесь.
Я вчера или завтра, я весь и не весь.
И росою на душу заслышится Весть.































Пришлось мне в горле кость переварить.
И добротою злобу предварить.
Но таковы дела моей утробы:
Всё это размышления головы,

А сам я в дуновениях эфира!

И вдруг любовь, что кровь мою сковала,
Связала как мороз большую воду,
Мне указала выход на свободу:
Что есть душа души, любовь любви

И плоти плоть! И только в этом суть.

И в этом жуть. И в этом мой восторг.
И долог путь любви. И остаётся долг
Мне выжить - через всё, и выжать не слезу,
Но ясную грозу с её зарницей.

Опасен Космос мой! Сначала он немой.

Потом произнесёт полётом птицы,
Как лишнее отсечь и далее родиться.















P. S. Чем яснее вы понимаете себя и свои чувства, тем больше вы любите то, что есть.

Бенедикт Спиноза
нидерландский философ-рационалист и натуралист 1632 - 1677







Ветер продолжает дуть.
Путь мой продолжает плыть,
Ныть слезами моей плоти.
Как вы, души, здесь живёте?

Не ответил мне никто.
Как вода сквозь решето
Проливалась моя плоть,
Оставляя только суть.

Ветер продолжает дуть.
Путь мой продолжает плыть.
Хорошо, что не пылать.
Знать мне надо не о том.

Знать мне надо, что я знать.
Stratum, потом и трудом
Исполняющий свой долг
Перед собственной душой.

Перед родиной большой.
Перед Космосом бездонным.
Перед Логосом священным.
Остальное в мире тленно.

Как вы, души, здесь живёте?
Не в болоте своей плоти.
Ветер продолжает дуть,
Обнажая суть работы.



















___________ осень моего язычества

Листья бросились все оземь.
Прорастают ветви в осень.
Никаких здесь больше истин.
Нет пиров здесь Всеблагих.

Красота полураспада,
Мне миров твоих не надо.

Листьев слаще винограда.
Истин горше звездопада.
Жизнь моя намного дольше.
Смерть моя намного дальше,

Чем движения светил.
Прорастая, словно ветви,

Вот как я заговорил.
А ведь мог бы помолчать.
Не срывать бы мне печать
С тех языческих даров.

Красота полураспада,
Мне миров твоих не надо.

Ухожу я от богов.
Захотелось мне всего,
Что намного дальше жизни.
Посредине Воскресения никакой не вижу тризны.






















А где-то там война.
А где-то здесь вина, что я не там.
Пусть я скитаюсь по святым местам.
Пусть распинаюсь на своём кресте.

Я всё равно с собой не рассчитаюсь.

Что путь такой войны
И вес моей вины, коли душой я весь
Не здесь, а там - и всё-таки я здесь! -
Ничуть не станет меньше для страны

Или для совести... Так в чём мой интерес

Об этом говорить? И в чём ещё винить,
Когда не помогаю победить?
Помимо тех молитв, которые слагаю.
И совести, что возлагает жить.











p. s. Русской национальной идеей является спасение человечества русскими. Она уже более столетия действенно проявляется в русской истории - и тем сильнее, чем меньше осознается. Гибко вписывается она в меняющиеся политические формы и учения, не меняя своей сути...  Даже большевики прониклись ею. Их идеал мировой революции - это не резкий разрыв со всем русским, в чем уверены сами большевики, а неосознанное продолжение старой традиции; это доказывает, что русская земля сильнее их надуманных программ.

Вальтер Шубарт, нем. философ и историк: «Европа и душа Востока»














Пределы сил:
На деле осознал,
Насколь я мал и слаб.

Пределы сил:
Насколь я тела раб,
Насколь землёю соль растворена.

Но попросил,
И встал за мною мир.
И по земле пошла моя волна.

Немного далее...
Почти что на крыле.
Так искра трепыхается в золе.

Пределы сил.
Но встал за мною мир,
Как только я об этом попросил.



























_________________________ М. К.

Как быть с любовью, если её нет?
Мне продолжать любить один лишь свет,
Лишённый плоти... Суть любви: Любить.
Забыть мои в любви несовершенства.

Не видеть след её, но понимать блаженство.
Как быть с любовью, если её нет?

В признании моём нет совершенства.
В молчании моём нет совершенства,
Коль нет любви... А если её нет,
Помимо первых нот, то зазвучит ли свет,

Который вне моей простейшей гаммы,
Совсем неведомо... Лишь видимо на пядь

Или осьмушку: Я желал желать!
А это как жевать тот самый камень,
Что вместо хлеба... Я не вижу драмы.
Но вижу небо и могу летать.
































Я жил как жил: Не до разрыва жил.
А то, что небо оземь положил,
Так это я любовью называл.

Ты согласись взойти на пьедестал,
Любовь моя! Тебя украшу я.
Немедленно открою всему свету.

Очистит ветер от мирских забот.
И тонкий лёд вдруг станет тонкий свет.
Но я не побегу любви вдогонку.

Лишь стану наблюдать таких примет.
Явление в миру.
И от такой любви я не умру.

Останусь жил как жил.
Я не окрепну в ней.
Зато избавлюсь от моих теней.



















P. S. В аду, также как и на земле, желаемое принимают за действительное.

Клайв Стейплз Льюис







Дай сердцу волю, заведёт в неволю.
Дай сердцу долю от моей сандалии,
Такие дали и такие выси
Окажутся вблизи! И только пыль

Я буду выбивать из моей музыки.

Я буду танцевать по Древней Греции.
Я буду лупцевать Варфоломеем
Каких-то гугенотов в Нотр-Даме
Пред самым алтарём! Такие дали!

Ты знаешь, мы душою так умрём,

Чтоб ноты извлекать из наших тел.
Дай сердцу волю, заведёт в неволю.
У совершенства сыщется предел,
Который назовётся изуверство.

Я с этим по соседству буду жить.

Однажды детство узнаёт, что смерть
Когда-нибудь придёт и заберёт
Всю эту рухлядь. А в моём наследстве
Останется одно сияние нот.


























Как скажешь, так и будет. Бог рассудит,
Свинья не съест. На сотни лет окрест
Моё желание к перемене мест
Окажется лишь временным дерзанием.

Твоё признаю мною обладание.

Как скажешь, так и будет. Бог рассудит,
Свинья не съест. На сотни лет окрест
Окажется, что мы с тобою люди.
Не боги. В себе каждый заточён.

К тебе я прибегаю за ключом.

Как скажешь, так и будет. Бог рассудит,
Свинья не съест. На сотни лет окрест
Замрём мы перед бездной на краю.
И я скажу, что не всегда люблю.

А далее уже на бездну вёрст,

Чтоб плоскость могла полем распахаться,
Мы можем распахнуться и расстаться.



























Я сложным возражаю простоте.
Прекрасной той мечте, где либо всё понятно.
Либо любовью, где на солнце пятна
Наречены оттенками светила.

Такая простота почти что невозможна.
Такая простота почти мне не по силам.
Но и не только мне. Где тонко, там и рвётся.
Пусть сложное служением назовётся.

Любовью меж людей и для людей.
Я сложным возражаю пустоте.
Безбожному сжиганию теней.
Слепому поклонению возможному.

Желанию соделать всё понятным.
Я сложным возражаю и тщете.
Распаду, что настолько безответно
Всё заберёт и не отдаст обратно.

Вот всё, что я могу на дантовом кругу,
Не побывав на горней высоте.
Себя не пожелаю и врагу.
И всё же завещаю красоте.









p. s. Вы никогда не знаете, насколько сильно вы верите во что-либо, пока его правда или ложь не станут для вас вопросом жизни или смерти.

Клайв Стейплз Льюис













Рядом кошка урчит.
Взглядом кошка молчит
На века. И рука её гладит,
Как река, что касается лона.

Рядом женщина стонет.
Взглядом в женщине бездна.
И небесное здесь, и земное.
Потому бес со мною.

И я знаю его интерес.
Навсегда чтоб остался я без
И небесных высот, и земных.
Но тому не бывать никогда.

Красота здесь не то чтоб спасёт.
И не то чтобы кошка урчит.
Здесь меня и тебя понемножку
Бесконечность с собою умчит.






























О капельках света, которые Лета!
И всё-таки воду живую я пью,
Когда я с тобой говорю.
Такая вот в мире примета.

Кумир я себе сотворю.
Ответа я не получу
О капельках света, которые Лета!
Как будто я умер уже.

Ужом улетаю подобно лучу.
Но тотчас услышать тебя захочу
Из этой обыденной дали...
И только мы смерть и видали!

И я возвращаюсь подобно ручью
В тобой сотворённое русло.
И только такое возможно искусство,
Которое всем по плечу:

Спасать человечии жизни.
А капельки света, которые Лета,
Рождаясь в единственной нашей Отчизне,
Испить без большой укоризны.
















P. S. Никто не знает, что такое жизнь, пока не проживет свою собственную.

Мэрилин Монро









-  Я видел ад и сам его творил.
Я унесу его отсюда в небеса, -
Сказать бы мог я! Но не хватит сил
Мне передать другие голоса.

Которые твердят, что и в аду любил
Не этот мир, а только лишь себя.

-  Я видел рай и сам его творил.
Я унесу его отсюда прямо в ад, -
Сказать бы мог! Но нет пути назад
Ни аду и ни раю: Они здесь.

А между ними искренность и честь,
Достоинство - вот то, что их разделит.

-  Ведь я в себе граница между них.
Я разрушаюсь, но и воздвигаюсь, -
Сказать бы мог я! Но я слишком тих.
А мир не глух, и всем дано по вере.




























Я сложного сегодня не хочу.
Всему я должен - сам. Скрипичному ключу
Довольно ноты до. А далее - не надо
Мне ничего помимо снегопада,

Идущего вот так: До ноты да.

Так слажен мир,  что даже пятна сажи
На солнце - это более чем свет.
Жизнь начинается не только с ноты нет.
И продолжается совсем другою гаммой.

Я сложного сегодня не хочу.

Всему я должен - сам. Но никакой нет драмы
В сегодняшнем простом сиянии дня!
Довольно ноты до, а далее слияние
Меня и не меня - от альфы до омеги.

Шёл первый свет - и обернулся снегом.

Как след ноги, которой свет ступал.
Чтоб свет второй его скорей нагнал.






























Жизнь начинается не только с ноты нет.
Я не скажу, что это точно счастье.
Скорее, как проточная вода.
Светлее, чем сквозь эту воду свет.

Одолевая ноту никогда.
Овладевая нотой навсегда.

Я не участвую, скорей, принадлежу.
Перехожу, как с льдины и на льдину,
От гаммы к гамме. А вода упрямо
Напомнит, что душа и плоть едины

Но лишь от сих - до си, а далее рассвет.
Жизнь начинается не только с ноты нет.

Скорее, чем проточная вода.
Светлее, чем сквозь эту воду свет.
Ну а пока не в области заочной
Сердцебиение над пропастью височной.










p. s. О том, что у тебя болит живот,
Больному говори - здоровый не поймет.

Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина (Авиценна)
980 - 1037














_____________________ М. К.

Но я таким себе не нравлюсь.
И не уверен, что исправлюсь.
Словно корабль, когда направлюсь.
И дирижабль, когда влекусь.

На совесть мне садятся жабы.
И дабы нравиться себе,
Я слово на моей губе
Не обращаю в плоть мою.

И всё-таки тебя люблю,
Насколько я любить умею.
Но и таким себе не нравлюсь.
И не уверен, что исправлюсь.

Я не сажусь себе на шею,
Чтоб погонять себя к любви.
Но и таким себе не нравлюсь.
И не на что теперь пенять,

Что совершенства я желаю
В самом себе и в окружении.
Недостижимое служение я научаюсь отличать
От плоскости воображения.

























Блажен народ, у которого есть Бог.
Блажен человек, у которого есть долг.
Прокажён тот век, когда нет ни Бога, ни долга.
Я сражён тем, насколь в мироздании долго

Выделяется нота соль.

Вместе с потом и кровью поголовье моих лет.
Середина, среда - как тоннель, а в нём силуэт.
А уйти или выйти на полуденный свет,
На то слово твоё будет: «да, да», «нет, нет».

Выделяется нота соль.

Блажен тот народ, который к Богу идёт.
Блажен человек, который даже умрёт,
Но не сделает мир гаже. Я просто смотрю вперёд,
Опираясь на ноту соль: С ней созвучны и даль, и боль.



















P. S. Велик от Земли до Сатурна предел
Невежество в нём я осилить хотел.
Я тайн разгадал в этом мире немало,
Лишь смерти загадку, увы - не сумел.

Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина (Авиценна) 980 - 1037








Большая война.
Большая вина, что войну победить мы не сможем,
Её не назвав повседневною ложью.

Её не сковав повседневною правдой.
Большая война есть меж нами большая преграда,
Которую полностью ложь возведёт.

На этой войне ведь никто не умрёт,
Доколе вину не искупит!
А это совсем невозможно, покуда любовь не полюбит

Преграду свою, а потом переступит.
И что там большая война?
И что там вина? Никого они здесь не погубят.


































Шёл первый свет - я не оставил след.
Шёл свет второй - но только и видали
Меня на этом свете и на том.

Остались дали - и покрылись льдом.
Потом оттаяли - назвавшись сердцем.

Вот так и жизнь - в желании согреться.
Следы слагаем - чтобы оставаться...
Но тотчас затеряться в несказанном!

Вот я стою - в движении постоянном.
Вот я люблю - но неподвижен свет...

Лёд будет таять - или вовсе нет...
Вот-вот сгорю - не оставляя след...
Шёл первый свет. Потом я повторю.





























Меж нами есть волна.
Она пошла по глади,
Ни пяди не подвинув нас друг к другу.

Меж нами есть вино.
Лоза от плоти с кровью.
Я потому зову его любовью,

Что пролито давно или недавно.
Что прокляты, кто замер от испуга
При виде страшных тайн миропорядка.

Загадки нет меж нас.
Но есть один рассказ
О той волне: Она пошла по глади,

Ни пяди не подвинув нас друг к другу.
Я потому беру тебя на руки,
Что только так, и рук не отниму.















p. s. Пусты слова того философа, которыми не лечится никакое страдание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезни из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезни из души.

Эпикур












Ежедневно просыпаться, ежедневно засыпать.
Просыпать себя сквозь пальцы - а потом опять собрать.
Так ведут себя скитальцы - а не те, кто домосед.
И на всё один ответ: Полностью не соберу.

Хотя вовсе не умру - пока жив от сих до сих.

Ежедневно просыпаться, ежедневно засыпать.
Вот во сне моём притих на моём просторе ветер.
Кто останется на свете - разберёмся мы потом.
Я пока живу трудом - и на разной стороне.

Кто останется во тьме - разберёмся мы сейчас

Ежедневно просыпаться, ежедневно засыпать.
Но за мною глаз да глаз,
Пока жив от сих до сих - а потом не уследишь.
Я не раз уж оставался - уходя дождями крыш.





























Упали холода. Сказало своё «да»
Огромное бессмертие зимы.
-  Мы были там, туда вернёмся мы, -
Сказала мне упавшая звезда,

В виду имея: Тоже я оттуда.

Упали холода. Не как мороз по коже
От поцелуя славного Иуды.
А словно заглядение дальше жизни!
В котором есть моё сердцебиение

И обозрение Космоса зимы.

-  Мы были там, туда вернёмся мы.
В земной коре безумствуют уроды,-
Сказала мне упавшая звезда.
-  Нам либо в небо, либо к ним туда!

Могли бы мы, как корни от дерев,

Преодолев холодные ухабы,
Пролить свой гнев на них и высосать все соки,
Земные бесы став или земные боги...
А ты остался слабый человек!

-  Мы были там, туда вернёмся мы, -

Сказала мне упавшая звезда.
Прожив свой век не бесом или богом,
А каплей света и вот-вот сгорев...
На всё ответом став, корнями той дороги.























Моисей, когда море не расступилось,
Мог бы пасти гусей
Или милостыню просить.
Ибо принято голосить посреди равнодушной бездны.

Моисей, когда море не расступилось,
Пошёл исцелять болезни
У евреев, которых фараон вот-вот перебьёт.
На живот тогда не пролилась

Жизнь живая! А мёртвою кто живёт,
Пусть свершает, что должно, а далее будь что будет.
Всё равно не умрёт, ибо мёртвому смерть невозможна.
А потом происходит чудо,

О котором буду молчать.
Все мои самомнения ложны.
Моисей, когда море не расступилось,
Всею верой своей продолжил безнадежности возражать.



















P. S. Можно вынести всё, кроме безделья.

Маргарита Наваррская Валуа






_____________________________ М. К.

Вот интерес общий: Со скуки не умереть.
Есть ежедневно овощи, спину нести под плеть.
Плоть оставлять поодаль, душу отправить в рай.
Аду оставить падаль... Здесь ты поди узнай,

Было ли мне столь скучно,
Что я прожил так кучно...
Или окреп как сталь!
Но не стремился в даль,

А все находил здесь.
Вот интерес общий: Весь я или не весь,
Если не вышел вон!
Сон мне такой приснился,

Столь золотой сон:
Что я в тебя влюбился.
В мире другом родился,
Где умереть нельзя.

И замереть нельзя, если не восхитился
Множеством перемен.






























Разбрасывая бисер перед сном,
Который сам в грязи меня валяет,
Я словно слон в моей посудной лавке!
Испытывая давку как в толпе.

И обручем, как бочка Диогена,
В которой забродила вдруг геенна.

А речь всего лишь о моей любви.
О тельце кровяном в моей крови.
О сердце, переставшем мышцей быть
И ставшем бить в набат... Я виноват,

Что сон во сне реальностью считаю.
Разбрасывая бисер перед сном,

Как будто дом родной сменял на бусы.
Свежо предание, но верится с трудом,
Что я не струшу перед чистотой,
Когда её в себе вдруг обнаружу.











p. s. Музыка во время обеда - это оскорбление и для повара, и для скрипача.

Гилберт Честертон
английский христианский мыслитель, журналист и писатель 1874 - 1936











Это хлеба не принесёт,
Словно бы Лета льда!
Просто течёт вода.
Или наоборот,

Падает сверху вниз,
Если идёт дождь.
Дрожь по коже земли.
Это на что похоже,

Ежели хлеба нет,
Но и не видно неба?
Вот до чего дожили.
Это почти нелепо.

И всё-таки я прочту.
И всё-таки ты прочти
Не пустоту следа',
А полноту смысла.

Это хлеба не принесёт!
Просто течёт вода.
Думаешь, небо близко?
А оно есть всегда.

Но никаких щедрот.
Просто течёт вода.
Попросту дождь идёт.
Но ничего нет попусту.

























Легче теперь не будет,
Если мы всё ещё люди.

Горше теперь и слаще,
Если душа вдруг старше,

А страсти не улеглись.
Ввысь душа захотела.

Тело вовнутрь упало.
Множество странных бурь

Стало меня волочь.
Скоро настанет ночь.

Всё по своим местам.
Легче и там не будет.

































«Влюблённое вино» у Гумилёва!
Не просто приукрашенное Слово,
А предъявление всей его основы.
На лепесток так капает слеза.

Но лепесток бросается в огонь.
Глаза тогда впервые различают:
На лепестке слеза вдруг закипает.
И прежде чем сгорает лепесток,

Срок пребывания сущности слезы
Уже иссяк как молния грозы.
А плоть цветка потом испепелится.
И всё это сумело получиться.

И повториться может, если я
«Влюблённое» вино опять же выпью!
И даже плоть сумеет удержаться
В моей душе, а не испепеляться.


















P. S. Бог - это добровольная причина всех вещей.

Бенедикт Спиноза
нидерландский философ-рационалист и натуралист 1632 - 1677





______________________ М. К.

Любовь неслышна и невидна.
Любовь виновна и невинна.

Закон её как будто дышло.
Куда сверну, туда и вышло.

И испокон, и столь недавно
Как будто мимолетный сон.

И стали может быть прочнее.
И может быть прекрасней дали.

Что мне дала моя любовь?
Она неслышна и невидна.

А что порочность мне постыдна -
Мы совершенства в ней искали.

































Запасы сделать на зиму души.
Похолодание души и ожидание,
Что всё продлится долго как лобзание,
Которого не будет никогда.

Запасы сделать на зиму души.

В тиши лишь одинокая звезда.
В глуши лишь путеводная вода:
Ручьи к реке, а реки сразу в море.
И мне не заблудиться в кругозоре.

Запасы сделать на зиму души.

Заранее всё знать и миражи
От миражей умело отделять:
Одни для жизни, а другие после.
И знание, что всё это не возле,

А далеко от истины и воли.

Я заглянул в кладовку, восхитился.
Потом закрыл и заново родился.
























Иду и дух перевожу.
От рубежа и к рубежу.
От миража и к миражу.
От человека к человеку.

И лишь последнее от века
Единственно реально мне.
От человека к человеку
Порой таинственно фатально.

Порой беспочвенно случайно.
Поскольку человек стал атом,
Почти что адом друг для друга.
И мне на Млечном том пути

Порою кажется безлюдно.
Ни в ад, ни в рай нам не пройти.
Все остаёмся посреди.
Иду и дух перевожу.

От рубежа и к рубежу.
От миража и к миражу.
От человека к человеку.
Но человека мне найти

В самом себе порою трудно.
И лишь на Млечном том пути
С душою мне столь обоюдно,
Что сразу дух перевожу.






p. s. Всё настоящее - мгновение вечности.

Марк Авре;лий Антони;н
римский император из династии Антонинов, философ, представитель позднего стоицизма, последователь Эпиктета. Последний из пяти хороших императоров.













Достаточно знаком я с пустотой.
А простота мне просто пересадочна.

Ступая с простоты на простоту,
Иду из пустоты и в пустоту.

Есть сложная такая простота,
Что пустота мне просто невозможна.

Но есть и ложная, которая тщета.
Тревожная такая простота.

Но так распаду я противостал.
Не знал ещё о том, что недоступно взгляду.

Обманет простота, но вывезет тщета,
И сложность как спасение предстанет.
































Снег убирать - лопатою орать
На залежи веков и их оков,
Что видит око, только зуб неймёт.
Снег убирать - а мне наоборот,

На обороте жизни проживать.

Где сердце - центр и точка поворота.
А земляная грубая работа
Снег убирать - лопатою орать
На залежи веков и их оков.

А я вне времени - как будто был таков.

И не устал! И ростом я не мал,
Чтоб в веке утонуть - он мне по грудь.
Но никакой металл - чтоб не достал.
Живым осталось! Я такая малость

От бесконечности, что милости достоин.

Снег убирать - лишь только если воин,
Чтоб с веком умирать и побеждать.




























Продолжится заведомо рука.
Рекой наполнится невидимое русло.
Искусство смертных смотрит сквозь меня.
И я лежу на ложе у Прокруста.

То вытянет, а то укоротит.

Продолжится заведомо рука.
Река бурлит, но не поднимет груза.
Я вновь живу в Советском том Союзе
И верю в Царство Божие его.

Но вновь не прикасаюсь ни к чему.

Искусство смертных смотрит сквозь меня.
Ни дня я не могу прожить без веры,
Что мой СССР не уходил.
Что Третий Рим всё так же невредим,

Рекою наполняя моё русло.

Так я живу. Когда бы смерть была,
То веру у меня бы отняла.
И свято место тотчас стало пусто.
Но не бывать такому наяву.







p. s. Снег согнул бамбук,
Словно мир вокруг него
Перевернулся.

Мацуо Басё











Большое чувство переполнило,
И стал я весь большое чувство!
Мой вес подвинул ось земли.
Потом исчез столь безыскусно.

Как будто Лету перешёл,
Идя со льдины и на льдину.

Большое чувство развернуло
Меня от тупика событий
К чреде единственных открытий.
От века и на все века

Меня, Ивана-дурака
Раздвинув до всечеловека.

Меня, проспавшего слегка,
К огромности моей проснуло.
Теперь нельзя мне одному.
Теперь я целый мир пойму.































Ангел-хранитель аллеи Ангелов.
Кто бы подумал, что это Иосиф,
Сталин который. Или Прекрасный.
Или же отчим Господа нашего.

Ангел-хранитель аллеи Ангелов.
Кто бы подумал, что это Грозный.
Или же Берия. Или Сергий,
Или же Петр, что почти Антихрист.

Ангел-хранитель аллеи Ангелов.
Кто бы подумал, что все мы дети,
Ангелы то есть. Но и не новость:
Даже лукавый Твоею волей,

Русь сохраняет, если прикажешь.
Ангел-хранитель аллеи Ангелов
Не разделяет живых с живыми:
Ангелы носят каждое имя.



































А ведь действительно времени не хватает.
Время тает, истончая свою плоть.
И не только меня оно не помещает.
И настолько стало медлительно,

Что никто и не знает,

Как дальше с материей, и нужна ли она.
И всё более суть выпирает
Сквозь ребра железа и камня, воды и огня.
Только выбор, который нас всех выбирает,

Порою теперь забывает меня.

У меня его более нет.
Есть лишь воля, которую надо наполнить
Корпускулами, из которых слагается свет:
Бездну лет своих превращая в его мускулы.

И действительно время почти исчезает.

И лишь действие ещё сохраняет форму,
Разъясняя причины и следствия.













P. S. Вера в бессмертие родилась из жажды ненасытных людей, безрассудно пользующихся временем, которое природа отпустила им. Мудрый найдёт это время достаточным, чтобы обойти весь круг достижимых наслаждений, и когда наступит пора смерти - насыщенному отойти от стола, освобождая место другим гостям. Для мудрого достаточно одной человеческой жизни, а глупый не будет знать, что ему делать с вечностью.

Эпикур







Телега жизни может развалиться,
Но все равно катиться продолжает.
Я верю, что могу её собрать
И нанизать на ниточку дороги.

Что ноги лишь дотоле мои ноги,
Доколе я могу переступать.
А если нет, обузой назовутся.
Но не порвётся ниточка дороги.

Лишь только груз добавит на телегу.
Которая возможет развалиться,
Но станет развеваться словно парус!
Что порван и теперь зовётся вымпел.

Я выпил чашу жизни на пиру.
Вы скажете, что тоже я умру...
И этим умереть меня обяжете.
Телега жизни может развалиться!

Но всё равно катиться продолжает:
Доселе под гору, теперь ползёт обратно.
Душа моя едва её везёт.
Не вывезти не может, что понятно.





















_______________________ М. К.

Нашепчет бес. Ударит о ребро
Больное сердце и полюбит зло.

Нашепчет седина. Ударится о дно
Прокисшее вино. Зло станет мелким,

Как сплетня, что во время посиделки.
При всём при том нисколько не ослепнув.

И где здесь чистота моей любви?
А там, где высота любой любви.

Когда в одной ладони пустота,
В другой любовь, ты всё-таки живи.

Но грани здесь никак не соблюсти.
Как сердцу, что во холоде цвести.




































Где злые по добрым заплачут,
И я не могу иначе:
Склоняю свою выю.

Где злые по добрым заплачут,
Бодливому злу вдруг вымя:
Чтоб млеко текло из рук.

Что вынь да положь добро,
Похожее на серебро из тощего кошеля:
Чтоб горстью одни поля, липы да тополя,

И нет ни рубля зла!
Зато есть зола любви, которая не на крови.
Которая столь мала,

Что зло покажется ленью
Любви, и даже ступенью.
Не стану я тенью зла.










p. s. На вопрос, почему люди подают милостыню нищим и не подают философам, он сказал: «Потому что они знают: хромыми и слепыми они, может быть, и станут, а вот мудрецами никогда.

Диоген Синопский










______ как будто смазал жиром губы слов

Невидимые струны задевая,
Но не звучанием, а словно бы сиянием,
Переступанием из мира в мир...
Опять я сотворю себе кумир!

А как иначе мне любить мой жир,
Я не отвечу! Ибо я вне речи.

Невидимые струны задевая
Признаний, что средь них земная ось...
Другие меня попросту насквозь...
Любимая захочет обладаний!

А как иначе мне любить её,
Я не отвечу! Ибо я вне речи.

Житьё-бытьё моё вне бытия
Закончится всегда, поскольку не желаю
Ни ада и ни рая! Буду здесь
С тобою весь и всё-таки не весь.



























Единственная, если бы не числа.
Таинственная, если бы не тайны.
Немыслимая, если бы не случай.
Могучей была жизнь, когда не столь слаба.

Я на своём горбу влачу раба.

Все говорят, у тела есть душа.
А всё наоборот, из рода в род
Душа владеет разными телами...
Ежеминутно телу изменяя!

Я на своей губе произношу

Единственные, если бы не числа...
Таинственные, если бы не тайны...
Определения ада или рая!
Реальнее, чем даже к миражу,

Я отношусь к загадочной минуте,

Когда кого-то встречу на лету.
Вот пригород, и Лета протекает.
И только на платформе пересадочной
Я загадаю точность направлений.

И никаких сомнений, что ошибся.

И никаких смирений, что не прав.
И главное здесь нрав не истеричный.
И чистота в речах косноязычных.
Иначе торжествует пустота.























Как поле боя может победить?
А если оба лягут в даль уплыть.
Я проявил особую отвагу.
Я разорвал здесь Ариадны нить.

И всё-таки пришёл к тебе обратно.
Уже беспутно, то есть безоглядно
Определяя моё поле боя...
Быть без тебя и всё же быть с тобою.

Воображением друг друга не покинут
Любовники, они всегда в соитии
Пространств или времён, или событий
И прочих несказанных окаянств.

Как поле боя может победить?
А если станет более пространства!
Простые чувства счастья или боли
Перестают самим себе служить.

Становятся раздельны, но слиянны.
Как будто поле боя океана.
И плот на его коже не плывёт,
А тоже в единении живёт.














P. S. Делай свое дело, Фортуна: у Диогена нет уже ничего твоего.

Диоген Синопский










Хотелось о гармонии. Молчалось.
О мировой гармонии кричалось.
Смеркалось. И во мне горит огонь.
Огонь в огне. Губная та гармонь

Агоний не приемлет губы в губы.
Гармонии пленительные зубы
Откусят мне язык, чтоб не кричал.
И всех начал начало зазвучит.

Хотелось о гармонии. Но вид
Небесный был настолько не прелестным,
А лёгкостным! Как выдох или вдох,
Когда мне безвоздушно и всеслышно.

И только вид я поверну как дышло,
Чтоб Космос шёл туда или сюда.
А здесь вода и хлеб, и мне тепло.
И города не выстужены бездной.

Простая жизнь настолько безвозмездна,
Что я молчу отвесно, как Стихия,
Душа Земли... Но чтоб ни миража
Иллюзий мне в ладонь, как кровь в пыли.






















Летит любовь как тополиный пух.
И всё, что происходит между двух,
Определяется как быть или не быть.
Рождается как Ариадны нить.

Летит любовь как тополиный пух.
Не только лишь меня она касается.

Какая тишь, покуда пух летит!
Какая глушь, поскольку даже вид
Совокупляется с моим зрачком!
Вдруг я ловлю как бабочку сачком

Тот дух, что происходит между двух.
Но замертво тогда любовь. Ничком,

Без воздуха... Как будто пух намок,
Прибит дождём... И переждать бездушие,
Удушье пережить, как в потолок
Упершись в Космос... Но неведом срок!

И лишь тогда пойму, зачем живу.
Не задохнусь, останусь на плаву.




























Зарница собственного дела
В темнице собственного тела.

Я помещу в зеницу ока
Всё то, что кажется далёко.

И никому здесь нет пределов
Себе предел определить.

В зарнице собственного дела.
В темнице собственного тела.

Гармонии мои как нить,
Которыми сшиваю бездны:

Одну с другой! Зеницей ока,
Что безвозмездно одиноко.

Так бездну бездною поймём.
Но не становимся вдвоём.












p. s. Из крапивы извлекай нитки, из полыни - лекарство. Нагибайся только затем, чтобы поднять павших. Имей всегда больше ума, чем самолюбия. Спрашивай себя каждый вечер, что ты сделал хорошего. Имей всегда в своей библиотеке новую книгу, в погребе - полную бутылку, в саду - свежий цветок.

Эпикур













Лёгкость необычайная!
Словно душа прощальная
Взялась уже лететь.

Я же её под плеть.

Втиснуть в мои пределы.
Тело влачить дальше.
Камень слезой точить.

Чтобы её на пядь.

Чтоб на осьмушку дышло.
Дабы душа вышла
В правильном направлении.

Лёгкость необычайная!

Чтобы душа прощальная
Повернулась к сомнениям.
Тихой улыбкой гения

Камень слезой точить.

Тело дальше влачить.
И никакой здесь фальши
Сладкою бирюзой.




















Не обмануть ожиданий
Знания просто не могут.
Здания будут другими.
Имя изменится тоже.

Сущность всего бытия:
Внешность всегда изменяет!

Только лишь ветер на коже.
Как из-под кожи душа,
Выступив, просит обратно
Мир повернуть на попятный.

Не обмануть ожиданий
Знания просто не могут.

Я ли не слышу такого!
Что же, помимо родного,
В имени будет моём.
В имени будет твоём.

Ведь заживём мы прекрасно
Раной зажившей, коль рано

Выйдет душа на простор!
И заведёт разговор,
Чтобы не быть слишком поздней.
Не помещаться в умишко

Праздною спелою гроздью
Не безвозмездно напрасной.











P. S. В природе всё мудро продумано и устроено, всяк должен заниматься своим делом, и в этой мудрости - высшая справедливость жизни.

Леонардо да Винчи








А душою потрудиться
Человек всегда годится,
Ежели он человек.

Кожа - бочка Диогена.
Рожа - точка поворота.
Далее пойдёт работа:

Раз-мышления о цене.
Два-мышления о вине.
Три-мышления о сути.

Я ж - ни кожи и ни рожи!
Я ни разу о войне
Между небом или жутью.

Мне душою потрудиться.
Мне бы на земле родиться,
Но сродниться с синевой.

Человек всегда годится
В небесах не потеряться,
Ежели землёй гордится.



























Одна струна, что создана внутри.
Струна другая тянется вовне.
Я не могу скрывать, что есть во мне.
Но что вовне, могу и обыграть

Различными оттенками себя.

Казалось бы, что тени света нет.
Что тень от света - это тоже свет.
Коленками, ободранными в кровь,
Любя себя, объявится любовь.

Я не могу скрывать, что есть во мне.

Одна струна, что создана внутри.
Струна другая тянется вовне.
Останется на этом берегу
Лишь то, что не солгу, а приукрашу.

Что чашу эту мимо пронесли,

Лишь издали покажется! Внутри
Струна продолжится, и жизнь вполне расскажется.























_______________ два вопроса без ответа

Скажи всё то, о чём молчит немота.
Работай то, о чём звучит работа.
Сложи не дважды два, а душу с телом,
И жизнь твоя наполнится заботой.

Но что я о тебе, не о себе?

Описывая мир со стороны,
Где Богу мы видны, да не нужны,
Легко себя представить высоко!
Но сложно выхаркать остатки лёгких,

Представив высоту настоль вблизи:

Что Космос не в дали, а посреди!
Что Логос переступит все пределы
И станет как звезда на языке.
Но что я о себе да о себе?

Мне сложно выхаркать остатки лёгких.

Мне жизнь сладка! Когда ж она горька,
То горечь не коснётся языка.












p. s. Море не выходит из предписанных границ. На это отваживается только человек.

Клод Адриан Гельвеций












Откинуться на спину. Углубиться
В покинутую истину небес.
Не повести себя как бес на сковородке.

Я в лодке, что у берега притоплена.

Борта чуть выступают из воды.
Вода внутри как суть того следа,
Когда стопой сквозь Лету яко посуху.

Я неслух, что не шёл на водопой.

Откинуться на спину. Углубиться
И помнить всё, чему не сбылось сбыться.
Но углубляться как распределяться.

Откинуться на спину. Улыбаться.

Стать Сыном у Отца, но и не забываться.
И Чашу, что у берега притоплена
Всё чаще в два притопа выпивать

И в три прихлопа. Но не выливать.

























Небесные шаги мои легки.
Но бесы снизу кажут языки.
Поскольку млечность кажется вблизи
Но столь же недоступна человечность.

Я время перевёл на языки.
И дело было, в общем, на мази.
Казалось бы, учёл все диалекты.
Казалось бы, корпускулы в электро

Собрались провод, чтоб взнуздать Стихии.

Небесные шаги мои легки.
Я время перевёл на языки.
Произнося не всуе, но по делу
Всё тело времени! Которое истлело.

Но воскресало трижды или дважды,
Или единожды. Мир изнывал от жажды.
И я стал каждым, кто пришёл в него
Живой водою времени поить.

Но это только тоненькая нить:

Сшивать причалы или ткать полотна.
Я лишь в начале. Бытие так плотно.
















P. S. 100 процентов из нас умирают, и этот процент не может быть увеличен.

Клайв Стейплз Льюис










Все игры с послезнанием кончаются сомнением,
Что вдруг какой-то гений переиначил бы!
Судьба другой не стала бы, но бо'льшие гробы
И ме'ньшие гробы местами поменялись.

И завязь та весенней из мёртвой обернулась.

Все игры с послезнанием кончаются признанием,
Что я на том же месте с сознанием другим
Не шёл бы тем же кругом, что дантовым зовётся.
Не стал бы сир и гол на времени ветру.

Тогда бы я не умер, я у себя умру.

И вот я у себя и ничего не знаю.
И завтрашнее завтра не есть моё вчера.
Все игры с послезнанием кончаются признанием:
Проиграна игра, когда бы не Ура!

Когда бы не Победа, которая всегда.

Которая и в прошлом, которая и завтра.
Ведь с нашим Настоящим мы не играем больше.



























__________ прошлому дню рождения
(и вообще)

Все и так получат по заслугам.
Надо, чтоб заслуги не убили
До того, как я их осознаю.
Я теряю годы в октябре.

Словно листья в тонком серебре,
Когда изморозь возносится до неба.

Все и так получат по заслугам
Глыбами в ладонь заместо хлеба,
Что слагал в веселую гармонь...
Полагается камнями меня бить!

Но изгнать из всех синедрионов,
А потом совсем меня забыть

Не получится! И надо бы помучиться:
Снова человека создавать
Нового! А мы чуть не забыли,
Что нам сказку снова делать былью.

А не плотью заниматься всуе.
По заслугам совесть пусть лютует.

























Закон, непроходимая стена.
И благодать, что дарит имена.

Закон исполнить полностью нельзя.
А благодать как чистая слеза,

Которая наполнит весь объём.
Так испокон живём и не живём.

Умрём и не умрём, родимся не родившись.
Как мне хотелось, в этом убедившись,

Весь мир не поучать, но получать
Опять весь мир. И тотчас отдавать.

Закон, непроходимая стена.
Но я не он, во мне есть имена.












p. s. Именно потому идеал необходим человеку, что человек без идеалов находится в постоянной опасности фанатизма.

Гилберт Честертон
 английский христианский мыслитель, журналист и писатель 1874 - 1936














Адский ад или райский рай!
В игры эти ты не играй.
Но желаешь ты красоты
Лишь земной! А весь Бог со мной.

Я желаю ту красоту.
Уведу её за версту
Загляну с ней за край земли.
Адский ад или райский рай

Мне покажутся не в дали.
Покачусь я тогда в пыли.
Словно капелька крови, кожей
Собирая всё, что похоже

На земле на ад и на рай!
В эти игры ты не играй.
А их просто переживи,
Если небо тебе по росту.

А потом лежи на погосте,
Вспоминая и ад, и рай.
По величию своей любви
Откровения выбирай.






















Вспоминайте Лотову жену.
Вспоминайте соты её плоти,
Вмиг окаменевшие тогда,
Когда море Божьего суда

Выжигало прелести Содома.

А потом я выхожу из дома.
А потом иду я на свидание.
Словно я больное мироздание.
И не надо обернуться вспять.

Ведь достаточно вокруг взирать,

Чтоб зрачок ударился о камень.
И при этом никогда любовь,
И при этом никогда свидание,
Словно очистительный тот пламень,

Не сожгут меня во мне самом.

Только сами мы вокруг живём.
Только сами мы весь мир спасаем.
Я не то чтоб тьмою не касаем.
Просто мой зрачок неугасаем.












p. s. Начинай уже сейчас жить той жизнью, какой ты хотел бы видеть её в конце.

Марк Аврелий














Хотел бы ни о чём.,
А просто помолчать.
Не уповать на Пятую печать.
И никого плечом не задевать,

Когда я из любви моей уйду.

Из Воскресения иду в Среду,
Где сердце центр и точка поворота.
Любовь всему начало и конец.
Хотел бы ни о чём.

Не выбрать из сердец.

Не нагружать одно безумною работой.
Не нарекать его скрипичным тем ключом,
Чтоб далее последовали ноты.
Чтоб соты наполнял любовный мёд.

А вот поди ж ты! Смысл опять живёт.

Хотел бы ни о чём.
Во всём его полёт.


























Когда корпускулы сплетаются во плоть,
Свой плот сшивая в океане душ,
Душа живая! Как же ты во мне
Всё разглядела, словно бы играя:

Я, взявшийся за гуж, совсем не дюж.

Я на своём тебя влачу горбу
И оброню вот-вот! Гроб далее пойдёт.
Тебя потом не кто-то подберёт,
Но для тебя откроется немота:

Работа жить с душой, всё более живой,

Корпускулам претит! Я представляю вид,
Где мускулы мои с душой меня сближают.
Я в очертаниях плоти отражаю
Малейшие на вечность притязания:

Слабейший человек и величайший век!

Душа живая ищет душ живых.
Вот встретила. Оставим их одних.





























Работа быть душой, всё более живой,
И сотой доли не касается души.
Желание быть любым, кто полностью любим,
Есть знание, что мир всегда над пропастью.

И всё же безыскусно, но храним.

Когда шевелится пространство под ногами,
И постоянства нет: Один лишь свет
Присутствует во всём... И тени тоже нет!
Лишь иудеи знают, что в геенне

Никак не повстречаться мне с богами:

Хоть дьяволами станут, хоть людьми.
Работа быть душой, всё более живой
Не продлевает дни, но наполняет
Простою верой, ибо Бог со мной.

Мне некуда и незачем идти,

Переступать богами как ногами!
Я прям, а не упрям, и не хожу кругами.














P. S. Обычных людей не существует. Вы никогда не разговаривали с простым смертным.

Клайв Стейплз Льюис







______________________ М. К.

Закончим эту глупость про любовь.
Переиначим грубость или нежность,
И подлость с доблестью в обычную безбрежность.
И скажем, что не знаем ничего.

Любовь оставит в мире одного
И к каждому придёт по одному.
Любовь всегда одна, и я возьму
Из множества любовей все их сразу.

А так же то, что недоступно глазу
И делает любовь всегда одной.
А что потом со мной, не всё ли мне равно?
Закончим эту глупость про любовь.

Переиначим слепоту в прозрение.
Всю грубость материального умения
Я лично воплощаю в ирреальное.
Ведь нет во мне задачи всё постичь.




























______ а в невидимом мире всё видимо

Прозрачны логосы.
Никто не видел их.
А между тем связуют и двоих,
И всех, кто светится - как в свете Свет!

Пусть я не знаю никаких примет,
Что указуют прямо на меня:
Не знаю дня...
Не знаю даже ночи...

Прозрачны логосы!
Пусть их не видят очи,
Лишь души их речами осязают...
Но я узнаю тех, кто их узнает -

Помимо тех речей, что прозвучали
И до, и после нас!
Узнаю их сейчас,
Поскольку их звучание лобызаю.

И раз уж не рассыпались миры,
Нет в этом никакой моей игры.
Непрочный мир, порочный мой кумир,
Ведь логосы прозрачны - до поры!

























Мечты, мечты, мечты.
Очистить чистоту до чистоты.
Украсить красоту до красоты.
И пустоту от пустоты обезопасить.

Но я не ты, и каждому своё.

И каждому дано одно жильё,
Которое мечты не помещает.
Которое умы перемешает:
В суму или тюрьму перемещает.

Но я не ты, и каждому своё.

Но одинаковое, то есть не моё!
И не инаковое, то есть не твоё!
Всепонимание, до боли знаковое,
Внимание моё переключит

На то, что я молчу, и истина молчит.

На то, что я кричу, а истина молчит.
На то, что я хочу, а истина молчит.
Как трём китам, что держат мою землю,
Немногое мне в мире по плечу.









p. s. Кто не верит в Бога, тот начинает верить во всё прочее.

Гилберт Честертон
английский христианский мыслитель, журналист и писатель 1874 - 1936
















Всё сказано давно в немом кино.
Все люди произносят, но...
Все люди производят, но...
Все переходят с места и на место.

Всё сказано давно в немом кино.
И сказанное всем давно известно.
Немоты нет, но всюду лишь она.
Нет дна у мироздания, но дно

Всегда найду, чтоб снизу постучали.
Чтоб руку я подал любой печали.
Чтоб муку испытал в её начале,
А в завершении было Воскресение.

Всё сказано давно в немом кино.

В услышанном нет места удивлению.
Невиданно наполнено оно.




























Пусть минуту постоит неподвижно
Моё сердце, которое сложно.

Тогда то, что сегодня возможно,
Отличу от того, что мне ложно.

Но хочу ли я этого столь,
Чтобы сердце застыло как сталь?

Если я свою даль поменяю
На невиданный дар понимания,

Станет время тогда как янтарь.
Да и мир превратится в букварь.

Нет извечного в мире движения.
И любовь станет плотью и кровью.

И служение станет суждением,
А не новью. За мной лишь решение.



















P. S. Всякий, кто не верит в будущую жизнь, мертв и для этой…

Иоганн Вольфганг Гёте












Победы жду.
Взамен приходят беды,
Которые я в прошлом одолел.
А в настоящем приобрёл вражду.

Уж слишком смел, обширен и спокоен.

Победу добываю.
Но я знаю,
Что труженик и воин обречён
Не только володеть оралом и мечом,

Но и меняться, изменяя мир.

Победы жду.
Не сотворю кумир.
Но человечность станет бесконечна.
И даже встречное движение увижу.

Почти что победил.

Я чувствую нужду
Не просто одолеть, а к истине стать ближе.























Какая гладь во мне! Как будто Волга
Раскинулась, и долгий горизонт
Ничуть не уменьшает горизонта,
Который может стать... Как будто вёдра

Наполнены базальтом тишины.
И надобно поднять их в вышину.
Кто говорит, что долгую длину
Возможно лишь ногами озарять?

Я повторю: Переступать богами!
И лишь потом язычество смирять.
И обнаружить эту гладь во мне.
И претворять базальты в невесомость.

Здесь надо малое. Великое здесь дома.

Добавить душу к телу. Не разрушить,
А только заострять мои пределы.
































Возможность проживать не в одиночестве.
Одолевать все беды и невзгоды
В своём отечестве, и счастья возжелать.
И понимать, что есть оно на свете.

Иначе мы нагие словно дети.

Возможность горевать не в одиночестве.
Узнать тогда, что горе не беда.
И есть всегда в душе вода живая.
Пусть никогда мы не построим рая,

Но сердце никогда не успокоим.

Иначе мы нагие словно дети.
И я, чтоб не замёрзнуть в одиночестве,
Участие принимаю хоть бы в чём...
И водоём по капле переполню

Трудом и потом, но пуста работа!

И всё же мы нагие словно дети,
Когда одна любовь на целом свете.










p. s. Чтобы передать свои мысли требуется больше ума, чем, чтобы иметь их.

Клод Адриан Гельвеций















Белым-бело.
Светлым-светло.

Там свет и тьма.
Но не тюрьма.

И не сума, а терема.
И я сейчас как тот Ферма,

Что теорему на полях
И не подумал размещать.

Я мир не буду упрощать.
Ни затемнять, ни освещать.

Одушевлять не буду вещи.
Не буду я прощать Иуду.

Я всё оставлю так, как есть.
Пусть прозвучит Благое чудо.




























По мере поступления решать:
Дышать душою ныне - не дышать
Большою бесконечностью вранья!
А бесконечность малая есть я.

И как соотнести такие бездны,
Большую с малой, хорошо известно:
По мере поступления решать
Дышать душою ныне - не дышать

Большою смертью или малой жизнью.

Я как к отчизне подойду к себе,
Который был вчера и будет завтра:
Там решено - а там всё неизвестно.
Здесь всё решает маленькая правда.































По мере развития жизни
Всё меньше в ней плоти, всё больше
Невиданной сути. Но всё же
Становится плоть столь важна:

Она приобщается духу!

Она поднимается к слуху.
Она поднимается к зрению.
Как будто протёрто слезами
Оконце, что настежь распахнуто:

В нём светит закатное солнце!

Во мне происходит горение,
В котором есть лёгкая копоть.
Прозрения не то чтобы ближе.
Они приложение к жизни:

Важны и не столь уж сложны!

По мере развития жизни
Вся суть, что безудержно рыщет
Ступнёю моих самомнений,
Становится плотью ступени.

















P. S. Истину нужно постоянно повторять.

Иоганн Вольфганг Гёте













Рыба ищет, где глубже (глаже, континентальней).
Глыба в моей ладони - лишнее отсекать.
Это заместо хлеба (нёбо, слепые губы).
Очень во мне заметно, как я за пядью пядь

В будущее прорастать вовсе не собираюсь,
Ибо любовь вся здесь.

В общем-то всё сказано: Весь я или не весь
(частью или глобально) - счастье недосягаемо.
А любовь постигаема (пусть не всегда в муках).
Руки здесь бесполезны: Их опустить отвесно

Или взмахнуть небесно - тоже о них всё сказано.
Гордиево завязли мысли в моей гордыне.

Мне остаётся имя, данное при рождении.
В этом моё смирение: Имени соответствовать.
И ничего, что более - боли такой победы:
Тьме не добавить тьмы (а свету довольно света).

























Сомнений здесь быть не может.
Капля, что камень гложет,
Мне не пригодна здесь.

Либо любовь вся.
Либо я в ней не весь.

Сомнений здесь быть не может.
Камень имеет вес
Более чем хлеба', ежели на ладони.

Вот и ладонь в поклоне
Да припадёт к земле.

Сомнений здесь быть не может.
Либо я на крыле, либо себя измыслил.
И, прибавляя в числах, не прорастаю в глубь.

Я не настолько глуп, чтобы терять небыль.
Камнем или же хлебом мне себя проверять.





























_______________ румянец зимней зари

И припадёт к земле душа души
Без всяческой телесной оболочки.
И назовёт тогда душа души
Мою любовь к тебе весенней почкой.

Она образовалась в январе.

А плоть души коснётся плоти тела.
И зелень отзовётся в серебре
Звучанием изящной оторочки,
В которой заперт будущий листок.

Так сходится всё в точке поворота.

Здесь Запад и Восток, и Север с Югом,
Что обвели себя Полярным кругом.
А поверху Полярная звезда.
И никогда тогда душа души

Не будет более неуловима!

Лицо души, вся мимика его.
Румянец на щеках непредставимый.






p. s. Бог, который нас создал без нас, не может спасти нас без нас.

 Блез Паскаль
Французский математик, механик, физик, литератор и философ. Классик французской литературы, один из основателей математического анализа, теории вероятностей и проективной геометрии, создатель первых образцов счётной техники, автор основного закона гидростатики.










Увести при помощи вещи
Ещё до рождения вещи
В саму глубину вещи.

Вещее не затронув.
Избегая суждений.
Оставив только одну

Точку себе опоры:
Тучку над головой!
Откуда бросать взоры.

Сколько бы вздора я
Избежал в моей жизни!
И перестал решать тайны миропорядка.

В них лишь одна загадка:
Это душа души!
Что и плотью души грешит,

И со мною вновь незадача:
Жив я, а не прозрачен!
И во плоти любовь.





























_____________________________ М. К.

Звёзды сошлись, но разошлись планеты.
Это орбиты: В разных мы землях ходим
По небесам, где чудеса возможны.

В небе мы даже соприкоснулись кожей.

Звёзды сошлись, но разошлись природы:
Плоть и душа пересеклись в полёте
Там, где нас нет! Мне лишь одна забота,

Чтобы орбиты переполнялись светом.

Вечно противореча речи о том, что данность
Нас искалечит: Слишком мы ведь различны!
Небо первично, но и земля первична.

Личное вечно, вечное здесь вторично.





















P. S. Обычных людей не существует. Вы никогда не разговаривали с простым смертным.

Клайв Стейплз Льюис













Случайные события, когда вдруг сопрягаются
С большими катаклизмами - не изменяют жизни.
Но что-то проясняют в небесной синеве:
Ту бездну в голове, которая сгущается

Прямо в звезду с хвостом.

Случайные события, когда вдруг сопрягаются,
То сотрясают дом! В котором все соития
Телесные, душевные - не совпадут с гармонией:
У Бога на ладони я! Мои дела плачевные!

Но вот звезда с хвостом

Смахнёт легко с поверхности знакомые окрестности:
Меняя кардинально всё то, что знал буквально!
Любая мысль банальна - в потугах объяснить.
И только нить событий вновь накрепко сшивает

Всё то, что распадётся.

У Бога на ладони я, и даром всё даётся.
Великая любовь со мною пребывает.
























___________________________ М. К.

А ведь эта потеря, которую не заметил.
Которая есть на свете - знаю я или нет.
Свет, что во тьме светит. Тьма, что во тьме гадит.
Есть ведь чего ради жить и мне продолжать.

И не мешать свету, и заступать тьме.

А ведь эта потеря, которую не заметил,
Теперь навсегда - во мне, и навсегда - вовне:
Ведь мировые гармонии - вовсе не в стороне,
И я у них на ладони.

И не мешаю свету, и заступаю тьме.

Богаче мир - на потерю, богаче - приобретая,
Знаю я или не знаю, что ничего не знаю.
























_____ Иван-дурак

Вчера не знаю.
Но узнаю завтра.
И это будет завтрашняя правда.
Сегодня правда мне пока не лжёт.

Не обещает знаний на века.

Вчера не знаю.
Но узнаю завтра.
И это будет завтрашняя правда.
Сегодня я Ивана-дурака

Включаю в цепь кармических горений.

Прозрения сгорят.
Сгорит и следом гений.
И ум житейский здесь не устоит.
Я без обид Иваном-дураком

Решу всё то, что столь неразрешимо.

Идёт всё как идёт.
И смерть проходит мимо.
И жизнь меня найдёт, сколь я бы не плутал.
Себя я этим именем назвал,

И встали рядом предки и потомки.

В великой той цепи не может быть поломки.
Всё будет как-нибудь, сколь ни опасен путь.
А результат обязан быть прекрасен.
Ты именно сейчас об этом не забудь.





















Как подойти к себе, который может быть,
А может и не быть, но - подойти сейчас?
Казалось бы, за мною глаз да глаз!
Казалось бы, с небес донёсся Глас,

И замер я, каким я должен стать.

Стать женская и stratum для мужчины.
Есть долг и страсть, и нет такой причины,
Чтоб мне не наступать на все мои вершины.
Чтоб мне не только пасть, но и суметь взойти.

Казалось, мне минуты не найти,

Чтобы решать - сейчас, а не потом!
Как подойти к себе, который может быть,
А может и не быть? А только лишь трудом,
Который неприметен, но тяжёл.

Судить здесь может тот, кто это всё прошёл.

А что сейчас? За мною глаз да глаз,
Не пропустить небесный этот Глас.










p. s. Делай всё так, будто на тебя смотрит Эпикур.

Эпикур
Sic fac omnia tamquam spectet Epicurus. XXV, 5. В передаче других авторов, Сенека, «Нравственные письма к Луцилию»















Бессмертие случается! Потом
Бессмертие внезапно прерывается,

Поветрием сменяясь моровым.

Казалось бы, любовь моя как дым
От дум моих, которые возжёг.

Вот Галич помянул: Есть детский Бог!

И, стало быть, и женский, и мужской.
Бог он такой:

У каждого Он свой, и лишь любовь всеобща.

Бессмертие случается потом:
Поветрие моровое прекращается!

Не ропщет, а всеобще претворяет

Ничто - во всё! Лишь дым от моих дум
Любовь моя ладонью разгоняет.



























Но, может быть, всё сбудется во мне,
Поскольку успокоится во мне.
Моя душа любовью удостоится,
Которая проявится вовне.

А там покоя нет, там только Свет,
Который вне покоя и тревог.

Ведь может быть, что и душе любить
Даётся так, чтоб развернулся путь
На все четыре стороны Стихий.
И глух я стану к тишине моей.

Мои же добродетели с грехами
Вдруг станут несказанно велики.

Рубцовская тогда звезда полей
Проколет этот глобус самомнения.
И вырвется на волю чистый голос,
Что выражает волю Провидения.



























_______________ М. К.

Мир-раж!
Из-ре'к, впадая в раж:
Я вижу откровенный знак

Доб-ра!
Итак, я буду брать.
Почти что обращусь в Иуду.

Но эти да-ли,
Которые я верю, что мне дали,
Лишь чудо и мир-раж!

Почти овеществление все-ленной:
Все-лить, хоть режь!
Не затерявшись в этакой геенне.

До-ждю из звёзд сегодня долго лить.
И форму обретать, какую назову.
Любовь до-ждёт случиться наяву.




















P. S. Когда человек пытается довести свои добродетели до крайних пределов, его начинают обступать пороки.

Блез Паскаль










Следуя ритму совести (нет печальнее повести),
Если совесть чиста (только лишь у холста,
Чёрного как квадрат) -
Кто-то живёт вперёд, кто-то умрёт назад:

Это немой взгляд в чёрную белизну.

Следуя ритму совести (это как я взгляну,
Если на душу глух), ты не летай как пух
И не листай миры -
Злы мы или добры, мы не решаем сами:

Нет у меня той силы, и не хочу её.

Следуя ритму совести (взявшему не своё
Надо скорей вернуть); мне ли быть духом сытым
И богатому знанием -
Тихое мироздание вдруг выявляет суть:

Вглубь я смотрел глупо (высь моя как карниз,

А по карнизу дождь); вот и выходит: Даждь
Днесь - чтобы я сбылся весь.
























Бояться и не делать. А коль сделал -
Придётся браться и за результат.
Иначе в зеркале, когда бросаешь взгляд,
Не сделанное будет отражаться.

По зеркалу кругами, по земле
И по воде, и даже на крыле.

Мне облик поменяет, что не сделал,
Но - сделать надо. Этот камень взгляда
Кладу в ладонь - в губную ту гармонь
Вдыхаю отражение земное.

А далее - небесное со мною.
А дальше - бес, что подтолкнуть горазд.

Бояться и не делать. Но взглянуть -
И знать, что сделаешь. Корыстный интерес
На этот раз забудь - тогда и бес споткнётся.
Пусть лишь на миг, но отразится суть.





























Прекрасно - бесконечно, но не вечно
Всё то, что оказалось быстротечно.

Напрасно - бесконечно, но не вечно
Всё то, что встречно смотрит на меня.

И пролетает, как мгновение дня.
И рассветает мановением ночи.

-  Всё это общие сомнения многоточий,
Что лишь не окончательны нигде,

А внешне только-только осознались! -
Какая тишь сейчас во мне осталась,

Когда я громко это произнёс.
Прекрасно - бесконечно, но не вечно.

Я лишь могу задать себе вопрос,
В котором и ответ, что смерти нет.














p. s. Зло подкрадывается, как болезнь. Добро прибегает запыхавшись, как врач.

Гилберт Честертон
английский христианский мыслитель, журналист и писатель 1874 - 1936















Предел любви земной всегда со мной.
А за предел ступить - не может быть
Предела где: Моя любовь везде,
Казалось бы! И всё же я в узде

И в хомуте, за мной телега жизни.

А я влеку её, но я же и сижу
В телеге той - и я любовь сужу
В пределах колеи! Желания мои
С возможностями часто совпадают.

Поскольку усмирились, не страдают:

Предел любви земной везде со мной!
И в нём такой покой почти что достижим:
Мой Космос недвижим, любовь в нём как комета,
Раздвинув колею себе до края света.






























Живём как можем. Эта дрожь по коже
Моей земли. Словно слеза в пыли
Свернётся каплею и прирастёт орбитой
Моей планеты. Далее гроза

Всё это мироздание разобьёт
На дождь и тишину. Живём как можем.

Я прирастаю этим даждь нам днесь
Для каждой капли каждой оболочкой.
А дальше атмосферой, то есть верой,
Что я всего лишь почка, и вот-вот

Вся пыль дорог с меня не то чтобы спадёт,
Но наступает утоление жажды.

И в мире не останется нужды.
Ведь дождь пройдёт не над живём как можем.
А наше даждь нам днесь нас именно обяжет.
Но не привяжет, а обожит даже.

Обоз дождя, где капля словно воз.
А я как вол, мне не до слёз и грёз.




























Повстречать на земле родного.
Отличать себя от чужого.
А с таким же вот повенчать.
Мне почти случалось встречать,

Чтобы плоть и кровь были ра'вны.
Чтобы души были заглавны,
То есть выше плоти и крови.
А любовь моя стала ниже

И доступна прикосновению.
Она тенью теперь за мной.
И всегда я готов сравнить
Крепость нити, что мир сшивала

С тою силой, что всё порушит.
И с вот этим властным мгновением,
Что не даст всему распадаться.
Так встречают друг друга души.

Так встречает друг друга плоть.
А карать и миловать будут
Только суть, только честь и совесть.
Мне любовь такая не новость.














P. S. Всё, что человек говорит не из собственного опыта, то недостойно доверия. Даже если он цитирует меня.

Сократ









Камень необработанный гранью сверкает внутренней.
Многое обещает, даже в ладонь небо.
Или скользкого гада - вместо небесной рыбы.
Внешне - я не сумел бы лишнее отделять:

Почкой остался вешней, строчкою косноязычной.

Камень необработанный каждому дан лично.
Как бы его не искал бы я для пращи Давида,
Но - никто бы не подал грошиком неразменным.
Ежели сам не поднял (вместе со всей вселенной).

Глиною до Адама, дальше - ребром для Евы:

Длить свою незавершённость! Или себя вселить
В камень необработанный: Чтобы туда мне нить бросила Ариадна.
Я не живу надсадно. Я наяву у неба - именно на плаву.
В нёбе моём звуки более чем во главу.






























Когда amor-r-r рычит, а не мурлычет,
Я понимаю пламенный мотор!
Я отрицаю каменный закон,
В который упирается простор.

Я разговор веду не с небесами,
А с бесами: Они приходят сами!
У каждого есть камень на ладони.
Amor-r-r рычит, чтоб камень раздробить.

Потом связать всё нитью Ариадны
Уже иначе! Только бесы жадны
И мелочны, и очень скрупулёзны.
И вновь amor-r-r рычит, а не мурлычет.

Во многом мир покажется бес-связным,

Как разговор немого и слепого.
Но грешное возвысит до святого.































Приму на веру, что я не уверен.
Приму как меру то, что обездолен.
Ведь не когда-нибудь потом пойму,
Что доли не достоин, ибо цел.

Что цель моя не быть, а полюбить.

Что да'ли не в дыму, а столь прозрачны.
Что дали мне лишь то, чего достиг.
На краткий мир я окажусь спокоен.
И потерять мне этот миг столь страшно

В сравнении с житейской малой смертью.

И ровной станет жизнь, ведь все равны.
Какие бы превратности войны
И мира не случались в круговерти.
Приму на веру, что я не уверен,

Но верую. И значит, я на тверди.


.











p. s. Не надо читать ни для удовольствия, ни для информации, но только для изменения души.

Василий Васильевич Розанов












Когда я прикасаюсь к глубине,
Не-бездны открываются во мне.
Не-бесы домогаются меня.
А небесам всё это безразлично.

Первично только то, что я могу!
Следы не оставляя на снегу,
Следы не оставляя на песке,
И на воде, а только в вышине

Вообразить себе, что я могу!
Любовь свою повыше водрузить.
Душой своей все беды отразить,
Которые вполне материальны.

Центрально Солнце в этакой системе.
Планеты здесь округлы по орбитам.
И nova vita вечно под рукой.
Но в старом мире я пока такой,

Каков я есть! Не счесть во мне пиров:
Не-бездн, не-бесов и таких даров,
Что без затей мои же интересы
Так повернут, что суть во мне умрёт.

Я бездн своих не знаю наперёд.
Но многое заранее известно:
Вселенные встречаются во мне,
Когда я поселяюсь в глубине.























Просто зла не хватает (зло во мне побеждает,
Но - внезапно прервётся): Далеко раздаётся
На просторах планеты во мне эхо от света.

Просто зла не хватает (вот одержит победу,
Но - немного не хватит). Оно снегом растает.
И как грязь убегает в водостоки под землю.

Просто зла не хватает (я его не приемлю,
Но - ведь этого мало): Есть вращение шара,
Освещение тени лучезарным светилом.

Просто зла не хватает (а казалось так много
В этом Космосе стылом): И довольно об этом.
Зло во мне побеждает - до явления света.
























P. S. Все русские гении думали о том, что их величие не может идти от плоской, бессмысленной почвы, и называли свою страну Великой, а будущее мессианским.

Андрей Арсеньевич Тарковский







Как просто чистоту смутить.
Казалось бы, что чистоте не быть.
Но лишь губами воздуха коснуться,
И ноты сами не произнесутся

От альфы до омеги талым снегом.

Такая человеческая гамма
Не до-ре-ми - комедия и драма.
И всё наследие моих перерождений
Прижизненных является людьми,

Которые могли не быть честны.

А вот теперь нельзя и в страшном сне
Представить мне, что я лишился слуха.
Который больше Дух, чем осязание
Моей всечеловеческой весны.

За малым дело. Не за талым снегом.

Но оставаться дальше человеком,
Который смог войти в грядущий век.

























Вы появляетесь или вы исчезаете.
Вы рождаетесь или вы умираете.
В море молвы это едино
После того, как Мария горе

Сделала радостью. Выпью море.

Высушу досуха, как пустыню.
Море молвы я покину.
Выйду в реальность точкой отсчёта.
Станут мне сладостью лишь работа

И обустройство в плоти и крови.

Вы появляетесь или исчезнете.
Вы зарождаетесь или же вмёрзнете
В эту немоту, чтобы лукавый
Вновь предложил вам море отравы.

Здесь я свою встречу любовь.

Здесь и решится, пуст или полон.
Можно родиться, можно исчезнуть.
Сложно не сбыться, если ты честен,
А не корыстен, ложью не болен.

























В воду вторично войдя,
Можешь плыть безгранично.
Но не изменишь природу:

Трижды в одну воду,
Тризну без Воскресения!
Знаю я утешение.

Верю без укоризны:
Жизни все повторения -
Это клавиатура.

Восходит моя натура
От звучания к сиянию:
В этом всё понимание.

Только бы не лобзание
Внутреннего Иуды:
Тогда и возможно чудо.
















p. s. Совершенное смирение обходится без скромности.

Клайв Стейплз Льюис











А ветер всегда против. А вода
Всегда течёт навстречу. А наклон
Покатый глобуса, как градус широты,
Всё более ускорен. Я уверен,

Растёт сопротивление Среды.

Как дерево, чьи ветви прямо в мозг.
А после вынимает, предъявляя
Всю зелень мысли собственной весны.
Насколь честны, настолько и открыты

Мои глаза, что могут разглядеть

Движение кармической орбиты,
Что прямо или вбок ступить готова.
А здесь сопротивление Среды
Пытается вернуть мои следы,

Где никакой прибой их не сотрёт.

Не убежать природе из природы.
Вот разве что мой Бог меня возьмёт.


















P. S. Души в вас нет, господа: и не выходит литературы.

Василий Васильевич Розанов











Не так всё просто, как воображалось.
Вселенная моя немного сжалась,
Уменьшилась в объёме до меня.
Огня не стало в этом водоёме.

Воды не стало в этаком Огне.

Что Космос в вышине, я на Земле
Не как Колосс Родосский, чудо света.
Что бездны в преисподней, а планета
Недолго будет на себе носить.

А жаворонок будет голосить.

Не так всё просто, как воображалось.
Иллюзии во мне поиздержались.
Весенняя я завязь, что живёт
Во многой мудрости! И всё же так поёт,

Что жаворонку даже не приснилась.

Такая малость, многие печали.
Такая милость, что близки' мне дали.

























В любви нет скромной жизни.
Любая жизнь скоромна.

И пост паче гордыни.
И плоть есть пот и кровь при толике души.

Такая вот любовь, что вовсе не символика.
А просто жизнь со смертью.

В гармонии и с твердью,
Что очень повседневна.

Блюститель чистоты здесь отвернётся гневно.
Ценитель красоты, не будь разочарован!

Санкт-Ленинград основан не только на болоте.
У плоти есть душа. Так вот, на этой плоти.
















p. s. Скромный образ жизни, высокий образ мыслей.

Цицерон