ropa vieja

на улице ни прохлады и ни какой души

расплывчатый вечер зной горячечный приглушил
напялив солнцу две лохматые шапки

стены бара слегка обшарпаны
и косят, словно решили съехать

с блюда блестит волокнами ропа вьеха
вперемешку с перцами и пятком оливок

кока-колы нет /точнее, есть но только для cuba-libre
а этого мне хватает в отельном баре/

Куба - не Тайланд тебе и не Бали
но Гавана, хотя и не энный Рим -
что-с чем-хочешь свяжет и примирит

кризис кризисом, а радость - врождённым даром

дон напротив вкусно дымит сигарой
улыбаясь гордо и широко
я фотографирую его тайком
он похож на Куинна в его воплощение Зорбой

/помнишь, у Сента-Экзюпери, одно только сердце зорко?
так вот, это Правда из всех сотворённых правд
остальное - радиоактивный прах/

к ночи ветер прохладно целует кожу
под ладонью нежность гаванской кошки
отдаётся эхом в боках и спинке

я не то что бы ощущаю себя кубинкой
здесь другое, как будто бы... здесь, скорее
о том, что я даже чисто физически понимаю Хемингуэя...