Метаморфозы слов...

В древнем Риме все крестьяне
Назывались так: «погани»,
А в единственном числе
Жил «поганус» на селе.

И в язычества эпоху
Не звучало это плохо,
Был он вольный хлебороб:
Хлеб растил для всех утроб!

Но явилось христианство
В Рим убийств, разврата, пьянства,
Объявив: «Крестись, народ,
И Христос тебя спасёт:

Враз получишь ты прощенье
За любое прегрешенье!»
Ясно: вера христиан
Охватила горожан.

Но упёртые селяне,
Малогрешные «погани»,
Поклонялись долго там
Всем языческим богам.

Вот тогда-то горожане,
Христиане, звать «погани»
Стали, в сделке с языком,
Всех язычников кругом.

Ну, а мир средневековый,
Европейский, это слово
Передал и к нам на Русь –
Чтобы знали наизусть!

В наших летописях старых
Говорится о татарах
Без какой-либо ругни,
Что «поганые» они,

Мол, не веры православной.
Но свой великодержавный
Дух мы не смогли сдержать,
Став «поганым» называть,

Проявляя щедрость сердца,
Своего единоверца,
Испоганив до конца
Смысл латинского словца!..

Но у нас, явившись в силе,
Русь насильственно крестили
Князь, попы из грецких стран,
И всех ранее – селян.

Ибо это населенье
Оказать сопротивленье
Не могло без крепостей,
Без щитов и без мечей.

Их назвали «христиане»,
Показалось, «вы крестьяне»
Те попы произнесли
Людям нашим от земли.

Так с тех пор держали в рабстве
В нашем чудо-государстве
Всех крестьян попы, цари,
Баре, генсекретари.

Но, в отличие от Рима,
В городах неукротимо
Биться был народ готов
За языческих богов.

Бился Новгород богатый
И с Добрыней, и с Путятой
(Да, с Добрыней из былин!),
Град Великий господин.

Те Добрыня и Путята
Были из бояр ребята,
А послал за веру в бой
Их Владимир, князь «Святой»!..

Отступали киевляне,
Меченосцы-христиане,
В сече (вопреки Христу!)
Через Волхов на мосту.

И тогда послал Путята
Через Волхов псов проклятых,
Поджигателей поджечь
Город – выиграть всю сечь.

Подожгли, пробравшись с тыла
В город, пламя охватило
Все кричащие дома,
К семьям рвётся смерть сама!

Новгородцы, мост оставив,
Против всех военных правил,
Побежали – рать не рать –
Жён и детушек спасать.

И тогда Добрыня сзади,
Христианской веры ради,
С ратью стал рубить своей
Всех – от взрослых до детей…

Бог глядел на них с пригорка…
И родилась поговорка
На Руси, дойдя до нас,
Актуальная сейчас

И всегда, но больше – ныне:
«Славно нас крестил Добрыня
Окровавленным мечом,
А Путята – и огнём!..»

То-то наши горожане,
Хоть как будто христиане,
Слово «граждане», любя,
Примеряют на себя.

Но не кончил я сказанье:
Уж века звучит названье
У французских христиан
Приблизительно «кретьян»

С носовым в конце прононсом.
Почему? Вы к ним – с вопросом!
И похитил, видно, бес
В середине букву «с»…

Но живут вокруг Тулузы
Окситанцы, не французы,
И у них иной язык,
С рифмой стих на нём возник,

Не теперь – в средневековье
В пару с рыцарской любовью,
То-то рифмы с той поры,
Как клинки мечей, остры.

И во времени далёком
Край тот звался Лангедоком,
Но подмял его, поди ж,
В нос картавящий Париж.

Услыхали парижане:
Назывались христиане
В том краю, все как один,
Словом странненьким  «кретин».

Но французы не иначе,
Как всегда любой захватчик,
Чтя себя за мудрецов,
В местных видели глупцов.

Так что слово то «кретины»
Потеряло смысл невинный
Этих местных христиан
В представленье парижан.

И кретинами поныне
Всюду кличут всех глупцов,
Но, похоже, что кретины
Нынче в роли мудрецов.


12 февраля 2023 г.
(13:20 – большой перерыв – 18:24).
Москва Люб.