Госпитальный ужас
метаний и воплей, проклятий и снов,
поту и горячечном, каменном свете
комплю я незримых и мелких врагов.
Я чую кислотные вкусы, ожоги,
отверстия ран возле юной души,
агонию от нагноений и шока.
И всё это значит, что я ещё жив!
Наверное, вынесен был благодушным,
не тем, кем был послан из тыла на фронт,
который под Спасской звездой, за Царь-пушкой,
ссылает на смерть нелюбимый народ.
А я, мотыльком обожжённым и белым,
под лампой железной в горячей ночи,
где, как и в окопах побитых и целых,
меня атакую больничные вши.
Свидетельство о публикации №123021207825