три осени

Котангенсы и тангенсы плывут куда-то вдаль и пролетают мимо.
В окне рисует осень свой этюд . Семнадцатая осень — яркий снимок.
Слетают дни по небу октября, срывает ветер шляпы и скрижали.
И пацаны жгут листья втихаря, сгребая в кучи, между гаражами.
Я думаю про Женьку и Илью — кто всё-таки достойнее и лучше?
Так — вроде, Женька. Но осознаю, что нужен и Илья, на всякий случай…

Дискуссия о Шиллере с Камю — орём, смеёмся, пьём глинтвейн, танцуем.
Струятся с клёна звёзды на скамью. Наш спор оборван дерзким поцелуем.
А двадцать третья осень так щедра, так безвозвратна и неповторима —
Её еще не тронули хандра и дым потерь, и сумерки предзимий.
Их будет много: осень перемен и осень скорби с осенью расплаты…
Но тот октябрь вовек благословен. В нём — я и ты. И большего не надо.

И снова осень. В шорохе листвы звучат слова о бренном и о вечном.
Семнадцатая осень — та же высь в глазах у девочки…
У дочери, конечно.