На войны Русь обречена...

На губах полынный привкус,
Небо моря голубей.
Разжигаю старый примус,
Утлой памяти своей.

Вижу как бегу мальчишкой,
Белобрысый и худой,
Под «нулёвку» стрижен стрижкой,
Конопатый и босой.

На плече, где кожа слезла,
Лента помочи – в натяг,
Серый цвет штанов облезлых,
Да на палке алый стяг,

Что из галстука сестренки,
Смастерил я "абы как",
И блестят мои глазенки -
След "игрушечных" атак.

Но игра перерастает
С фазы детства в юность лет,
И опять огнем пылает
Разъяренный белый свет.

И плечо от раны ноет,
Что получена в бою.
У виска свистит и воет
Смерть, желая жизнь мою.

Дальше вспышка! И учета
Нет ни месяцев, ни дней.
Я согбен и стар… И роты
Нет в живых давно моей.

Мозг до боли напрягая,
Я хотел бы вспомнить то,
Как в мечтах,  не умирая,
Умер я на том плато.

Снова горький и полынный,
Ощущаю привкус трав...
День угас, устало-длинный,
Пламя памяти поправ.
             ***
Пустите меня на Донбасс,
Понятно, что дед – но всё же   
Могу я спасти и не раз,
Тех, кто сильней и моложе.

Пусть «броника» нет на мне,
И автомата, тоже,
Но жив во мне веры свет
По мощи с оружием схожий.

И светом тем осиян, 
И силой его не преступен,
Он полог для россиян
И в помощи той неотступен.         

С великой надеждою  я,      
Вставший на край бруствера,    
Знаю защита моя -
В Христа православная Вера.

А там, за чертой добра,
Антихриста слуги и бесы,
Продавшись за горсть серебра,
Правят кровавые мессы.

Но им не понять, что старик,   
Готовый стоять под прицелом
Любого,  срываясь в крик,
Закроет, не дрогнув, телом.

А после боя всплакнёт               
Небо слезой снежно-белой…               
Бесстрашно в атаку  идёт,               
Рать,  сбережённая Верой.