Реквием

Маме Кузнецовой Ирине Петровне

Дорогая моя,
Эти строки в такое далёко,
из которого встреч не бывает.
Я вчера хоронила кого-то…  Кого-то?
Сердце искрами жжет
и сознанье в туман уплывает…

Были речи прощанья, прощенья.
На  красиво накрытом столе угощенье.
В тихом гомоне слов:  «Да была…
и строга, и умна. И умела и постряпать, и сшить…
Славный орден  имела».

А я тихо твержу: «Поминайте…
Вот кутья и кисель. И блины… Поминайте…
И прошу вас — ещё вспоминайте
всё, что знали о ней,
чем была дорога и приметна,
что могла и любила,
что встречала приветом».

На подносе большом, в чьих,  не помню, руках
поминальные чарки по кругу.
И слова то ли ей, то ли мне,
то ли люди друг другу:
«Да... была. Дивный был человек…
Пусть земля будет пухом…
Будут пусть благодарными дети и внуки.
Была трудной судьба, будет горькой разлука.»

И звонят  телефоны, и спешат телеграммы.
В них сочувствие, слёзы и скорбь.
И мне хочется  всё объяснить тебе мама:
«В этих звуках, словах неподдельная бьётся любовь.

Не стыдись, дорогая,  твоего Амурлага.
Знай, что дочка простила сиротство своё,
Что она не ждала ни богатства, ни блага.
Всё дурное ушло. Всё сокрылось: «Быльё».

Дорогая моя, голос мой в телефоне
сквозь рыданье ревёт:
«Это я хоронила тебя, моя мама!
Да святится во веки незабвенное имя Твоё»

                2004-2009-2022