Дед сошел с ума под старость

Дед сошел с ума под старость –
по периметру рыл рвы.
Всё когда-то начиналось
с помутненья головы.
Дед моложе был, скромнее,
извинялся, если что.
Было время, он, краснея,
дамам подавал пальто,
и у дам рождались дети –
так бывает у людей.
Дед указывал в анкете,
что не знает тех детей.
Но усадьбы и квартиры
в лучших странах раскупил,
не скупился на сортиры –
он для этого копил.
Дед не жаден со своими,
кто прислуживаться рад,
он кому-то сделал имя,
а себе – заградотряд,
стал грозой жилого дома,
расплодил хулиганьё,
жил по принципу простому:
"Всё, что есть вокруг – моё".
Никого не подпускает
и не верит никому,
вдруг, из ближнего Китая
кто-то привезет чуму.
Дед есть дед, уже не мальчик,
а живое существо,
даже небольшой бокальчик
так пьянит теперь его,
он глотает витамины,
для гостей есть протокол:
две недели карантина
и анализы – на стол.
Сам он никуда не едет,
дом его теперь – подвал,
а когда-то у соседей
он жилплощадь отжимал.
Любит он людей покорных,
помнит и добро, и зло,
он раздал своим придворным
яхты, замки и бабло,
ордена на юбилеи
(сам "согласен на медаль"),
выступал на Мавзолее
и кричал в толпу: "Зиг x@йль!"
От испуга он проснулся
в ледяном, как душ, поту,
выдохнул, перевернулся,
прошептал свою мечту:
"Только чтобы не бояться,
не упасть бы в грязь лицом,
я легко могу расстаться
с яхтой, женщиной, дворцом,
но оставь мне сладость власти –
это мой глоток вина.
если есть на свете счастье,
дай познать его сполна".
Рядом с ним дежурит стража,
часто стонет он в бреду.
Чтоб избегнуть саботажа,
первым пробует еду
повар, кто ее приносит –
дед и сам служил в Чека,
знает, что в любом вопросе
умный лучше дурака,
понапрасну не рискует –
слишком высока цена,
люд не выйдет на Тверскую
за него, за пацана
Ленинградской подворотни
и ее районных банд.
Повезло ему – из сотни
он как верный адъютант
перешел в разряд элиты,
щедро отселил жену,
слуги все и айболиты
каждый день сдают слюну
на наличие микробов
и опасного родства,
даже у последних снобов
тут закончились слова.
Всё понятно: кто уехав,
кто оставшись, метит вверх,
каждый тянется к успеху
до тех пор, пока не сверг
самый близкий и надёжный –
всё продаже подлежит.
Дед ступает осторожно,
он собою дорожит.
Кто еще захватит земли
всей Земли и всех планет?
Дед особо не приемлет
тех, кто отвечает: "Нет".
Впрочем, в нашей коммуналке
все согласны с ним давно.
Кто вступал с ним в перепалки,
либо выходил в окно,
либо вдруг – несчастный случай
при отказе тормозов.
Дед бывал чернее тучи,
если не имел тузов
в рукаве или в матрасе –
деду нужно торжество,
а тузы его в запасе
ждали часа своего.
Но случилось всё иначе:
разворованный бюджет,
дом разваливаться начал,
и пошел крутой сюжет:
всполошились командиры
старой питерской братвы,
по периметру квартиры
и двора дед вырыл рвы.
Мы теперь в стеклянной банке,
окруженные врагом,
все работаем на танки,
а точней, на деда дом,
здесь мы проживаем тоже,
только выхода в нем нет.
Тусклой лампочкой в прихожей
проникает белый свет.
Дед, как будто, в тяжкой коме
от того, что, твoюмать,
кто?! Актёришко и комик
смог его переиграть?!
Дед простить не может это,
он, как будто, в неглиже,
понимает, что планета
не в его руках уже.
Он теперь лишён величья,
у него пропал покой.
Тем заметнее отличье
между мyкой и мукой.
Перемолотые жизни
мельницею ветровой –
ностальгия по отчизне
и верёвке бельевой.
Дед умел испортить судьбы,
а себя – переобуть,
куплены бандиты, судьи,
из людей убрали суть.
Нефть, алмазы, изумруды
откачали из земли.
Встали в очередь иуды,
держат смятые рубли
и не знают, что им делать,
как спасти себя – не мир,
старый дед – всего лишь тело,
в прошлом – мировой кумир.
Кто-нибудь ему скажите:
дому нашему хана
и глядит из всех укрытий
обнулённая страна.
Сколько глаз хватает, рвами
вся она окружена
и обложена дровами,
и кружатся кружева
исторических агоний –
есть еще один виток.
Дед, оставь наш дом в покое,
дай пожить еще чуток.

© Валерия Коренная

#кореннаяовойне

Мой телеграм - https://t.me/valkorennaya
ФБ - https://www.facebook.com/valeriya.korennaya
Youtube - https://www.youtube.com/channel/UC7CmBgAX6tQGVu5S4RiPweg