Murder, He Wrote

Он навис надо мной, не давая ни секунды на размышления. Грей, с какой-то одержимостью, начал расстёгивать мою рубашку. Мне же хотелось, чтобы он сорвал её с меня, к чертям! Но вот он справился, и лёгкий стон слетел с его губ. Я зажмурился, докатился, так и знал, что этим кончится. И тут я почувствовал, что губы Грея вцепились в мой сосок. «Твою же мать!» Я выгнулся ему навстречу. Но вдруг он резко отстранился от меня, я открыл глаза и взглянул на него. Грей улыбался. Нельзя ему так улыбаться! Я глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя. Однако, спокойствие и равнодушие отказывались возвращаться ко мне.

Захотелось сделать для него всё, что он захочет. А потому, мои руки поднялись к безупречно красивому лицу. Невозможно быть таким красивым, как он. Я скользнул пальцами по его лицу, которое неотрывно наблюдало за мной. Он теперь упирался обеими руками о пол. Грей нависал надо мной, стоя на четвереньках, я оказался в плену. Мои пальцы скользнули вниз, и он блаженно закатил глаза, мои пальцы проскользнули по шее, и я видел что, он наслаждается этими прикосновениями. Я провёл пальцами по его горлу, спустился ниже, обвёл ключицу, осторожно скользнув пальцами по его прекрасному торсу. Мне нравилось ласкать его тело. Долго, нежно, осторожно, ласкать каждую клеточку мраморно-белой кожи, заставляя его, стонать от желания. Я хотел довести его до грани срыва. Грей сжал зубы, продолжая терпеть мои ласки. «Интересно, сколько ещё он продержится?» Я своими пальчиками нашёл его напряжённый сосок и сжал кончиками пальцев. Грей угрожающе зашипел. Да, он сдерживался из последних сил, превозмогая желание, грубо встряхнуть меня и жёстоко поиметь, как и подобает мистеру Дитриху. Он начал срываться, подхватив меня одной рукой, поднял и властно уложил на кровать, его рука резким рывком содрала с меня трусы. Я хотел, чтобы мы были равны и поэтому, не задумываясь о последствиях, вцепился в резинку его боксёров и стянул их. Я уже потерялся в своих мыслях, став изучать желанное тело. Властный грубый поцелуй, заставил меня застонать, моя рубашка оказалась изорвана всё теми же, нетерпеливыми руками. Я вскрикнул, когда почувствовал грубый сильный толчок в моё тело.

Грей вошёл яростно, показывая всю злость и нетерпение. Я измучил его слишком сильно. Но это наслаждение... Да, не важно, груб он или нежен, главное, что мне хорошо с ним. Возбуждение пронзило моё тело слишком резко. Я не стеснялся кричать под его телом, встречая, грубые поцелуи губами, слишком сильные объятия, оставляющие синяки на теле. Яростный рык с его губ разорвал мой стон, заставив распахнуть глаза. Грей просто сходил с ума прямо на глазах, теряя контроль. Тело его задрожало.

Резкий укус в шею заставил меня вскрикнуть, я дёрнулся, но тут же, откинулся назад, наслаждаясь происходящим. Он снова боролся сам с собой. Одна его сторона хотела быть груба со мной, а другая наоборот, мечтала быть нежной. Мы продолжили свои яростные поцелуи, казалось, что он искусал мои губы в кровь. Резкий глубокий толчок в моём теле вызвал у меня крик, я извивался под его телом от наслаждения.

- Грей, - стонал я, не думая больше не о чём, кроме того, что сейчас происходило у меня с этим замечательным мужчиной.

- Валер, - хриплый голос Грея срывался, - ты прекрасен!

Пальцы Грея стальной хваткой обхватили мои запястья, прижав их к кровати... Воздуха стало резко не хватать, из-за новых поцелуев. Ожесточенные движения в моём теле заставляли метаться по простыням. Мне безумно нравилось такое поведение Грея. «Почему раньше я не позволял себе такого?» И тут я понял, что хочу большего, хочу владеть им безгранично, и я простонал:

- Это что, всё, на что ты способен? - прохрипел я. - Сильнее!

Грей угрожающе зарычал, входя мощным рывком в моё тело. Слёзы непроизвольно брызнули из моих глаз, было просто незабываемо хорошо. Вырвав руки из его пальцев, я впился ногтями в его спину, ещё один яростный рык распалил меня. Безумно жестокий танец тел сводил с ума. Грей выгибал спину, когда я царапал его кожу ногтями. Губы нещадно ныли от поцелуев, тело уже просто ныло оттого, как сильно он сжимал меня, но умелые пальцы Грея, которые обхватили моё тело, заставили потеряться в ощущениях. Я вскрикнул, выгибаясь дугой под ним, тело затрясло от наслаждения, и оно бесконтрольно забилось на кровати. Я совсем потерялся в удовольствии и любви, чувствуя шёпот Грея у своего уха. Но не различал слов, кроме одной фразы:

- Валерик, ты капризный мальчишка. Я так люблю тебя.

Я резко распахнул глаза, чувствуя, как длинные пальцы с силой сжали меня, я дёрнулся, в глазах потемнело, а с губ слетел сладкий стон. Ещё один толчок, и стон Грея остаётся звенеть в моих ушах, мы кончаем одновременно, получая неописуемое удовольствие и задыхаемся. Грей без сил падает на кровать, пытаясь вдохнуть побольше воздуха, его руки тяжело опускаются на моё тело, он притягивает меня к себе и целует в шею, так мягко, что глаза сами собой закрываются, а довольный стон перебивает дыхание. И я понимаю, что засыпаю, даже не позволив себе, отдышаться после всего произошедшего.

Несколькими днями ранее:
Мы познакомились на ночном сеансе "Азы убийства". Он был совсем один. Сидел через одно свободное кресло от меня и без конца поправлял волосы. Меня дико раздражало, что этот фильм слишком тёмный... зал большую часть времени оставался неосвещённым. Но всякий раз, когда экран дарил немного света, я поворачивал свою голову влево, чтобы увидеть его. На нём была чёрная кожаная курточка с рукавами три четверти. И модные дорогие часики болтались на его заводящем меня запястье, каждый раз когда его кисть вспархивала, чтобы поправить очередной выбившийся локон. Его волосы были тёмными.

Когда пустили титры и включили свет, он не двинулся с места. Обхватил себя руками, будто ему было холодно, и закинул ногу на ногу. Более защитную позу сложно представить. Уж я-то знал в этом толк. Сначала мне казалось, что он ждёт, когда все люди покинут помещение, мало кому нравится толпиться. Но даже когда все вышли, он остался сидеть. Также как и я. Наконец он повернул голову, не переставая обнимать себя руками, и вздёрнул бровь. Мне это понравилось. Это заставило его выглядеть ещё моложе, чем он выглядел. Не то, чтобы я имел извращённые наклонности...

Синеглазый продолжал пялиться на меня, ничуть не стесняясь, но всё-таки, на всякий случай всё ещё продолжая защищать своё тело руками. Он мне заочно нравился. Так мы и играли в гляделки в пустом зале кинотеатра, когда на часах уже было далеко за полночь. Мои глаза начали слезиться и пытались сморгнуть против воли, потому, чтобы окончательно не проиграть, я решил заговорить первым.

- Привет?

- Это была такая драматическая пауза, я ожидал чего-то большего.

- Сейчас сюда придут уборщики, мы можем продолжить в кафе?

- Все ближайшие кафе закрыты, проводи меня до дома. – Не дожидаясь моего согласия, он встал и зашагал вниз по ступенькам. На нём были чёрные короткие джинсовые шорты. Ноги накаченные.

Конечно, я поплёлся следом за ним, спрятав свои обветренные руки с перебитыми костяшками в карманы укороченного шерстяного пальто. Мы вышли из кинотеатра порознь, из-за вращающихся дверей я чуть было не потерял его, но он нашёлся на другой стороне дороги, ветер хлестал его щёки его же волосами. И больше он их не поправлял. Когда я торопился догнать его, перебегая через дорогу с односторонним движением, жёлтое такси успело остановиться в нескольких сантиметрах от моего тела, громко визгнув шинами. Встретившись с незнакомцем глазами, я понял, его это нисколько не тронуло. Он нравился мне.

Немного обогнав его, я развернулся к нему лицом, спиной к дороге, и зашагал задом наперёд. Мои руки всё ещё прятались в карманах. Неправильная, небезопасная поза. Во-первых, я не видел, куда иду. Во-вторых, я запросто мог споткнуться. В-третьих, мои руки были в карманах, они бы не смогли помочь во время поймать равновесие. В-четвёртых, он бы просто смотрел, как я падаю. В-пятых, я разбил бы себе затылок.

- Как тебя зовут? – Ветер почти проглотил мой вопрос.

- Дитрих Грей.

- Как Марлен Дитрих?

- Нет, как Дитрих Грей.

Грей казался мне нереально красивым парнем... Я чуть было не споткнулся и не оставил свой размозженный череп на тротуаре. Теперь мне казалось, что его волосы не просто тёмные, а тёмно-серые... такие, каких я никогда раньше не видел. Глаза большие и синие, такие, что ещё чуть-чуть и был бы уже сапфировый рай, но этого чуть-чуть не случилось, и они были просто ужасно гипнотизирующие, какие-то внеземные. Рот, его губы, которые хотелось целовать вечность. Он был такой... замечательный молодой мужчина, спустившейся с небес.

- Ты не представился. – Он остановился, и я замер вместе с ним.

- Меня зовут... Валера.

- Ну что же, Валер, мы пришли. – Грей кивнул на что-то позади моей спины, я послушно повернул голову и увидел... крыльцо своей собственной квартиры.

Позже выяснилось, что в тот кинотеатр нас привело одно и то же – страсть к детективам. С той лишь разницей, что я проходил стажировку у местного специалиста, чтобы наконец получить лицензию, а он их писал. Да, он написал две страшные книги, и был знаменит в определённых кругах... и ему было всего девятнадцать.

В течение следующих трёх месяцев он часто сидел на подоконнике моего окна. До тех пор, пока меня не начали пожирать тоска и скука. Когда это случилось, мой Грей легко соскочил с окна и внимательно уставился в мои глаза.

- Ты выглядишь больным.

- Я схожу с ума... - Признался я, помешивая чайной ложкой, которой он ел суп, крепкий чёрный чай. Его глаза на мгновение стали стеклянными, но он быстро сморгнул и привычным, отточенным жестом поправил свои тёмно-серые волосы. Отложив белый ноутбук в сторону, он сел напротив меня, вынимая из моих пальцев чайную ложку. Тогда я схватил кружку, резко поглаживая её стеклянные бока.

- Ты получишь лицензию и станешь великим копом всех времён и народов. Этого ты хочешь? – Грей редко обращал внимание на мои неудачи или капризы... сегодня он сделал это – значит, я выглядел действительно дерьмово.

- Три грёбаных месяца ничего не происходит. Три грёбаных месяца. Как я закрою чёртову практику, если для меня нет работы? Ты будешь жить с вечным студентом?

- Мне нравятся студенты. – Он протянул руку и взъерошил мои отросшие волосы.

- Я серьёзно, Грей. Никакого движения вперёд... Ничего. Ты застрянешь здесь со мной, в этом болоте. Через пять, десять, двадцать, пятьдесят лет... всё будет также. Я – всё ещё студент, дом – всё ещё двухкомнатная квартирка на первом этаже, еда – быстрого приготовления. Из развлечений только: секс, деньги, секс, деньги... кот. – Он засмеялся, он смеялся очень редко.

- Ты знаешь, возможно, у меня есть для тебя кое-какая работа.

- Дитрих Грей, я тут тебе душу изливаю, а ты приглашаешь меня к любовным утехам? – Его бровь взлетела вверх, как в самый первый раз, тогда – после ночного сеанса. Его бровь странно действовала на меня... теперь я был уже не прочь, пасть в утешающие объятия своего Мастера Детектива.

- Я не о сексе говорю. – Ну вот, кругом облом. Как жить на этом грёбаном свете?

- О чём тогда? Опять консультация? – Он писал детективы. Странные детективы, в которых разгадку с трудом можно было разглядеть даже в самом конце. Определённо, его истории были не из области «убийца – садовник». Грей часто устраивал мне допросы: каким оружием можно прострелить человека насквозь; какое, напротив, оставит пулю внутри; может ли собака перекусить шейные позвонки; видел ли я когда-нибудь, как делают лоботомию...

- Нет. Мне угрожают.

- Что?

- Мне угрожают. – Он повёл плечами, как будто это был какой-то пустяк.

- О чём ты?

- Несколько месяцев назад, ещё до того судьбоносного похода в кино... мне приходили электронные письма с угрозами. Тогда я не обратил на это внимания... знаешь, тогда только вышла моя вторая книга, и она стала популярной. Я думал, это просто завистники – обычное дело. – Я отложил кружку, которую до сих пор мучил руками, в сторону.

- Почему ты мне ничего не сказал?!

- Он, кто бы это ни был, больше не писал, когда мы с тобой познакомились.

- Что он писал?

- Всякую ерунду: «Я видел тебя сегодня в кафе, мне понравился твой свитер» или «опасно ходить по улицам ночью». Иногда он говорил, что мы скоро увидимся, и спрашивал, какие цветы я люблю. Видишь, это даже не совсем угрозы...

- Грей! Он на-блю-дал за тобой, ошивался поблизости. – Адреналин выстрелил в кровь.

- Но он же не сделал ничего плохого. Я думаю, он следил за мной в тот день и увидел, что я встретил тебя. – Он положил свой остренький подбородок на сцепленные пальцы.

- У тебя сохранились письма?

- Только одно. – Он показал глазами на подоконник, на котором любил сидеть. – Оно пришло сегодня. – Я вскочил со стула и схватил тонкую полоску бумаги. Края острые – обрезано ножницами. Скорее всего, злоумышленник действовал дома, и у него было достаточно времени. Иначе, он мог бы оставить целый лист или же оторвать лишнее руками. Слова напечатаны обычным шрифтом, никаких излишеств. В послании не было грамматических ошибок, но это ничего не значило, потому что в современном мире компьютеры будут поумнее многих людей. Чёрт.

- Когда? Когда оно пришло?

- До полудня я как обычно писал в интернет-кафе, когда вернулся домой, записка была уже здесь.

- Где он её оставил?

- Он просунул её в щель между дверью и номером квартиры, она была прямо на уровне моих глаз, иначе я мог бы её просто не заметить.

- Почему ты говоришь об этом только сейчас? – Я бросил взгляд на окно, уже вечерело, крупные капли дождя били о стекло. – Я мог бы снять отпечатки, скажи ты об этом раньше! Чёрт тебя подери. – Я расхаживал по нашей маленькой кухне взад и вперёд, туда и обратно. И без конца взлохмачивал свои волосы. Он вернулся к работе на своём ноутбуке. Его лицо было сосредоточено, а пальцы хладнокровно стучали по клавиатуре.

- Грей, как можно быть таким легкомысленным? Ты в опасности! – Я в очередной раз бросил взгляд на записку:

«Дорогой Дитрих Грей,
Похоже, твоё временное увлечение самую малость затянулось. Ты не находишь?
Тебе следует одуматься.
Иначе, я доберусь до тебя. Медленно, но верно...»

- Валер, ты драматизируешь. Разве тебя не учили, что к подобным вещам нужно подходить с холодной головой? Сядь на место, у меня уже кружится голова. – Он взглянул на меня поверх экрана ноутбука. Тогда я сел напротив него и резко опустил крышку, едва не прищемив его пальцы, которые расслабленно лежали на клавиатуре.

- Я знаю, тебе в большинстве случаев плевать, если я задерживаюсь на работе. Ты не беспокоишься, если я ввязываюсь в потасовки. Тебе плевать, когда я попадаю в автомобильные аварии или режусь ножом... Ты останешься абсолютно спокойным, даже если чёртов метеорит упадёт на землю и ударит меня прямо в лоб! Но я не такой, и мне не плевать!

- Валер, я просто знаю, что ты не умрёшь. Не обижайся... - Он сухо улыбнулся, настукивая пальцами по крышке ноутбука замысловатый ритм. Я тяжело вдохнул и выдохнул с закрытыми глазами, я уже почти привык к его странностям. Почти.

- Не обо мне сейчас речь. Мне нужно позвонить, никуда не уходи. Хорошо? – Грей имел обыкновение куда-то пропадать на несколько часов, поначалу это приводило меня в бешенство, потому что я всегда был ревнив, но спустя какое-то время я с этим смирился, потому что он всегда возвращался домой. Несколько раз я следил за ним, как обезумевший сталкер, а он лишь прогуливался по парку, садился на заинтересовавшие его скамейки и быстро-быстро что-то набирал на клавиатуре. Иногда он просто сидел в интернет-кафе, рассредоточено наблюдая за всеми и одновременно ни за кем. Ещё реже он ходил в кино, выбирала место в последнем ряду и не отрывал остекленевший взгляд от экрана.

У меня не было поводов для сомнений, потому я запихал свою ревность себе же в задницу. Но, по правде говоря, слишком часто мне казалось, что свой компьютер он любит больше меня. Меня успокаивала мысль о том, что он просто мой... писатель. У него слишком много разных историй в голове, он сойдёт с ума, если не станет их записывать. К тому же, когда моя работа наладится, я тоже буду постоянно занят. Уверен, он не станет меня упрекать. Значит, и я не буду.

- Малыш, никуда не уходи. Обещаешь? – Я наклонился и прижался своим лбом к его лбу.

- Обещаю, Валер. – Его сексуальный рот прижался к моему.

Мой куратор решил, что я свихнулся. Со скуки или от безнадёги. Он не принял мои тревоги всерьёз, даже когда я примчался к нему домой с горящими глазами и дрожащими руками. Пытаясь объясниться с ним, я не мог сосредоточиться, потому что не помнил, закрыл ли Грея дома на все замки. Да или нет?

Когда я вернулся, он был дома. Я не успел сказать ни слова, как он посмотрел на меня из-под ресниц и сказал, что я должен серьёзнее относиться к его обещаниям. И я постарался. Настолько, насколько смог.

Через неделю, возвращаясь домой с ночной смены дежурства в офисе, в котором ничего и никогда не происходило, я нашёл записку, жёлтый стикер, прикреплённый к двери нашей квартиры. В ушах зашумело. Записка гласила: «Ты не одумался, Дитрих Грей».

- Грей? Грей?! – я отпер дверь и ввалился в тёмную узкую прихожую. Уже отсюда я видел, что его нет на обычном месте – подоконник пуст. Что-то холодное и мерзкое зашевелилось внизу живота. – Грей? Где ты, малыш? – Обшарив взглядом кухню, я кинулся в гостиную, диван пуст, клетчатый плед брошен, никто не лежит на полу, перекрестив лодыжки... Дальше спальня. Грязные влажные подошвы моих ботинок оставляли на светлом ковре безобразные следы. Я хотел, чтобы он просто заснул, и поэтому не откликался... но в спальне его не оказалось. Постель пуста. Как и я сам.

Когда мой взгляд наткнулся на полоску света под дверью ванной комнаты, сердце затрепыхалось, как у маленького мальчика. Повернув круглую ручку, я толкнул дверь. Над нашей ванной не было занавески... я увидел его голые ноги, аккуратно перекинутые через бортик ванны, с кончиков пальцев мыльная вода капала на пол. Всё остальное тело по самую шею погружено в мутную, молочного цвета воду. Его мокрые длинные волосы льнули к скулам и шее. Из-за них я не сразу увидел провода от айпода.

- Грей. Грей! – Он распахнул глаза и улыбнулся, вытаскивая один из наушников и стараясь его не намочить.

- Ты почему в обуви? – Я осел на пол нашей маленькой ванной комнаты там, где стоял.

Заметив в моей руке жёлтый стикер, он нахмурил брови. От этого его подбородок казался ещё острее. Король детектива ждал объяснений.

- Он опять... оставил послание. – Я стащил с себя куртку и бросил на пол.

- Что там?

- Он говорит, что ты... не одумался.

- Нет, я не одумался. – Приподняв одну ногу с бортика ванны, он провёл большим пальцем по моему напряжённому бицепсу. Я дёрнул рукой.

- Грей. Не время для шуток. Ты подозреваешь кого-нибудь? Кто это может быть? Подумай, пожалуйста.

- Я никого не подозреваю. – Его легкомысленность меня раздражала.

- Он вроде бы ревнует. Может, твой бывший?

- Нет никаких бывших, Валер. – Грей уже собирался воткнуть наушник обратно в ухо, тогда я отсоединил провода от айпода, а он, закатив глаза, бросил наушники в сторону.

- Как это нет? Ты не попал ко мне девственником. – Его красивая бровь взлетела вверх.

- Хочешь поговорить о моей девственности? – Он приподнялся чуть вверх, и его мокрые голые ключицы показались из воды, чтобы загипнотизировать меня.

- Я хочу поговорить о твоей безопасности, которая в последнее время сводит меня с ума.

- Ты умирал от скуки, теперь тебе не должно быть скучно. Чем ты недоволен? Иди, сними отпечатки пальцев с двери и записки.

- Я сниму. Обязательно сниму. – Внезапно вспомнив о правилах, я полез в карман брошенной куртки и достал плотный пластиковый пакет, опустив туда стикер, я отложил его в сторону.

- Так чем ты недоволен, Валер? У тебя вроде как появилась работа. – Он очистил лицо от налипших прядей волос.

- Да, но ты теперь в опасности.

- Никто не получает всё и сразу, Валер. Бесплатный сыр только в мышеловке.

- Разве ты не боишься? Ты не боишься, что кто-то причинит тебе вред?

- Разве ты допустишь это? Разве ты не защитишь меня?

- Конечно, не допущу. Я всегда буду защищать тебя.

- Тогда чего мне бояться? Я тебе доверяю. – Он встал, шумно расплёскивая воду. – Подайте мне полотенце, детектив.

Герд, мой куратор, наконец зашевелился. Он позволил мне снять отпечатки и допросить возможных свидетелей... но дело не двигалось с мёртвой точки. Отпечатков не было точно так же, как и свидетелей. Несколько раз я просил Грея выйти из дома на прогулку, оставаясь от него на почтительном расстоянии, я старался заметить кого-то, кто следил бы за ним. Но каждый раз следил за ним только один человек – и это был я.

Неделю спустя, ночью, его холодные тонкие пальцы разбудили меня. Он щекотал мой подбородок.

- Валер, проснись.

- Что? – спросил я, не открывая глаз.

- Звонит твой телефон. – Только один человек мог звонить мне в такое время, я подскочил на месте и кинулся к трубке. Две минуты спустя я был уже полностью одет.

- Что случилось? – Грей обнимал мою подушку.

- Герд звонил. Мне нужно в офис.

- Что случилось? – Он приподнял голову со своей подушки, сосредоточенно на меня уставившись.

- Убили мужчину, совсем рядом... через несколько домов отсюда.

- О.

- Никуда не ходи, малыш. Окей?

- Хорошо. – Я перегнулся через кровать и поцеловал его в губы.

Имя убитого – Грей Чедер, ему почти исполнилось двадцать пять. Его тёмные длинные волосы разметались по холодному мокрому асфальту. Пять ножевых ранений в живот. Тело успело окоченеть. Приблизительное время смерти – три сорок ночи. Грей Чедер.

Я вернулся домой поздним утром. Без улик, без показаний свидетелей.

- Его зовут... его звали Грей Чедер.

- Как сорт сыра? – Он пил кофе и облизывал губы.

- Как тебя.

- Брось, Валер. У тебя паранойя. – Я зажал двумя пальцами переносицу.

- У него длинные тёмные волосы. Место убийство в ста метрах от нашего дома.

Мой, живой Грей молчал.

- В первой записке он написал, что, если ты не одумаешься, он доберётся до тебя медленно, но верно. Во второй, что ты не одумался. А теперь это. И всё с точным интервалом в одну неделю. Это не похоже на паранойю, Грей.

- Хорошо. Что же мне делать? Испугаться до чёртиков и заработать себе невроз?

- Помоги мне. Подумай, кем может быть этот человек. Ты же пишешь детективы. У тебя есть в этом какой-то опыт, примени логику. – Я буравил его взглядом, стараясь внушить мысль, что он должен помочь мне... нам.

- Валер, у меня никогда не было врагов. Я ни с кем не ругался.

- Он необязательно враг, может, даже наоборот. Поклонник? Дружелюбный знакомый? – Грей задумался, прикусив губу.

- Валер, я могу даже не знать его. Возможно, я никогда не видел его. Многие знают моё имя из-за книг... Что, если я с ним незнаком?

- А что, если знаком? Что, если ты пойдёшь покупать хлеб, а булочник заколет тебя ножом?

- Мы не едим хлеб.

- Грей, чёрт возьми! Ты не хочешь помочь мне!

- Чего ты хочешь, Валер? Чтобы я сидел тут и наговаривал на невиновных людей?

- Ты не можешь знать наверняка о их невиновности.

- Окей, я напишу список. Упомяну всех, с кем общаюсь или общался.

- Спасибо.

Спустя десять минут передо мной лежал листок с дюжиной имён:

Михаил Старых – вместе учились в школе;
Лариса Занина – вместе учились в школе, иногда созваниваемся;
Анжела Гаврилина – первый литературный агент;
Тимофей Загурский – лишил меня девственности;
Аделаида Сергеевна – домовладелица;
Роберт Шинин – почтальон, иногда приносил мне пончики;
Лиза Оруджиева – оператор в интернет-кафе;
Сантия Зверобой – хозяйка симпатичной таксы, иногда болтаю с ней;
Юлия Паршина – модель, снималась для обложки моей второй книги;
Савелий Паршин – её муж, фотограф;
Валерий Русик – мой параноидальный бойфренд;
Герд Сантиев – босс моего параноидального бойфренда.

- Это всё? – Наконец-то, хоть что-то.

- Нет, я не упомянул прохожих, которые изредка здороваются со мной. Не знаю их имён.

Я несколько дней работал со списком... Безрезультатно. У всех было либо алиби, либо безупречная характеристика. Ничего. Ни одной зацепки. Неделя неумолимо подходила к концу... Что дальше?

Герд позвонил мне, когда я был уже практически дома, я видел свет в окнах кухни нашей квартиры. Но вместо того, чтобы отпереть дверь ключом и развалиться на диване, я повернул влево, двигаясь в противоположную сторону от места предыдущего убийства. Подчинённые Герда уже успели расклеить ограждения жёлтой лентой, я нырнул под одну из таких. Тело было накрыто белой простынёй.

Дитрих Шундиев, двадцать восемь лет. Брюнет. Семь ножевых ранений в живот.

Убит в ста метрах от нашей квартиры и в двухстах метрах от предыдущего места преступления.

- Грей, его звали Дитрих. Он был брюнетом. Ты понимаешь? – Грей сглотнул.

- Я следующий? Грей, Дитрих... очередь Дитриха Грея?

- Малыш, мне так жаль, что тебя зовут не Дитрих Грей-Антуанн-Борисопель-Гандевель - Он засмеялся. Он редко смеялся.

- И тебе было бы не жаль всех этих мужчин, которых убивают из-за меня?

- Тебя мне было бы жаль больше. – Он обхватил моё лицо руками.

- Это неправильно. Ты полицейский. Ты должен одинаково оценивать все жизни. Если бы на одной стороне дороги горел дом с десятком людей, а на другой стороне – у меня случился бы сердечный приступ. Куда бы ты кинулся? – Я опустил глаза.

- Сдаётся мне, хреновый из меня полицейский. – Он укусил меня за подбородок.

Через два дня пришли результаты экспертизы.

Один волосок, найденный на одежде убитого, не принадлежал жертве.

Он принадлежал кому-то, кто был брюнетом. Он принадлежал кому-то, у кого были чертовски длинные волосы. Возможно, он принадлежал кому-то, кто имел привычку без конца поправлять свои непокорные локоны.

Через шесть с половиной часов я узнал, что был прав.

В последний раз я так плакал, когда мне было тринадцать, в тот день умерла моя собака.

Сегодня умерло кое-что более значимое... моя... наша любовь?

Мой Король детектива стоял босиком на холодном кафеле рядом с кроватью с железной спинкой и смотрел в окно. За ним крупными хлопьями валил белый-белый снег. А на нём была такая же белая-белая рубашка до колена с длинным рукавом. И тёмно-серые волосы болтались ниже плеч.

Никогда прежде у нас ещё не было такого свидания.

В психиатрическом отделении областного госпиталя.

- Ты получил лицензию? – Он обернулся, а я всё стоял на пороге палаты.

- Господи, зачем же ты это сделал, мой Красавчик?

- Ты больше не вечный студент. Есть движение... - Я закусил костяшку указательного пальца, чтобы не расплакаться, но всё равно расплакался.

- Ты здесь теперь заперт, малыш. Как же мне теперь... как же я...

- Никто не получает всё и сразу, Валер. Я уже говорил тебе, где бывает бесплатный сыр. – Он забрался на высокую кровать с ногами и положил на колени свой белый ноутбук.

Кричать бесполезно,
Пусть рваною тряпкой колышется сердце, рыдая...
И где-то под дверью,
Скулит и стучится, продрогшая вечность, немая...

Оранжевым всполохом,
Огненным жаром, простонет огонь из печи.
Ведь ты умираешь,
Не дышишь, не плачешь... Прошу закричи! Не молчи...

Стучит монотонно,
Дождливая осень, вползая туманом в окно.
Не здесь моё место,
Здесь душно и тесно, и кажется, очень темно...

И словно на нитке,
Над чёрною бездной застыла пустая душа.
Мне б лучше упасть туда,
Камнем тяжёлым сгорев навсегда, без следа.

Но я обещал... Обещал! Я поклялся!
Будь проклят, тот день и тот миг!
Когда ты, в глаза заглянув, прошептал мне:
- Будь счастлив... За нас... За двоих...