В ночь на десятое второго

Дерзкая Сорока:

Девчонка стоила того,
Чтоб падать в снег у Черной речки?
Высокий лоб, покаты плечи,
А за душою ничего.

Ле Пэж, двенадцатый калибр,
И двадцать вязнущих шагов.
Ты снег своей крылаткой вздыбил
За опороченный альков.

Да ни одна стихов не стоит,
Которых ты не написал.
Зачем осиротил историю,
Кого возвёл на пьедестал!

Она, другая ли, не важно.
Не много ль чести ей - за честь
Её идти отважно
И под чужую пулю лезть?

Не надо, баловень курчавый,
Спрячь свой дуэльный пистолет,
Успел ты многое для славы,
Но не успел пожить, поэт...

Поручик:

А ты завидуешь, подруга?
Стреляться б точно я не стал
За два под блузкой полукруга
И твоего лица овал.

Откуда знать тебе, девчонка,
Как режет брошенное вслед
И пронимает до печёнки,
Что ты не знаешь слова "нет"?

И между ревностью и честью,
До боли стиснувших бока,
Мне не вздохнуть, покуда местью
Я не заткну чужого рта.

Но ты сама не стоишь точно
Ни строчки моего стиха.
И потому я ставлю точку.
Порхай!