***

Ветерану корейской войны
Есть что вспомнить и есть с кем сравнить,
Ведь теперь все архивы даны,
Чтоб раскрыть ту военную "нить".
Крамаренко Сергей лётчик опытный,
Воевать с немцем тоже успел
И все ужасы той войны
Пережил и остался цел.
Хоть с трудом, но вернулся в строй,
Он ведь с детства мечтал летать...
По корейской войне он Герой,
Расскажу, как сумел им стать.
После немцев на Дальний Восток
Бить японцев хотели отправить,
Но там, хлынувший раньше, поток
Быстро справился. Их - оставить
В составе Московского округа,
Укрепить ПВО столицы.
Честь, конечно, была дорога
И во сне не могла присниться.
Здесь освоили МиГ-15
И летали на них на параде,
В мыслях не было, что станут драться
С американцами при цикадах.
А союзники, ставшие бывшими,
С каждым годом наглели всерьёз,
Никогда не считали лишними
Предъявить пару-тройку угроз
Молодым независимым странам,
Кто их "помощь" принять отказался.
Приручённым-то "пеликанам",
У которых "улов" отбирался,
Проглотить позволяли лишь "мелочь",
Да и то лишь какую-то часть.
Малым странам же было не в мочь
Удержать самим в руках власть.
Так и Северная Корея,
Встав на свой, обособленный путь,
Обрела в южной части злодея,
Ту часть "янки" сумели нагнуть.
При поддержке их разгорелась
Юго-Северная война.
Северяне же, проявив смелость,
Всей страной воевали, но помощь нужна.
Тут Китай по-соседски помог,
Жаль, их помощь не эффективна,
"Трясли" сами советский "рог".
Мы в Корею отправили МиГи,
С ними лётчиков в роли инструкторов...
Но ведь это - "показывать фиги
Через динамики репродукторов"!
И родился секретный приказ
О переброске дивизии лётчиков.
Крамаренко: "Отобрали из нас
Тридцать два воевавших "молодчиков",
Командиром - Иван Кожедуб,
Трёхзвёздный Герой Союза.
Погрузили весь этот наш "клуб"
По вагонам, самолёты - в качестве груза.
Добирались чуть больше недели,
Разместили в японских казармах.
Всех в китайскую форму одели
В иероглифах-письменах.
Мы учили корейцев, китайцев
На наших МиГ-15 летать,
С переводчиками, при помощи пальцев
Про всё то, что в бою надо знать.
Длилось это несколько месяцев,
А потом поступил приказ -
Матчасть сдать в руки "готовых спецов".
И опять перебросили нас
На вновь построенный аэродром
Рядышком у корейской границы.
КНДР, скажем так, "за бугром",
Туда мы полетим, как птицы.
Тренировки, разборки полётов,
Изученье района "работы".
На полста наших самолётов
Приходилось три армии "борзоты" -
Более двух тысяч различных "птичек",
Часть - Б-29, остальные - прикрытие.
Лавина тех "ястребов", не "синичек"
И вела бомбовое покрытие.
Соотношение: один к сорока,
Но нас тактика их спасала -
Сбросить бомбы наверняка
И вернуться к своим "развлекалам".
Вооружение МиГов наших
Было мощное, дальнобойное,
А у американских "крепостей", внешне страшных,
Вооружение не очень достойное.
Наши МиГи на солнце блестели
И видны были издалека,
Маскировать их не захотели,
Чтоб заметили наверняка,
Что их цели уже под охраной
И пора повернуть назад.
Но с позицией, нами данной,
И демонстративный тот наш "парад"
Не учли "янки" и потом поплатились.
Мы в апреле, в двенадцатый день,
Всем полком тогда в небо "взвились",
"Навели тень на летящий плетень"!
Были выведены из строя
Двадцать пять этих "крепостей",
К земле дымили, утробно воя,
Парашютисты летели в хвосте.
Их ловили потом корейцы,
Были случаи, сильно били,
Но не скальпировали, как индейцы,
А в концлагерь их всех приводили.
Кроме расхваленных "бомбардёров"
Четыре истребителя нами сбиты.
Шок случился у "антрепренёров",
На три месяца были "сыты".
Объявили недельный траур,
Днём совсем перестали летать,
Проводили ночной одиночный "тур",
Мы и тогда продолжали их ждать.
Ещё раз в октябре они сунулись,
За неделю мы двадцать "сараев" сбили.
После этого "янки" заткнулись,
В нашу зону совсем не "ходили".
От "ковровых" бомбардировок
Земля Корей была спасена"...
И хотя Крамаренко был ловок,
Но и ему "передряга" дана.
В январе он в бою был сбит,
Катапультировался, конечно.
Он об этом вот так говорит:
Произошло это всё быстротечно.
Самолёт потерял управление,
Сорвался в "штопор", я кнопку нажал,
Ну и "вырубился" на мгновение
От перегрузки на виражах.
"Оклемался", рванул кольцо,
Купол раскрылся, опять тряхнуло.
Я почувствовал взгляд в лицо,
"Сейбр" летел, трепетало дуло.
Ниже ног трасса пуль прошла,
Лётчик сделал вираж и вернулся.
Думал, вот она, "смерти стрела",
Он стрельнул, но опять промахнулся,
Почти рядом со мной пролетел,
Даже купол мой закачался.
Он, видать, отомстить хотел
За ведущего, с кем я только что дрался.
Хорошо, я влетел в облака,
"Янки" же не рискнул снижаться,
Местность гористая и наверняка
Мог вершину задеть и сорваться.
Приземлился я неудачно,
Удар о землю был очень силён.
"Погасил" купол, кругом уже мрачно,
К дороге спустился, курс определён.
Иду, слышу, сзади повозка,
Оглянулся, кореец едет,
А незнание языка...
Кореец явно не даст мне ответ.
Вижу, вилы берёт поудобнее,
 Весь запас слов корейских пропал,
Соображаю, как сказать поясней,
И призывы выкрикивать стал:
"Ким Ир Сен - хо!, Сталин - хо",
Для гарантии: "Пхеньян - хо!, Москва - хо!"
И услышал в ответ - "Хо, хо"
До деревни добрались неплохо.
Как сумел там, растолковал,
На пальцах показал им, что сбили.
Староста лишь головой кивал,
Приказал, чтоб меня накормили.
Утром за мною пришла машина
И доставила прямо в часть"...
Крамаренко - отважный мужчина,
Навоевался, так скажем, "всласть".
Летчикам вскоре пришла замена
И они с честью вернулись в Союз.
Сорок лет лишь молчанья стена
И нести в себе этот груз.
За почти годовой промежуток
Полк уничтожил 107 самолётов
И за триста вот этих суток
Пятерых потеряли пилотов.
Было сбито 12 МиГов,
А каков был моральный урон!
Сорок лет и никаких сдвигов,
Лишь молчанье со всех сторон.
Крамаренко за Корею Героя
Получил. И орден Красного Знамени.
Это первое, а второе -
Он от своего имени
Заявил, что значенье корейской войны
Показало Америке слабость
Бомбардировщиков их страны.
Не "потянут" они (какая "жалость")
Бомбардировать Советский Союз,
Будут сразу же уничтожены,
Не "таскать" им опасный груз,
На который они заложены.