Старый город

Старый город, где жить было страшно... Не страшно.
Кремль от века стоит о тринадцати башнях.
И никто не читает худого знаменья
Только древние знают наверно каменья
Что вросли в эту гору. Надгробий и плит
Кенатаф. Выпиваешь, поскольку болит.
Кетанов выпиваешь. От болей вчерашних

Не поможет. Немного, чуть-чуть, ненадолго.
Под горою Ока дальше чёрная Волга
Да бескрайнее море тайги за рекой.
И ни зги. И покой, абсолютный покой.
Только поезд по рельсам костями гремит.
Холод, звери и люди, что были людьми
Прячут в шерсти на теле блатные наколки.

Город дыбится ввысь и уходит под землю,
Покрывает себя новостроек экземой,
Пухнет венами трасс, зреет чирьями моллов.
Он расколот, подлечен и снова расколот.
Старый город расклеен, заложен и продан.
Слишком долго он цедит ту грязную воду.
Он стал частью измышленной мифологемы.

А был частью истории прошлого мира.
И, осклабив тринадцать кирпичных виниров,
Ждёт укол красоты. Жмень бодяжного снаффа
Память рвёт в лоскуты. Посылает всех на хер
Палимпсест алкогольный –  вс; в клочья и комья!
Как бы ни было больно, а камни вс; помнят
Им –  столпам –  здесь ни идола нет ни кумира.