Осенняя элегия

На дорожке мокрой - кочки,
Трав, умерших, семена.
С неба падают листочки
На дорожку, на меня.

Кочки ставят мне подножку,
Ветки рвут ткань пиджака.
Вон изба, там гладит кошку
Бабка, старая как я.

У двери висит подкова,
Золотая ржа на ней.
Я зайду, скажу: «Здоро’во!
Ожидали – нет – гостей?»

«Вовка, чёли?» - буркнет бабка.
«Ну, - отвечу, - это я».
У неё два левых тапка,
В клеточке три воробья.

Скажет: «Курва, ночь всю выла.
Не спала, дым в голове.
Выпить приташшил, чудила?»
«Ну, принёс чекушки две».

«Вот лежит с довольной харей», -
Кошку гладя, бабка - мне.
Я – оборванный и старый,
Осень в низеньком окне.

Бабка: «Тут сижу, как в яме…»
По стаканам разолью.
Кормит бабка воробьями
Кошку буйную свою.

Тапка два на леву ногу,
А на праву ногу – где?
«Вовка, как нашёл дорогу?»
«Тута тропочки везде».

Осень.
Спят уже лягушки.
В доме – стол, кровать, скамья.
Выпьем с бабкой две чекушки,
Скормим кошке воробья.

Старая: «Дом застудила.
Потолок промок – дожди».
Мне: «Коль будешь жив, чудила,
Не стесняйся, приходи».

Приняли - так, для сугреву…
Кошка – рыжие бока.
Сапожищи – два на леву.
Кирза? Ну.
«Пошёл, пока».