Пейзаж для настоящего - предисловие к книге

"…А не ставший моей могилой,
Ты, гранитный, кромешный, милый,
Побледнел, помертвел, затих.
Разлучение наше мнимо:
Я с тобою неразлучима,
Тень моя на стенах твоих,
Отраженье мое в каналах..."

Анна Ахматова, Поэма без героя Триптих: Часть третья. Эпилог, 1940-1962


"...И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.

Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать... "

Борис Пастернак, «Быть знаменитым некрасиво...», 1956


"...Что, в сущности, и есть автопортрет.
Шаг в сторону от собственного тела,
повернутый к вам в профиль табурет,
вид издали на жизнь, что пролетела.
Вот это и зовётся «мастерство»:
способность не страшиться процедуры
небытия – как формы своего
отсутствия, списав его с натуры... "

Иосиф Бродский, К выставке Карла Вейлинка, 1985


  Пейзаж для настоящего
  (предисловие к книге "Проиграть пространству")

Эта книга писалась мной на протяжении первой половины осени с самого начала сентября (с 1 числа) и до октября (формально закончена в 10-х числах). Сама концепция, её структура, поэма, эссе и все стихотворения сборника (в черновом или чисто схематическом идейном варианте) были составлены уже на протяжении с 1 по 12-13 сентября во время, собственно, моей поездки в Петербург (идентика сохраняется, как видите, ибо предыдущая моя книга «Ткань» кончается отъездом в лучший город земли), ставшей каноном для всего получившегося произведения. Дорабатывалась она уже по факту моего приезда и нахождения дома с 13-15 по 19 сентября (дата начала над поэмой «Паломничество к звуку, или By Allen Ginsberg...и т.д.»), и с 4 октября (вынужденная публикация поэмы) по 10-е числа того же месяца (приблизительно). Хоть и стоит заметить, что работа велась, так или иначе, на протяжении всего октября точно, только размер её изрядно сокращался благодаря другим проектам.
Не могу назвать процесс написания изматывающим или слишком напряженным эмоционально (как было с «Тканью», «Паломничеством»), потому что работа велась более сдержано, холодно и отстранённо, как того и требовали выбранный стиль, тема и задача произведения. Размерено и сконцентрировано я шёл к своей цели, неспешно оформляя и редактируя уже готовый материал, привезенный из Петербурга, проводил повторное осмысление вынесенного из поездки (записная книжка, дневник и задумки/черновики стихов/эссе/поэмы), переносил результаты на бумагу, так сказать. Самое сложное было, наверное, поддерживать концентрацию и не отвлекаться на посторонние события (война, которую закатила моя страна; убогая мобилизация и новые паскудные законы, принятые в ней же; а также общие неурядицы в мировом устройстве; личные ментальные и психологические проблемы), фиксировать «момент», выводя на мысленный экран увиденное, услышанное и прочувствованное (хорошо, что большинство я все же успел как-либо записать и отметить), выуживать всё это, перенося на чистовик, не давая получившемуся разлететься от ещё одного «идиотского» ветра собственных побуждений и помыслов.
Если говорить про жанр книги, то она собой представляет философскую лирику, где на первом месте стоит не чувствование и эмоционирование (и вариации их беспочвенности), а построение именно что философских измышлений, то есть мысленное выражение выступает тут центральной парадигмой построения ориентиров в произведении (его концептуальной жизни вообще). Я постарался создать не просто обозримый «концепт» как раньше, когда я какие-то более глубокие идеи нежели «два-плюс-два» прятал в нижние композиционно структурные уровни опуса, сейчас же работа  представляет собой сборник тезисов, приведенных для решения поставленного вопроса для доказательства определенной моей идеи (на самом деле их больше, но глобальная, объединяющая книгу – одна).
Я постарался привести все знаменатели к верным числовым показателям, чтобы добиться ответа без ошибок в решении. Работал по схеме: вижу – чувствую – фиксирую – осмысляю – фиксирую – оформляю в черновик – повторно осмысляю – переношу в чистовик (простая и налаженная схема). Петербург – воистину прекрасный и ужасный город, а потому попадает в категорию «объять необъятное» (когда речь идёт о сотворении), именно из-за этого в книге вы видите лишь малую часть того, что я ощущал в нём. Моя задача стояла в качественном сокращении этого «необъятного» и приложении своих мыслей к единой знаковой системе (которая будет выражать их). Продешевил ли я? Вряд-ли, ведь мне кажется, что урезание в данном случае наиболее оправданно в связи с выбранным жанром для работы и общей философской направленности произведения вообще.
Стилистической выправкой книги в таком случае выступает, конечно же, моя авторская «полиритмия», как свободный стиль поэзии, построенный на уникальных (для меня и от меня) ритмических техниках, вздохах-выдохах (см. «Паломничество к звуку»). Она (полиритмия), как мне кажется, лучше многих способна к выражению мыслей, чувств и характера поэзии отдельно выбранного субъекта, как носителя поэтического вообще, ведь диктует преобладание в последней именно внутреннего голоса поэта над «правильностью», классическим тоном и подобным мелочам. По-моему мнению в данной работе полиритмия смотрится наиболее правдоподобно и сформировано в отличии от «Ткани» или «Инерции», в которых ещё только формировалась, а точнее будет сказать – созревала, как самостоятельный литературный стиль. «Паломничество» и эта книга укрепили её позиции, окончательно вбив в мои пальцы, сделав её моим самым дорогим и сложноустроенным инструментом, от чего работать с ней ещё приятней.
 Структурно книга разделена на три условных раздела:
I. Эссе «Город для меня одного», вводящее в атмосферу книги через философско-поэтическую попытку осмысления моего путешествия в исключительно прозаическом жанре из публицистического спектра литературы.
II. Сам сборник «Проиграть пространству», состоящий из 53 стихо-творений (кто поймет спрятанную символику – большой молодец и внимательный человек), определяющей основы книги, центральных носителей её идей.
III. Поэма «73-й Скорый», ставшая определенным концептуальным эпилогом для книги, завершая не только идейное (концептуальное) в произведении, но и заключая всю историю вообще (да, в книге есть ещё и сюжет).
Думаю, больше сказать мне нечего, да и не надо, потому как я хочу предложить читателю ознакомиться с книгой самому, пригласив попробовать решить вместе с героями книги, поставленные мной вопросы, найдя уже свой уникальный ответ, составив собственный пейзаж, запечатлев тем настоящее.
Данная книга рекомендуется к постепенному и осмысленному чтению.

Немель, осень 2022
Площадь Маркса