Наступит полночь...

Наступит полночь. Тени рук едва ли
лица коснутся.
Часы сойдут с ума. Я, вспоминая,
чтоб оглянуться,
попробую припомнить жизнь, её наветы.
Чёрное солнце
меня сожрёт. Распоротые вены
чудотворца
привидятся в бреду – звездой в пещере
вне Вифлеема.
И я за ней пойду, исчезнув в щели.
Откажет вера,
любовь и что-то там – на букву "н" –
косой на камень.
Ещё не умер. Пожалел.
Смерть не избавит,
а лишь прибавит пустоты на холм нечёткий,
столб фонарный.
Мне было больно как от плётки,
как есть – бездарный.
И не заплачет обо мне
ни друг кромешный,
ни честный враг – больней вдвойне
(сильней, чем прежде).
А меланхолия ли, грусть, тоска –
слежись скелетом,
пока вешу на проводах
промеж рассвета;
пока дышу, чтоб не дышать,
одернув маску.
Мне только чуточку б поспать,
поспать и сразу
немного радости внутри,
души, свободы;
немного, малость бы пожить,
любви, которой
давно пытаюсь я достичь,
ползу на грабли,
и больно мне. Упал кирпич,
сломал ограду.
Всё это вижу из окна. Свершилась полночь.
Мой недуг
ползет по стенке, схож точь в точь
с одной из рук,
что выбила стекло, теперь в крови.
Уже не страшно.
Готово, спрятался в ночи.
Не страшно даже.

Немель, 2022
Комната