В приступе ностальгии

I. «Andersen»

Встреча с памятью – всегда улизнуть в руины,
своих может наивных, но все честных раскаяний.
Я здесь плакал ребенком, чувствуя одиночество мира
(как преамбула здесь: поэт состоит из страданий).

Не чурайся вины, избегать свою боль не пытайся,
развалины дома вызывают, конечно же, страх.
В этой вселенной нам почти не даётся счастья,
оно остаётся в брошенных нами домах.

Поэт всегда отражает лишь то, что содержит
его хрупкое тело, он чувствует боль и вину
за невозможность быть в числе самых первых,
кто посетит покинутое, как свой самый страшный суд.

«Andersen», здравствуй, гильотина и смысл движений
сердечных, в твоих стенах я был влюблён
впервые. Вот разрушен теперь, и предназначен ты лишь для падений
времени вниз: спиралью, окантовкой, кольцом.

Меня теперь нет здесь, нет мальчика у окна,
ожидавшего верно приход пульсации в
груди. За дверью нет никого. И вообще. Она
не придет никогда, не пришла, не перешла в «Мы».


II. Моя Петроградка

Старый сквер, старый лист доосенний
в старой тени укрылся со мной.
Света нет, только старая темень
в старой лампочке под фонарем.
Я сижу, и меня накрывает
старой съёмкой с выдержкой длинной
в пространстве, где левого края
больше, чем правого (вынул).
Старый сквер, старый лист доосенний
в старой тени укрылся за мной –
я укрылся за собственной тенью
мерцанием под фонарем.

III. В Лопухинском

Швартовалась волна к камням,
галька ела, ловила брызг.
Щебетала свои имена
река в тряске. И день был чист.

Слушай, как блестит здесь вода,
пока мост материл ямщик,
распадаются – как – облака
на воли синих вершин.

По песку проскакал сверчок
с ним под ручку муза плелась.
Расскажи мне, Нева, ещё
историй, в которых страсть

не побеждает, а
всегда позади идёт.
Муза всегда одна.
Поэт всегда одинок.

Задувает всегда с долин
комариной твоей тоской.
Ты тоску свою береги,
ведь тоска, это семя для слов.

Тень шагнула под кроны древ,
листья солнца собой закрыв.
Дворянин показался мне
в силуэте цветущих ив.

***
Близ черной речки
Как блюз вообще наречий
Пытаюсь поймать пространство
Поймав только время Здравствуй
Великая жизнь, венок
Поэтам и пулям, летящим в них
И если поэт, как бог
То пуля да будет стих
Близ черной речки
Как блюз вообще наречий –
То, что сокрыто в них


Немель, 2022
Петроградская сторона